Дата смерти Никиты Никитича неизвестна. В литературе указывается 1758 год[1031], но, судя по упоминаниям в более поздних документах, очень вероятно, что он прожил еще несколько лет[1032]. Нет сведений и о месте погребения. Учитывая тесную связь Никиты с родным городом на протяжении всей его жизни, можно предположить, что он был похоронен в родовом склепе Николо-Зарецкой церкви рядом с отцом, братом и дочерью.
Братья Никитичи, их университеты
Супруга Никиты Никитича происходила из рода тульских купцов Постуховых, звалась Анастасией Герасимовной. Она принесла мужу шестерых доживших до зрелых лет потомков: пятерых сыновей — Василия, Евдокима, Ивана, Никиту, Алексея и дочь Татьяну.
Сыновьями Никиты Никитича родоведы пристально не занимались. Для периода, когда был жив отец, известных фактов о них меньше — при нем дети пребывали в его тени, выступали исполнителями отцовской воли. Биографий из этих лоскутков не сшить.
Детство сыновей прошло в Туле и на заводах. Евдоким, возмужав и народив собственных отпрысков, организует обучение их грамоте, поручив дело дьячихе. Можно ли думать, что сам он имел более квалифицированных учителей?
А вот с делом Никитичей знакомили основательно. Естественно, школой выступали заводы отца. Полной картины профподготовки, разумеется, не имеем, но единичные свидетельства показательны. Сообщая в 1733 году сведения о главных приказчиках на Брынском заводе, Никита упомянул, что там «также были дети ево, Василей и Евдоким, по нынешней год». Один из заводских работников подчеркнул: «…более де при том заводе бывал означенного Никиты Демидова сын Василей Демидов». Он принимал даже кадровые решения: когда завод покинул один из приказчиков, Василий «определил смотрение иметь ему, Савину (Савве Алексееву — И. Ю.), да крестьянину ж Павлу Иванову; и были они на том заводе при нем, Демидове…»[1033].
Василий выступил главным помощником Никиты в самом важном для него проекте начала 1730-х годов — в проникновении на Урал. Никита сделал главное: выбрал место на речке Шайтанке и в упорной борьбе с братом добился его за собой закрепления. Приехав на Урал осенью 1732 года[1034], он некоторое время лично поруководил строительством плотины, домны и молотовых. Но важнейшее событие, пуск домны, происходило, вероятно, в его отсутствие[1035] — если так, то им руководил оставшийся на заводе Василий. Неслучайно первое предприятие Никиты Никитича на Урале, доменный и передельный Шайтанский завод, будут называть еще и по имени сына Васильево-Шайтанским.
Как видим, в 1730-х годах Василий Никитич живет то на одном, то на другом отцовском заводе, перемещаясь между центром Европейской России и Уралом. Независимостью он не обладает, от отцовского хозяйства не отделен. Его семья до конца этого десятилетия числится в приходе тульской Николо-Зарецкой церкви[1036], сам он живет здесь, вероятно, в отцовском доме.
В произведенном в 1758 году прижизненном разделе отцовского имущества Василий Никитич не участвует, в связанных с ним документах он не упоминается. Долгое время внезапно оборвавшаяся биография Василия притягивала интригующей загадочностью. В родословии, составленном одним из Демидовых в начале XX века, сообщалось, что он уехал в Америку, где положил начало новой ветви этой фамилии. Так и считали, и лишь недавно удалось установить, что причина исчезновения упоминаний о нем прозаичнее: не позднее 1748 года Василий умер[1037].
Столь же надежный помощник отца вырос и из Евдокима, родившегося в Туле 29 июля 1713 года[1038]. Повзрослев, он проявил многие качества, необходимые для успешных занятий предпринимательством: интерес к делу, энергию, наличие необходимых знаний и технического опыта, навык организатора, наконец удачливость. Документы свидетельствуют об активном участии Евдокима в управлении Дугненским заводом, на котором он подолгу жил.
Как и Василию, отец вполне доверял Евдокиму, давал ему ответственные поручения. Выше упоминались спорные дела, связанные с конфликтом братьев Акинфия и Никиты вокруг строительства последним завода на речке Баранче. Вот заголовок еще одного дела 1738 года: «Прошение статского советника Никиты Демидова сына ево Евдокима о охранении их от обид и раззорения дяди ево упомянутого Акинфея Демидова и о достройке им того Баранчинского завода»[1039].
В 1740 году именно Евдоким вел строительство Выровского завода, в связи с чем именно на него иногда указывают как на основателя предприятия[1040].
Участвовал он и в борьбе Демидовых за спасение Дугненского завода после указа о закрытии предприятий вокруг Москвы. В поданном в Сенат прошении Евдоким отмечал, что ущерба ближайшим лесам завод не наносит, поскольку уголь доставляется издалека. Сообщал о больших запасах сырья на заводе. Подчеркивал высокое качество вырабатываемого из его чугуна железа, которое «против других тутошних заводов, кроме сибирского, явилось способнее» для изготовления оружия, а следовательно, представляет интерес для Оружейной канцелярии[1041]. Обращал внимание на то, что ликвидация предприятия потянет за собой закрытие связанного с ним Брынского завода. Убежденный им Сенат в мае следующего за «роковым» года принял отвечающее интересу просителя решение: если его утверждения подтвердятся (выяснить это должна была Берг-коллегия), «те заводы по-прежнему производить им, Демидовым, дозволить»[1042].
Подписанные Е. Н. Демидовым прошения и донесения в Сенат присутствуют и среди документов начала 1750-х годов, связанных с волнениями крестьян Ромодановской волости[1043].
Пара Никита Никитич и сын Евдоким отчасти напоминает другую, смещенную в родословцах на поколение вниз: основателя династии Никиту Демидовича и его сына Акинфия. Они помогают друг другу, одновременно закрепляя и развивая персональный управленческий и технический опыт.
Жребий брошен
23 октября 1758 года Никита Никитич надиктовал завещание. Вот как он итожил в нем свои «прибытки»: «Имею я недвижимое и движимое свое имение, нажитое, покупное и заведенное мною, железныя заводы и полатняныя фабрики, состоящия в разных губерниях, правинцыях и других городах и местах, и при тех заводах и фабриках поселенных купленых крепостных и разного звания мастеровых и работных людей, и приписных к тем заводам по указом крестьян, да купленныя мною ж разныя вотчины, и деревни и земли и протчия угодья каменныя и деревянныя двары, состоящия в разных же губерниях и правинциях и других городах и местах».[1044]
Никита искал, как нанести этому немалому хозяйству наименьший урон, когда, а это неизбежно, он покинет сцену. Он мог воспользоваться чужим опытом. И воспользовался им.
Существовало два варианта решения вопроса: оставить хозяйство в общем пользовании или способствовать его разделению. 13 лет пребывания «ведомства Акинфия Демидова» в собственности трех братьев и сопряженное с этим совместное им управление (в котором сами братья, не имея на то прав, участия не принимали) продемонстрировали, кажется, все недостатки такой схемы. Казалось, опыт настойчиво убеждал: хорошего от компании собственников, даже и родственников, ждать не приходится[1045]. Вот как сам Никита сформулирует позже эту мысль в духовной: «…Во общем содержании не всяк равно радеит, а заводы всегда должно содержать в прилежном и добром неусыпном смотрении и усердном прилежании, чрез что всякой хозяин, яко главной в своем имении… и не имея з другими общества, должен будет лутчее старание и чрез то ревность и попечение иметь всегда без сумнения, нежели с кем-либо в том какия расприи или споры видеть, но всегда с покоем от того останетца»[1046].
