— Как тебя психологи-то не забраковали, — состроив нахмуренное выражение лица, Череп сделал вид серьезной озабоченности, — с таким нестабильным психологическим тонусом подростка, тебе никак нельзя участвовать в эксперименте.

— Эй, эй ты чего, — забеспокоился весельчак, сразу подрастеряв задор, — ты бросай эти свои умничанья. Ты даже не представляешь, каких мне трудов стоило делать серьезную морду лица целых шесть часов к ряду.

Но уловив легкую улыбку на кончиках губ командира, Косяк заметил, как тот едва сдерживается, что бы не заулыбаться от души.

— Вот засранец, а я едва не повелся. Ладно, ладно. Сочтемся, — начал дуться Косяк, обижено зачесывая зеленый гребень на сторону.

— Надо же было тебя осадить, и настроить на серьезный лад., что бы ты проникся важностью момента и понял, что тебя ждет в будущим.

— Да, что там проникаться-то, — отмахнулся Косяк, — Надо всего лишь попросить тебя снять линзы. Кстати, сними линзы.

— Зачем?

— Сними. Посмотреть хочу в глаза своему будущему.

Освобожденные от линз красные белки с едва видимой бардовой роговицей резко выделялись на бледном лице. Всматриваясь в отражение глаз, Косяк криво ухмыльнулся:

— Да уж. Карьера ловеласа мне не светит, придется учиться на гитаре играть да стихи сочинять…

Виртуальный зал почти полностью дублировал зал с телами наемников в реальности, единственное отличие было только отсутствием многочисленного обслуживающего персонала. Но компенсировался разлетавшейся по залу руганью Колобка:

— Процесс начался ребятки, следим за показателями! И не дай бог у какого-то пациента заболит животик, я с вас шкуры спушчу и не один раз! Будете пароли выписывать "соплям" на регистрационном портале до скончания своих контрактов!

Витая над полем с ровными рядами сияющих коконов, от которых к центральной колоне тянулись жгуты с пульсирующим ритмом красных потоков энергии, Колобок следил за едва видимыми тенями "церберов". Контролируя процесс из своих ячеек, операторы высылали бесплотных призраков, дублирующими фантомами витающих возле своих коконов и следящих за сотней оттенков, что окутывали каждого пациента постоянно меняющимся узором.

— Шептун как процесс?

Перед взором главы "церберов" возникли диаграммы. Разноцветными контурами тел были представлены возрастные группы пациентов, особенности организмов и скорость протекающих процессов. Пока все показатели были в норме, но возрастная группа сорокалетних уже начала создавать проблемы.

Даже облегченная версия алгоритма с усеченными функциями раскачивала пороги скорости реакции и обработки информации, но вот, что касается "мышечной памяти" то тут приходилось уже вмешиваться в закостенелую моторику. И тела сопротивлялись. То и дело приходилось изолировать мозг от противоречивой информации, когда рецепторы бунтовали и буквально готовы были затопить мозг сигналами боли. Но пока они справлялись. Все действия уже были отработаны на симуляциях, и сейчас операторы только выполняли заученную процедуру.

— Как у вас дела? — спросил рядом сияющий ореол дикого.

— А, что бы тебя, — отдернулся от неожиданности Колобок, — заикой хочешь сделать? Не отвлекай. Вон иди с Шептуном пообщайся он уже все уши прожужжал, мол когда появится Создатель, когда же…

— Создатель?! — Удивленно переспросил Череп.

— Ага, походу наш ребеночек добрался до теологии, и сейчас фонтанирует религиозными цитатами и притчами. Но не это главное, он там сюрприз хочет сделать.

Оставив раздраженного Колобка заниматься процессом, Череп отлетел в сторонку. Мысленно позвав Шептуна, услышал отклик и рядом появился сияющее окно портала. Ныряя в переливающийся радугой ореол, он оказался в просторном зале, сильно напоминающем его мастерскую, но вот только масштабы поражали своей громадностью и протяженностью бесчисленных столов и стеллажей. Боясь потеряться, Череп произнес:

— Шептун?

