— При чем тут это?! Вы можете дурачить людей сколько угодно, таков ваш адвокатский бизнес! Но, сейчас вы намерены пойти дальше. Бомбардировка городов «первого мира» включена в ваш бизнес-план, и не говорите мне, что это неправда!

— Я этого и не говорю. А что вас удивляет? Олигархия «первого мира» делает бизнес на бомбардировках городов «четвертого мира», это регулярная практика. Но почему бы не сделать бизнес на бомбардировке городов «первого мира»? Это свежий, оригинальный бизнес-ход, и он может принести хорошую прибыль, вы согласны?

— Юл, вы серьезно?

— Да, вполне. И ваша контора, Интерпол-2, участвует в этом проекте, разве нет?

— Я — не — понял… — медленно проговорил Стэн.

— …Чего именно вы не поняли? — мгновенно отреагировал Фоске, — Это же тривиально: всего одна бомбардировка мегаполиса в «первом мире», и ваша контора становится из Золушки ООН полноценной принцессой с соответствующим влиянием и бюджетом.

— Нет, черт возьми! — Стэн снова хлопнул ладонью по песку, — Никто и никогда в нашей конторе не намерен допустить реальной бомбардировки городов Альянса!

— Хе-хе… — эколог подмигнул ему, — Кого вы хотите убедить? Меня или самого себя?

На этой фазе разговора Стэну пришлось напрячь волю, чтобы контролировать мимику, которая могла выдать ход его мысли. Стэн пытался найти брешь в логике эколога, и не находил. Ради повышения статуса Интерпола-2, в рамках проекта «Второй Карибский Кризис», Штомек вполне мог сговориться с кем-то на предмет прорыва ПВО Лондона. Маленького прорыва, сквозь который проскочат несколько ракет с био-водородными зарядами. Что-то порядка тысячи жертв среди населения и огромная волна ужаса, под влиянием которого политэлита передаст беспрецедентные полномочия спецслужбам. Обычная, хорошо проверенная на опыте, тактика «генералов невидимого фронта».

Фоске снова подмигнул ему и повторил:

— Хе-хе… Не вибрируйте, Стэн. Наша команда не работает на ваше начальство, и мы действуем другими, более гуманными методами. Нагнетание ужаса в странах «первого мира», где две трети населения живут не в реале, а в «Матрице» mass-media, не требует реального убийства сотен людей. Достаточно переключить генератор иллюзий в режим «ужас — ужас — ужас», и будет ужас.

— Однако… — буркнул Стэн, — отели на Сен-Барт вы разбомбили в реале.

— Во-первых… — Фоске покачал дымящейся сигарой из стороны в сторону, — пока что неизвестно, кто бомбил Сен-Барт. Есть разные мнения. Во-вторых, в отелях Сен-Барт практически не было случайных людей. «Остров миллионеров». Нетипичный случай. Считайте это боевым столкновением на финансово-политическом фронте Агрендской войны. А мегаполисы, угроза которым содержится в ультиматуме «Аврора-Фронда» населены обыкновенными жителями, бомбить их нет смысла. Кроме того, это было бы неэтично, вы согласны?

— Странно слышать от вас об этике, — язвительно отозвался Стэн.

— Ну, — Фоске вздохнул, — считайте это случайным эксцессом адвокатской риторики. Отвлечемся от этики, и рассмотрим ситуацию практически. Через три дня, после 13:00, «Аврора-Фронда» нанесет ракетно-ядерный удар по Лондону. Добавим время, которое требуется для запуска ракеты и подлета к цели, и получим, например, 16:00. Нетрудно догадаться, что ипотечные бумаги, связанные с недвижимостью Лондона и окрестной территории, мгновенно рухнут на фондовой бирже. Допустим, что некий брокер, зная заранее о предстоящей катастрофе, продаст завтра или послезавтра фьючерсы на эти ипотечные бумаги по цене несколько ниже прогнозной, со сроком исполнения в конце после-послезавтрашнего биржевого дня. У него, разумеется, купят эти фьючерсы, а он запросто купит после-послезавтра в 17:00 рухнувшие ипотечные бумаги, и в 18:00 без проблем передаст их покупателю. Маржа будет около двух третей цены фьючерса. Я ориентируюсь на аналогичные ситуации, которые уже случались. Риск невелик: если, допустим, катастрофа не произойдет, то потери составят то маленькое отклонение от прогнозной цены, которое брокер дал, чтобы быстро продать эти фьючерсы. Если мы организуем кому-нибудь эту игру, скажем, на сумму около миллиарда долларов, то, я полагаю, наш приз за консалтинг может составить значительную величину. Мы с вами неплохо сработали на доверии в комиссии по оценке вреда от бомбардировки острова Тукан, около Майя. Сейчас мы могли бы провернуть еще одну честную операцию.

