Когда он впервые столкнулся с проблемой человеческого фактора, он просто опешил. Состав и профессиональный уровень поселенцев был настолько разномастный, что будь у него волосы они бы встали бы дыбом. Выходцы с разных планет, разных возрастов и уровней знаний составляли подавляющее большинство людей. И если в базе данных, у человека стоял четвертый уровень оператора киберпроцесса, то это совсем не значило что специалист мог управиться с контролем над сложным промышленным сектором автоматов. Фактически люди указывали не достоверные данные, из-за этого возникали простои секторов, множились ошибки в работах промзон, но хуже всего обстояло дело с организацией взаимодействия. Различные отрасли и сектора Цитадели, из-за разношерстного коллектива, постоянно срывали планы. Обыкновенное не понимание между людьми выливалось в идиотические ситуации, когда еще не успевали остыть стены только оплавленного коридора, а в штольню уже ломились киборги системы жизнеобеспечения. Подчиняясь командам оператора, не обратившего внимание на временные сроки, стальные пауки всаживали клумбы зеленых лиан в пласты раскаленного камня. В секунды гибнувшие растения опадали сажей, тем самым срывался план по обогащению кислородом автономной системы жизнеобеспечения Цитадели. Гидропонным плантациям приходилось вновь засевать скудные наделы семенами лиан, а не овощами и фруктовыми плантациями. И так во всем.

Немезис пытался следовать всем рекомендациям корпоративных инструкций. Проводил задушевные беседы, обучения, ставил задачи, но все оканчивалась тем же – бардаком. Теоретические знания были далеко не самыми лучшими советчиками при решении практических трудностей. Но самое главное терялся невосполнимый ресурс – время. Каким- то шестым чувством он ощущал что нужно торопиться. Был дорог каждый час затишья.

И Немезис взялся за проблему основательно. Никому не доверяя, лично разрабатывал систему управления колонией. Используя военные наставления для послушников, адаптировал их к гражданскому персоналу. Используя вновь открывшиеся знания, разработал единую виртуальную систему управления. Где каждому пользователю, входившего в сеть промышленного конвейера, конструкторского бюро или простейшей службы общественного питания, был разработан персональный интерфейс, позволявший работнику на понятном ему языке общаться с искусственными разумами. Нагружать их своей работой напрямую, без дополнительных отделов обеспечивающего персонала, тем самым сокращая время затрачиваемое на согласования, сложные расчеты и проектные работы. И все это было абсолютно прозрачным для всех кто имел соответствующие допуски. Теперь для запуска нового проекта нет необходимости создавать конструкторское направление, инженерную службу и обучать новых технологов. Все делается непосредственно в цикле производств.

Все руководители имели доступ к отчетам проводимых работ, а сотрудник, в любой момент, мог свериться с планом и подкорректировать или согласовать со смежниками проводимые работы. А если кто не справлялся, или не соответствовал проведенной профатестации – разговор был коротким. Полное обнуление статуса и вакансия разнорабочего в штольнях.

В итоге – грамотным распределением обязанностей и полная реорганизация привычных схем работ принятых в корпорациях, дала Немезису увеличение производительности в два раза. Что для любой корпорации повседневно сталкивающейся с оптимизацией трудовых ресурсов, было несбыточной мечтой…

Но это требовало постоянного присмотра. И пока Совет Семи еще не готов был принять бразды правления системой, Немезис был сердцем и мозгом организма быстрорастущей Цитадели. Пропадая сутками в вирте, он жил виртом. Он был един и состоял из тысячи автономных систем. Он всемогущ. Но и беззащитен…

Слияние с электронным миром, давало невиданную мощь для созидания, но и отдавалась болью. Безобидный сбой автоматики, отдавался в сознании Немезиса обжигающим спазмом. Любая авария или поломка тут же врывалась в сознание Немезиса лавиной соразмерной боли.