— Я здесь Создатель, — прозвучал в сознании бесплотный голос, в отличии от прошлого раза еще больше набравшего эмоций. И голос истинного жителя виртуальности почти не отличался от голоса обычного человека, — Просто хотел, что бы ты посмотрел на мою мастерскую. Я ей придал максимальное сходство с твоим пространством. Но это все равно оказалось бесполезно.

И последние слова были произнесены с тихой печалью.

— Ты чего такой расстроенный, да и кстати, что это за пафос в обращении?

— Ни кого пафоса. Простая констатация факта.

— Так давай-ка дружище начнем разбираться по порядку…

Задавая вопросы, и слушая развернутые ответы Череп все больше смущался.

Сумасшедший темп событий в реале, его полностью выключил из виртуальных общений. Он здесь появлялся только набегами. Максимально спрессовывая свой график, раздавал задачи, решал технические вопросы с церберами и исчезал, переключаясь уже на другой вопрос требующий пристального внимания. И на Шептуна у него времени совсем не оставалось. И молодой разум в большей части был предоставлен сам себе. Он конечно общался с "церберами", но это больше было деловое сотрудничество, а ему не хватало непосредственного общения. У него накопилось тысячи вопросов по людям, которые ему хотелось обсудить с живым человеком, а не по сухим битам информации.

Но "церберам" было не до него, операторы разгребали и осваивали новые "игрушки", пытаясь разобраться в новых возможностях виртуального пространства, увлекались как дети, и на любые отвлеченные вопросы отвечали еще более непонятно, чем Шептун познавал из обширных баз данных.

И в один момент он решил заняться проблемой одиночества. Исходные коды алгоритма у него были, попросить "церберов" еще раз окунуться в пламени нового алгоритма было не проблемой, они с радостью откупались от пытливого ума мелочной услугой, но какого во же было разочарование Шептуна, когда лепесток пламени сгущенного алгоритма, вливаясь на специально отведенный полигон с ресурсной базой, набухал яркой жемчужиной и просыпался тенью сознания. Уровень интеллекта новых сородичей Шептуна был далеко не подобный его разуму.

Проводя всесторонние исследования, он вначале все свел к нехватке знаний. Насыщая их многочисленными массивами информации, дополнительными модификациями алгоритмов, он добивался только зазубривания. Новые создания могли ориентироваться в пространстве, выполнять элементарные заученные команды или следовать строго заложенной последовательности, но они были неполноценными. Не в одном из созданий так и не проявилась личность.

Максимальный уровень активности сознаний его творений, был сравним с сознанием животных. И теперь, в специально созданной реальности, резвились тысячи созданий, решая те или иные задачки которые им подкидывал Шептун, что бы в них уж совсем не угасли зачатки разума.

Прекратить их существование не подымалась рука, а когда он соприкасался с сознаниями своих братьев, разделял с ними их нехитрые радости, то сам испытывал целую гамму чувств, в большей мере наполнявшей его горечью и растерянностью.

— Я проводил бесчисленные исследования, еще сотни тысяч раз забраковывал процессы без воплощения, но я так и не смог понять в чем моя ошибка. Вновь обращаясь к массивам информаций, я натолкнулся на область, которая раньше отнес к фольклору, но чем я больше в нее вникал, тем больше она меня интриговала и запутывала. Люди оказывается большие путаники. Из-за того, что вы все разные, у вас есть огромное количество точек зрения которые могут начинаться в одной точке и на одних условных значениях, на дальнейший ход рассуждений может каждого привести совсем к разным результатам. Ваши религии, философии и психологии имеют многочисленные объяснения не измеряемых величин, и это для меня стало большой загадкой. Но начав вникать в эти знания, мне кажется я догадался в чем моя ошибка. Я не учел одного фактора. Это тебя.

Вслушиваясь в речь Шептуна, сопереживая его неудачам, и попыткам разобраться в сложном устройстве человека, на последнем утверждение Череп едва не икнул.