— Весь наш софт он похерил по определению…, — с горящим взглядом, Колобок едва не захлебываясь рассказывал об изменениях.

Проанализировав систему управления "виртом", сравнил ее с "образами" здоровых людей, видя колоссальные не соответствия, самообучающийся алгоритм сравнил уже с "вылеченными" образами бывших пациентов. И здесь были различия, но уже были и общие моменты. Сделав вывод, что этот пациент "больной на всю голову", алгоритм взялся за переформатирование системы под образ и подобие "эталонов" с учетом накопленного опыта лечения тысяч "церберов"…

— Шептун так все было? — обратившись к небу, заухмылялся Колобок.

— Если судить по оставленным логам, опустить все технические детали и научное обоснование, то да, — прошелестел в ответ тихий голос.

— Вот теперь мы с ним и возимся, — довольно улыбался Колобок, словно хвастался неведомым чудом, но за юмором пряталась не шуточная озабоченность. — По сути, мы получили искусственный интеллект со всеми чертами человека. Правда, он больше похож на ребенка, но с такими темпами обучения мы скоро получим человекоподобную личность со всеми вытекающими последствиями…

— Лихо, — потрясено проговорил Череп.

Рождение искусственного разума оказалось полной неожиданностью. Получилось как обычно. Старались сделать как лучше, а получилось, со всем не то, что планировалось. И теперь на базе прежнего "железа" они получили новый "софт". Не для кого не секрет, что любое программное обеспечение всегда хромает от жесткой структуры. Ограниченность алгоритмов, которые могут выполнять строго определенный набор операций, всегда мешала развернуться программаторам по полной, дать вволю фантазии и воплотить любой проект. Но теперь они получили разум, который родился по образу и подобию человека. Способного мыслить как человек, и способного понимать человека напрямую, без костылей языков алгоритмизации. И самое главное, — разум способен воплощать замыслы.

— Обалдеть, — потрясенно проговорил Череп, более внимательно приглядываясь к окружавшему пространству. Подойдя к столбу пламени с переливающимися струями энергии, протянул руку для касания.

— Я бы не советовал, — поспешил сказать Колобок, — там сейчас работает один парнишка. И если судить по цвету жгутов, то как раз перекраивает один из инфоузлов…

Отвечая на немой вопрос, усмехнулся:

— Тут как-то один решил вмешаться в процесс другого оператора — откачивали в реальности от инсульта. Шептун рассказывал, что для каждого оператора создается замкнутая реальность, в которой он царь и бог. И все процессы по созданию проекта, могут выглядеть самым причудливым образом. Если ты больше музыкант, то процесс будет похож на мелодию, если ты художник — то картину, и так далее, но вот любое постороннее вмешательство расценивается как чужеродная клякса, фальшивая нота. И тебя просто сотрут, даже не заметив, что задели чье-то сознание.

Опасливо отдернув руку, Череп заворожено следил за буйством чистой энергии. Словно живые, жгуты бились в такт таинственного ритма и переплетались в хаотичном порядке. Все оттенки желтого цвета, то раскалялись до белого сияния, то затухали до едва теплившихся струн. Но если взглянуть отстранено, столб пламени воспринимался как завораживающий танец лучей.

Встряхнув головой, Череп заставил себя отвлечься от картины, и подавляя разгоревшееся желание самому окунуться в такую реальность, тоскливо проговорил:

— Эх, как хотелось бы попробовать…

Цыкнув от досады, он отвернулся и встретился с ироничным взглядом.

— Ну так и чего тянуть? Мест свободных полно. Выбирай любое.

— Не искушай блин, — с досадой проговорил Череп, — и так из последних сил удерживаюсь. Но сейчас не до этого. Я тут по делу.

— Как всегда. Давно прошли те времена, когда ты "соплей" шарился по "вирту". Теперь каждый твой приход для нас знаменуется как минимум геморроями, или потрясениями, после которых мы понимаем, что все предыдущее встряски были, так себе. Цветики, — ехидно улыбаясь Колобок, старался скорчить особо скорбную гримасу. Словно его сильно огорчает такое положение дел, но деваться ему некуда, — За последние полгода, перевернул тут все вверх дном. Когда успокоишься то, а?

