Повторилась старая история с криками: «Волк! Волк!» Серия ложных тревог усыпила бдительность охраны Пирл-Харбора, и радиограмма «Уорда» оказалась неспособна всколыхнуть это болото.

Наблюдатели «Уорда» вскоре увидели масляное пятно на том месте, где затонула неизвестная лодка. Эсминец начал заново прочесывать район. Кто-то заметил маленькое парусное рыбацкое суденышко, ползущее в лучах восхода через запретный район. «Уорд» направился к нему, чтобы выяснить, что это за нарушитель. Суденышко оказалось моторным сампаном из Гонолулу с японским экипажем. Оно легло в дрейф, когда подошел «Уорд», и эсминец передал его сторожевику Береговой Охраны, который потащил сампан на досмотр. «Уорд» направился к входу в гавань, и весь его экипаж был взвинчен до предела. Как раз в этот момент наблюдатели заметили большое количество самолетов над Пирл-Харбором. Несколько столбов черного дыма поднялись в утреннее небо над городом и портом. Эхо сильнейших взрывов прокатывалось над водой. Если это были маневры, они выглядели неправдоподобно реально. Внезапно над морской гладью промчался самолет и сбросил бомбу рядом со сторожевиком, буксирующим сампан. Моряки «Уорда» в изумлении уставились на самолет. На его крыльях виднелись красные круги. Кто-то закричал: «Это же японцы!»

Соединенные Штаты вступили во Вторую Мировую войну.

Утро было ясным и тихим. Колокола в церкви Гонолулу начали звонить. На борту кораблей в Пирл-Харборе моряки начищали ботинки и готовились к утреннему построению. В 07.55 вся мирная рутина была безжалостно нарушена. Над аэродромом Хикэм с ревом пронеслась эскадрилья из 18 японских пикировщиков. В мгновение ока армейские самолеты, выстроенные четкими рядами на летном поле, превратились в пылающие груды хлама. Остальные японские бомбардировщики полетели дальше, чтобы заняться американскими линкорами, стоящими попарно у острова Форд. За бомбардировщиками последовали торпедоносцы. То, что произошло с линкорами Тихоокеанского флота, известно слишком хорошо, чтобы пересказывать все это в книге об эскадренных миноносцах.

В 08.25 первая волна японских самолетов улетела.

В 08.40 противник снова появился, и началась атака горизонтальных бомбардировщиков, которая продолжалась до 09.15.

В 09.15 на гавань обрушились японские пикировщики.

В 09.45 пикировщики улетели, и шум битвы постепенно стих. Снова появились несколько японских самолетов, однако налет завершился к 10.00. К этому времени Тихоокеанский флот был разгромлен.

Пирл-Харбор превратился в пылающий склеп. Из этого побоища 17 американских эсминцев вышли с окровавленными головами, но не сломленные. Во время беспрецедентного побоища они хорошо проявили себя. Только 3 эсминца из находившихся в Пирл-Харборе были выведены из строя. И все эти 3 жертвы японского налета оказались застигнутыми в доках.

Утром 7 декабря эсминец «Шоу» (капитан-лейтенант У. Гленн Джоунс) стоял в старом плавучем доке «Нью Орлеанс» на верфи ВМФ. Вместе с ним в доке стоял буксир «Сотойомо». Команды эсминца и буксира находились на берегу, как это бывает, когда корабль ставят в док на ремонт. Когда начали падать бомбы, на эсминце были лишь несколько человек.

Между 07.55 и 09.15 в «Шоу» попали 3 тяжелые бомбы, которые сбросили пикировщики с высоты около 1000 ярдов. Очевидно, все 3 бомбы взорвались одновременно. Судя по всему, в корабль попали две 250-кг фугасные бомбы и переделанный 406-мм бронебойный снаряд. Первые 2 бомбы взорвались в кубриках, третья угодила в мостик. Пылающая нефть хлынула из разорванных цистерн. Через 20 минут взорвались носовые погреба, вероятно, от жара горящих нефти и деревянных кильблоков. Док был спешно затоплен, чтобы погасить пожары. В результате «Шоу» затонул вместе с ним, повалившись на правый борт и осев носом. Буксир также затонул. Когда док погрузился, пылающая нефть залила надстройки.