При неудачном запуске первого разгонного генератора призванного усилить мощность реакторов "Ковчегов", трех метровая сфера парящая в лиловых путах магнитных ловушек дала трещину и энергия реакции прямого распада мезонита оказалась бесконтрольной. Ослепительный разряд, сорвавшийся от оборванных силовых кабелей, мгновенно ударил в центр сферы и породил "провал" пространства. Весь сектор экспериментального энергетического модуля, вместе со всем персоналом и оборудованием в один миг оказался в не бытье, а на его месте образовалась ровная сфера сто метровой пустоты.

Тогда Немезис провалился в беспамятство на сутки. И только благодаря вмешательству медблока начавшего артишоковую процедуру, заставило его вернуться в реальность и сразу же окунуться в водоворот событий.

Роберт Родригес был раздражен. Не признаваясь самому себе, в причине недовольства, он лелеял злость. Подбрасывая поленья аргументов в тлеющий внутри костерок, заводил себя и питал силы в пламени разгорающихся эмоций для очередного километра патрулирования. Переставляя ноги закованные в десантную броню, одновременно успевал следить на показаниями сенсоров и переговариваться с командиром.

– Все таки, я не понимаю Андре-у, – выдергивая из виртпереводчика слова и предложения языка русского этноса, Роберт коверкал произношение своим латино-английским акцентом,- почему мне нельзя получить о-т-г-у-л?

Следовавший невдалеке контур оживших джунглей замер. На фоне низко растущих зарослей треугольных листьев, фигура пехотинца замершего с активированным оружейным комплексом "Убой- 300" выделялась чужеродной геометрией форм. Но нанесенная на полную броню раскраска, уловила смену освещения и подобрав волну яркости, слилась с окружающим фоном в единое целое.

Не убирая строенные стволы плазменного излучателя в походное положение, старший тройки отозвался в вирт контуре неожиданным хрюканьем. Новичок в их паре, которого только перевели из "учебки", ослиным упрямством ставил уже достал конкретно. Задавал вопросы на которые ответами были только вымученные кривые ухмылки сослуживцев. Но он был старшим тройки и ему положено отвечать на ЛЮБЫЕ вопросы своих бойцов. Тем более, в скучном мотании по однообразным джунглям и рябившей в глазах живности, самому хотелось чем-то отвлечь мозги от многочасового оглядывания участка патрулирования.

– Твое упорство да направить на обучение, давно бы сдал аттестацию на мастер сержанта, – весело отозвался "Андре-у", – но ты только бесишься, если что-то не по твоему и затеваешь склоки на пустом месте.

– Виной тому горячая кровь, – не признавая упрека, отозвался Родригес, – у меня в роду столько намешано предков, что хватило бы на атлас этносов Новой Бразилии.

– На атлас дурости хватило бы, – глухо проворчал Андрей Саламатов, и тут же громче добавил, – я же не говорю сколько во мне намешано крови, и при этом не скандалю. Дело не в предках, а в терпении и понимании окружающих…

– Нет, это ты не понимаешь. У тебя вот какой индекс генетический устойчивости? – раздраженно произнес Родригес.

– Ну, семьдесят пять с плюсом…

– А у меня пятьдесят один с минусом, и Светлана как луч света, – голос Родригеса дрогнул и он сбился на полуслове. После паузы, произнес едва не срывающимся голосом, – Она единственная надежда на рождение моих детей. Понимаешь? МОИХ! Не из генетического банка, не приемных, а от меня. Дева Мария услышала мои молитвы и явила чудо- помогла забеременеть моей женщине, и послала мне младенцев…

Закатив злаза к небу, Андрей шумно выдохнул. Историю пары Родригесов старший дозорной группы уже знал наизусть. Кроме требования новой системы управления, что вменяла ознакомление с личными делами бойцов и психопрофилем, он уже успел узнать от первоисточника о всех близких и дальних родственниках не только Роберта, но и троюродных сестер, братьев и всех кузенов по материнской линии.