Стэн звонко щелкнул пальцами.

— Так! Я не понял: будет бомбардировка или нет?

— Все зависит, — ответил Фоске, — от точки наблюдения. Если наблюдатель находится в «Матрице», то для него бомбардировка будет. Потом, она может исчезнуть, но это уже другая история. Нам важны только несколько часов перед исполнением сделки. Когда начнется расследование — а это будет только на следующий день — сумма уже успеет укатиться из биржевой системы в некий периферийный банк и рассыпаться на мелкие кучки монеток, поиск которых, как показывает практика, совершенно безнадежен.

— Типичный инсайдерский финт, — констатировал Стэн, — а почему вы предлагаете мне участвовать в этом? У вас есть богатые клиенты: Сео Ткабе правитель Овамбо, плюс несколько здешних сенаторов, плюс агрендские бизнесмены.

— Разумеется, Стэн, ряд моих клиентов тоже будут участвовать, но их свободный фонд около ста миллионов, а в комбинации можно прокрутить на порядок большую сумму.

— Пожалуй, это логично. — Стэн коротко кивнул, достал спутниковый телефон, и ткнул несколько кнопок а, дождавшись ответа, сказал, — Buenos dias amigo, вы меня узнали? Отлично! Есть дело, не терпящее отлагательств, поскольку оно связано с причудами климата. Антарктические вихри, тропические циклоны, что-то в этом роде. Вопрос о влиянии всего этого могут решить только ученые, но они готовы работать только при получении аванса. У них дорогое оборудование. Зато, если прогнозы оправдаются….

…Да, детали надо обсудить при личной встрече, но срочно. В ближайшие сутки…

…Бермудский треугольник? Да. Ученые не исключают влияния этой аномалии…

…Прямо там? Это интересный вариант. Одну минуту. Я подумаю.

Вместо того, чтобы думать, Стэн, ловко извлек из кармана блокнот и ручку, написал короткую фразу: «Бермуды, этой ночью», и показал Юлу Фоске. Тот задумчиво потер подбородок, вытащил свой палмтоп, поводил пальцем по сенсорной панели, а потом стремительно напечатал фразу и показал Стэну: «Рыбалка на Челленджер-риф 6:00». Прочитав это, Стэн кивнул и сказал:

— ОК, амиго. Давайте завтра сразу после рассвета порыбачим на рифе Челленджер…

…Да, вы можете подъезжать на катере, а я позвоню вам, как только открою глаза.

…Да амиго! И возьмите снасти на крупную акулу. Нам обещают хороший клев.

Убрав трубку, Стэн поинтересовался:

— Как вы меня добросите туда за оставшиеся 16 часов?

— Доброшу не я, — ответил эколог, — А технически, так же, как вас добросили сюда.

— Что, опять на том же самом «Emo-X-racer»?

— Да. Не на том же самом экземпляре, но на той же модели.

— Гм… Здесь что, уже целая эскадрилья этих пластмассовых игрушек?

— Так, — Фоске пожал плечами, — небольшая летная школа.

— Гм… И у школы есть разрешение на лэндинг от британского губернатора Бермуд?

— А оно не требуется. От бермудского берега до рифа Челленджер больше 12-ти миль. Экологический авианосец дрейфует в нейтральных водах, сам по себе.

— Авианосец? — переспросил Стэн.

— Да. Эсэсовский авианосец «Whale-911».

— Гм… Эсэсовский?

— Да. Он принадлежит SS, в смысле, экологической океанской группе «Sea Shepherd», которая ходит под пиратским флагом и силовым методом защищает китообразных. Я думаю, в вашей конторе заведено досье на них, после того, как в феврале 2009-го они протаранили японское китобойное судно в Антарктике.

— Ах, вот вы о ком… — Стэн покачал головой, — Теперь у них еще и авианосец.

— Небольшой авианосец, — уточнил Фоске, — для легкой авиации китового патруля.

— Понятно… И что, вы зафрахтовали «X-racer» для моего полета на этот авианосец?