В конце концов, кормовую часть «Шоу» подняли. К ней приделали временный нос, и корабль своим ходом ушел на Западное Побережье для капитального ремонта. Этот стойкий маленький кораблик сумел пережить побоище, во время которого на дно пошли несколько линкоров.

Когда появились японские самолеты, эсминцы «Кэссин» (капитан-лейтенант Д.Ф. Ши), флагман командира ДЭМ-5 капитана 2 ранга Л.П. Ловетта, и «Даунс» (капитан-лейтенант У.Р. Тайер) стояли в сухом доке № 1. Вместе с ними в доке стоял линкор «Пенсильвания». Эсминцы занимали южную часть дока. Оба корабля проходили ремонт. Их 127-мм орудия не действовали, так как с них сняли часть механизмов, а на «Даунсе» вдобавок разобрали 12,7-мм пулеметы.

Примерно час эти корабли защищал плотный зенитный огонь линкора «Пенсильвания», флагмана Тихоокеанского флота. 12,7-мм пулеметы «Кэссина» яростно трещали, вторя орудиям «Пенсильвании». Зато артиллеристам «Даунса» пришлось сначала собрать пулеметы, а потом достать патроны для них. Лишь через 15 минут после начала атаки они смогли открыть огонь. Но миноносникам мешали оборудование и инструменты, валяющиеся на палубе, а также то, что людей было слишком мало. Командир «Кэссина» оказался на корабле, но капитан-лейтенант Тайер отдыхал на берегу, поэтому, когда начался налет, командованием «Даунсом» принял на себя лейтенант Дж. Д. Паркер.

«Даунс» пострадал первым из эсминцев в доке № 1. Его артиллеристы вели огонь по 3 пикировщикам, когда бомба взорвалась на дне дока между эсминцами. Корму «Даунса» сразу охватило пламя. Его борт был изрешечен, топливные цистерны разорваны и загорелись. Зажигательная бомба обдала корму корабля желто-зеленой жидкостью, которая вспыхнула, словно бензин. К 09.20 пожары окончательно вышли из-под контроля, и лейтенант Паркер приказал уцелевшим морякам (5 офицеров и 140 матросов) покинуть корабль. После того как последний из них покинул эсминец, тот раскалился добела. Взорвалась нефть в цистернах, за ней взорвались несколько торпед в аппаратах. В считанные минуты эсминец превратился в груду скрученного, обгорелого железа. Но люди оставались на борту дока, поливая корабль из пожарных рукавов, хотя в воздухе свистели обломки. Лейтенант Паркер был ранен в шею зазубренным куском железа, однако он продолжал руководить тушением пожаров. Потом док был затоплен, и «Даунс» погрузился в воду. Никто не верил, что корабль можно спасти. Однако рабочие военно-морской верфи сумели сделать это маленькое чудо, и корабль не считался погибшим.

Точно так же сгорел и эсминец «Кэссин». Его командир капитан-лейтенант Ши приказал обоим эсминцам «держаться вместе», когда японские самолеты атаковали гавань. Когда «Даунс» получил попадание, «Кэссин» тоже обдала струя жидкого пламени. Через несколько минут он пылал от носа до кормы, поэтому Ши приказал своей команде покинуть корабль.

С верфи были поданы пожарные шланги, и экипаж «Кэссина» отважно пытался погасить пожары, поливал глубинные бомбы и торпеды, чтобы те не взорвались. Но жар был настолько силен, что тротил начал плавиться. Огнеборцы были вынуждены покинуть док. «Кэссин» соскользнул с кильблоков и повалился на горящий «Даунс». А затем начались многочисленные взрывы, засыпавшие моряков обломками. В рапорте командира «Кэссина» говорится:

Пламя, которое пожирало «Кэссин», к 10.45 утихло. Как и «Даунс», этот эсминец был изуродован и обгорел. Однако он тоже не считался погибшим, хотя оба этих эсминца фактически пришлось отстроить заново. И его экипаж принял участие в Тихоокеанской войне.

Одним из первых эсминцев, открывших огонь по японцам в Пирл-Харборе, был «Бэгли» (капитан-лейтенант Г.Э. Синклер). Он стоял на военно-морской верфи на стоянке В-22, ремонтируя правый скуловой киль. Экипаж примчался на боевые посты как раз вовремя, чтобы увидеть, как торпедоносец всадил «рыбку» в «Оклахому».