Тяжело вздохнув, Череп отмахнулся от подначки. И поведал о трудностях, с которыми столкнулись наемники в "реале". Пересказывая все, что было известно о тварях и неутешительных выводах, Череп сокрушался по отсутствию времени, но самое главное отсутствию идей по борьбе с зеркальными тварями. Высказав медленно кружившему вокруг подрумяненному шару, все, что сидело занозой на душе, не давало спокойно спать, Череп криво усмехнулся:

— А ты говоришь, оставайся… Если мы там не устоим, то и тут ничего не останется.

— А мы типа незнаем, — ерничал Колобок, но потом уже серьезно и с болью в голосе продолжил, — сидим такие тут и прячемся от мира. Мы тоже работаем. Вон с парнями из лаборатории пытаемся разгрызть загадку реактора "термитов", а вот недавно нам тоже подкинули на вероятностный анализ способ связи тварей. Стараемся тоже внести свою лепту! Думаешь мы спокойно смотрели как вас в первый раз метелили? Да мы самые первые видели эти записи, и стонали от бессилия, видя, как вас рвут на части! Думали, что уже все, кранты вам. Зато последний бой порадовал. Вы там молодцы, чудеса творили. Такой скорострельности еще не было не у одного соединения. Уж поверь нам то, мы не одну запись видели…

Раздосадовано шипя, перебил Череп:

— Да в том-то и проблема. — Нервно заходив, даже не заметил, что его фигуру с каждым шагом окутывает все больше и больше лепестков пламени пробивающихся через кольчугу защиты, — это предел физических возможностей! Быстрее ветераны не могут!

Но в голове прошелестел шепот:

— Проблема совсем в другом…

Словно натолкнувшись, на стену Череп остановился. Не понимая, куда клонит Шептун, Череп встретился с таким же не понимающим взглядом Колобка. Лихорадочно перебрав все сказанное и не найдя объяснений, недоуменно спросил:

— Шептун, если все услышанное не проблема, то в чем ТЫ видишь проблему?

— Решение перед вами, — прошелестел голос искусственного разума, с едва обозначенными нотками задумчивости, — захотят ли другие люди принять это решение…

Придя в себя на кровати, окинул взглядом кубрик. Натолкнувшись на профиль Косяка, непринужденно поглощавшем уже, что-то съедобное, Череп потянулся. Оглянувшись на хруст и увидев командира с осмысленным выражением глаз, Косяк едва не подавился булочкой, которую уплетал со зверским аппетитом, запивая напитком. Прокашлявшись, со стуком поставил железную чашку на стол, проворчал:

— Предупреждать надо! В следующий раз, когда полезешь в "вирт" без линз — табличку вешай. Осторожно спит бешеная собака! Или предлагаешь мне всегда с памперсом в кубрике быть?

— Предлагаю Дыбу позвать, — усмехнувшись на вечную подначку друга, Череп не весело додумал тему разговора, — заодно и Лохматого.

— Щаз, бегу и спотыкаюсь. Только штанишки вытряхну.

— Косяк, разговор есть серьезный.

Положив на тарелку очередную жертву жора, Косяк одарил командира внимательным взором. Обычно тот редко начинал обозначать темы разговоров. И со слов "серьезный разговор" начинались большие передряги. Прикинув в уме масштаб будущих событий и сравнив с ситуацией на день текущий, Косяка передернуло.

Не став спорить, с другом Косяк поплелся за терминалом. Вернувшись за стол, коснулся нескольких иконок, прошелестел сообщением по адресатам. Отодвинув планшет, с тоской посмотрел на подрумяненные булочки, которые с великим трудом удалось выкупить в одном кабачке. Упертый хозяин настаивал на поедании выпечки только в стенах его заведения, упирая на шикарные чаи от которых вкус будет только богаче. Думая, что лучше было бы действительно там перекусить, Косяк вновь посмотрел на Черепа. Валяясь прямо в форме на заправленной кровати, тот рассматривал кончики массивных ботинок, то сверлил в потолке большую дыру.