— Нет. Я даже не успел начать работать над этим.

— Ага… — многозначительно заключила Маргарита.

Следующее утро началось для Юла Фоске с громового двадцатиэтажного мата, легко преодолевшего простейшую звуковую защиту студио (всего несколько сантиметров пенопласта-бетона) и отразившегося эхом от потолка.

— Ха… — сонно произнес Юл, открыв глаза и пару раз моргнув, — такая тирада означает «доброе утро» на локальном диалекте англо-креольского?

— Чего? — еще более сонно отозвалась Маргарита, поудобнее устраивая свою голову на плече у адвоката-эколога.

— Ты не слышала? — спросил он.

— А? — девушка тоже открыла глаза и, не поднимая головы, поймала взглядом циферблат часов, — Ну, это… Доброе утро. Мы проспали половину завтрака. Блин.

— Нам что, дадут урезанные порции? — предположил Юл.

— Нет, порций сколько угодно. Но мы пропустили половину того, как дядя Йаго смотрит утренние новости по CNN.

Тут со стороны кухни-холла раздался еще один, мощный гром матерной ругани, и чуть слышный на этом фоне голос Анхелы, мягко предлагавшей не выражаться при детях.

— Ого!.. — оценила Маргарита и приподнялась на руках, как потягивающаяся кошка на передних лапах, — это что-то особенное.

— Превышение среднестатистической этажности утренних ругательств? — спросил Юл.

— Да. Раза в три, не меньше. Ну, что ты лежишь? Быстро моемся, и пошли!

К моменту их появления на кухне-холле, дети уже успели поесть и смыться. За столом остались только взрослые. Анхела пропела «Доброе утро!», и ловко плюхнула на две тарелки огромные куски омлета с запеченными кусочками бекона и фруктов.

— Hi, — ответила Маргарита, — Ой, мама, только больше не надо! Фигура!!!

— Рита! Ничего с твоей фигурой не случиться. А кушать по утрам надо хорошо.

— Здравствуйте, — сказал Юл.

— Привет, — отозвался крупный жизнерадостный и обаятельный толстый негр, чем-то похожий на гаитянского диктатора Папу Дока Дювалье в молодости, — ты Юл Фоске, адвокат экологов, верно? А меня зовут Йаго Кортес, у меня кое-какой бизнес.

— Я вообще-то не совсем адвокат… — Юл пожал протянутую негром руку, — а про твой бизнес мне вчера чуть-чуть рассказали. Малая электроника двойного назначения?

— Точно! Если честно, то я не люблю адвокатов, но экология, это правильно.

— Никто не любит адвокатов, — Юл улыбнулся, — даже сами адвокаты.

— Йаго! — укоризненно произнесла Анхела, — почему ты всегда говоришь такие вещи?

— Не всегда, — возразил бизнесмен, — этому профессору я ничего не сказал, хотя мне не понравилась его манера убегать куда-то, глотнув на ходу чашку кофе. Для настоящего мужчины это несолидно.

— У него научная конференция, дядя Йаго, — сообщила Маргарита.

— Конференция, — Йаго презрительно фыркнул, — большое дело. Ты скажи: что реально случилось вчера на плясах у кентавра?

— Ну… — она пожала плечами, — какой-то пидор на самолете сделал круг над площадью и облил всех тиокетоном. Это специальное химическое вещество для говняного запаха.

— Говори четче, девочка. Просто сказать: «пидор», это ничего не сказать.

— Четче, — буркнула она, — это тебе не таблица умножения, дядя Йаго. Мы подумали, и решили, что кули снюхались с ооновцами, и самолет был с базы «голубых касок». Это версия, как в детективе. Надо еще проверить, прикинь?

— Версия… — Йаго глянул на часы, — посмотрим, у кого какая версия. Янки по CNN уже успели наболтать всякого. А сейчас будет британский BB-news.

Анхела, в полном недоумении глядя на экран, тихо произнесла:

— У этих тележурналистов совесть-то есть?

— Совесть, — ответил Юл, — для тележурналиста, это нонсенс. Это признак абсолютной профессиональной непригодности. Он просто не сможет работать с таким дефектом.

— Долбанная TV-империя, — пробурчала Маргарита, — везде, блин, сплошное вранье.

— Почему везде? — возразил эколог, — Вот, «National geographic» почти никогда не врет, потому что нет смысла. Но когда речь идет не о флоре и фауне, а о чем-то серьезном в политике, можно не сомневаться: нам врут. Тут важно понять: о чем именно нам врут? Почему нам врут так, а не иначе? И как сегодняшнее вранье соотносится с враньем, загруженным вчера, и с враньем, поступившим из других источников? Если мы верно ответим на эти три вопроса, то сможем прогнозировать завтрашнее вранье.

— А ты можешь ответить на эти вопросы? — спросил Йаго.

Юл Фоске прожевал последний кусок омлета со своей тарелки, запил чаем, прикурил только что вытащенную из пачки сигарету, и покрутил ее в пальцах.

— В данном случае, ответ на первый вопрос элементарен. Нам врут о положении дел в Агренде. Второй вопрос чуть сложнее, но я вряд ли ошибусь, если скажу, что нам врут, чтобы обосновать очередное вмешательство «голубых касок», или кого-то вроде них. Разумеется, я говорю про обоснование не для агрендцев, а для внешних потребителей медиа-продукции. Вероятно, мистеру Гуарани и его «Культурной интеграции», дано обещание, что именно эта команда займет руководящие посты в правительстве после устранения мистера Лерадо и его команды «Эко-Эко».

— Нет! — Анхела качнула головой, — после такого вранья, Гуарани не выиграет выборы!

— Смотря, кто будет считать голоса, — невозмутимо ответил Юл.

— Это уже к вопросу о завтрашнем вранье? — уточнил Йаго.