Проснулась она очень рано утром, от легкого, почти нежного потряхивания за плечо, открыла глаза, и увидела рядом с собой симпатичное выразительное лицо незнакомой девушки — креолки. Высота второго яруса кроватей такая, что эта незнакомка, стоя на цыпочках, как раз оказалась лицом к лицу со спящей британкой. И эта незнакомка, не прибегая к словам, сделала большие глаза, тихо издала звук «тсс», а затем показала на дорожную сумку Чиа, и на дверь. Смысл был понятен, и через минуту обе девушки, не создавая лишнего шума, выскользнули из дома под открытое небо. Чиа, одетая лишь в трусики, успела остановиться в коридоре и добавить к этому майку и шортики, так что теперь была экипирована так же, как и незнакомая креолка.

Около «Fisher Shelter», несмотря на ранний час (5:50) имела место бурная активность. Негры в «болотной» униформе таскали с причалившей баржи картонные коробки и устанавливали на берегу огромные яркие надувные шатры. На площадке размером с футбольное поле стоял грузовик, бронированный джип, мотоцикл, и легкий автожир «Xenon» — все раскрашенное в полицейские желто-синие цвета. Рядом с этим парадом, оживленно жестикулируя, общались трое мужчин: Маноло Гуарани, затем квартерон — командир одной группы негров, и конголезский банту, командир другой группы.

— Эй-эй! — крикнула им креолка, — давайте, инструктируйте киноинженера.

— Так! — произнес Гуарани, поднимая ладони вверх, — Amigos, давайте прервемся! Мы должны определить порядок работы кино-бакалавра Чиа Илкли… Чиа, сейчас я хочу познакомить тебя с нашей командой. Девушка рядом с тобой — Каури Селлэ, лейтенант контрразведки Агренды. Вы уже нашли общий язык, а?

— Вроде как… — ответила британка.

— Нашли, — авторитетно сказала креолка и подмигнула ей.

— Отлично! — Гуарани хлопнул в ладоши, — далее: это (он кивнул в сторону конголезца) бейлиф Гдегу, лидер агрендских банту, а это (последовал кивок в сторону квартерона) командор Хекко, лидер агрендских фермеров местного и гаитянского происхождения.

— Очень приятно, — Чиа сложила губы бантиком и сделала книксен.

Гдегу и Хекко в ответ синхронно поклонились, как японские самураи. Гуарани тоже поклонился и продолжил:

— У нас тут выборы, но дело не только в этом. Нам надо на фоне выборов показать, как тяжело достались нашему народу плоды свободы и демократии, какую ужасную цену пришлось заплатить нашей стране, какие чудовищные разрушения принесла война.

— Короче, нагнать ужаса, точно? — спросила британка.

— Да, — Гуарани кивнул, — но это должно быть реалистично.

— Реалистично для кого?

— Толковый вопрос, — заметил бейлиф Гдегу.

— Этот репортаж, — сообщил командор Хекко, — будет для аудитории «первого мира».

— Понятно, — Чиа Илкли кивнула, — а моя техника? Я посылала список, что мне нужно.

— Лейтенант Селлэ решит все эти вопросы, — ответил Гуарани.

— Ну, — Чиа почесала в затылке, — тогда что? Мне начинать работать?

— Да, — подтвердил глава переходного правительства. — …И как можно быстрее.

— Погнали, — резюмировала Каури Селлэ и оседлала мотоцикл. — Чиа, садись сзади, и держись за мои бока или за задницу, как удобнее. Сумку пристегни на багажник.

— Ты только без экстрима, ладно? — строго попросила британка, — а то я знаешь, какая впечатлительная? Один испуг, и я целый день в депрессии, не могу работать.

— Мы покатимся аккуратно, — пообещала лейтенант контрразведки, — но шлем надень.

…

От Джуди на юго-восточном берегу до озера Энотанг в кратере потухшего вулкана 10 километров напрямую, но горная дорога, точнее — широкая тропа шла серпантином, и расстояние получалось втрое больше. Полтора часа езды через дождевой лес, фантастический, совершенно не похожий ни на что, ранее виденное Чиа, привели ее в состояние полного восторга. Когда мотоцикл остановился около одного из маленьких коттеджей в поселке на берегу, юная британка уже любила весь мир, кроме, пожалуй, одного карибского муравья-диверсанта, который укусил Чиа в лодыжку.

Но, в коттедже нашлась настойка на поганках, так что последствия укуса были стремительно ликвидированы. Пока британка сидела на веранде-гостиной, наблюдая исчезновение красного пятна на своей ноге, Каури Селлэ взяла ее сумку и двинулась в мансарду по внешней лестнице.

— Э… — Чиа почесала коленку, — Слушай, а я что, буду жить там?

— Да, если ты не возражаешь, — ответила лейтенант.

— Э… А это твой дом, или…

— Да. Мой. Я тут практически одна. Иногда заходит мой приятель Бонито… Ну, и еще некоторые ребята. Но в мансарде ты можешь чувствовать себя вполне независимо.

— Cool! — оценила Чиа, — А когда мы начнем делать кино?

— Можно прямо сейчас, — лейтенант, оставив сумку гостьи в мансарде, спустилась вниз, зашла в дом и вынесла на веранду пластиковый кейс с полевым набором кино-мастера. Британка произнесла «Wow!» и рассортировала инструменты. Вот отличный ноутбук с диагональю экрана 19-inch, и к нему — профессиональная мышка и световое перо. Вот цифровая видеокамера, точно такая, как надо, и куча лазерных дисков с библиотеками программ обработки динамической графики. Диски, конечно, пиратские — ну и что?

— Так!!! — Чиа потерла руки, — а где мы будем снимать кино?

— Это ты сама решай, я не спец, — ответила Каури, — Мы можем сейчас полетать вокруг острова, и ты посмотришь разные ракурсы, панорамы, или как это называется?

— Полетать? А на чем?

— На свифтплане. Это как моторный дельтаплан, но с более жестким крылом. Хочешь посмотреть? Нет проблем. Сейчас я выкачу эту штуку из гаража…

— Блин! — воскликнула Чиа, — у тебя свой самолет?

— Не совсем самолет. Это штука для агротехнических работ и ближнего авиа-туризма.

— Не важно! — британка помахала руками над головой, — главное: это летает! Да? Wow!

Намиб-Овамбо.

Берег Скелетов в районе Скеко-Таун.

…Выбегая из прибоя, Стэн обнаружил, что мотороллер «Vespa» снова раздвоился. Ну, разумеется: это опять Беата Мидгем с Багирой. Черная кошка в этот раз не рыбачила а, свернувшись клубочком на циновке, дремала рядом с хозяйкой.

— Доброе утро, Беата, — тоном дежурного полисмена произнес Стэн, подошел к своему мотороллеру снял полотенце, висящее на руле, и начал вытираться.

— Доброе утро, — ответила она, — судя по вашему тону, я вас слегка достала.

— Какой реакции вы ожидаете на эту реплику? — поинтересовался он, теперь уже тоном опытного психоаналитика.

— Вы ужасный человек, — сказала Беата, — общаясь с вами, я впервые задумалась о том, какое значение можно придать словам, сказанным просто для завязки разговора.

— Слова почти всегда неслучайны, — сообщил Стэн, надевая шорты, — особенно, первые сказанные слова, которые не являются продолжением беседы, а возникают вследствие некоторых предварительных оценок ситуации. Например, оценок тона респондента.

— Я что, ошиблась в оценке вашего тона?

— Вы ошиблись, — подтвердил он, — когда выбирали одну из многих возможных причин определенного тона. Ошибка вызвана тем, что вы заранее готовились услышать от меня нечто негативное. Я думаю, вы устроили любительскую слежку за мной, и узнали, что я получил пакет по DHL. Вы угадали, что содержание пакета имеет отношение к вашему брату, и хотите поднять данную тему, признав тем самым, факт слежки. Вы привыкли считать, что люди негативно реагируют на слежку за собой…

— Слежка, это слишком сильно сказано, — возразила она, — просто, наблюдательность.

— Можно, — ответил Стэн, — убедить себя, что ты не следишь за кем-то, а замечаешь его действия из-за своей наблюдательности. Это внутреннее психологическое прикрытие.

Беата вздохнула, почесала дремлющую кошку за ухом и сообщила ей:

— Знаешь, Багира, мы провалились, нас вычислили, и теперь нам очень стыдно. Но, нас оправдывает то, что дока Зауэра развлекает, когда за ним так по-дилетантски следят.