Из Падерборна Карл, «для которого открылись все пути и которому никто не противостоял», повел отряды по направлению верхнего течения Хазе и Хунте, снова подавляя всякое сопротивление огнем и мечом, разрушая укрепления саксов, пока не достиг округа Барден на левом берегу Эльбы. В так называемом Раффельштадтском таможенном уставе Карла от 805 года этот центр Бардовик отмечается как один из основных экономических центров на Эльбе и одновременно как важный перевалочный пункт из земель франков через Артленбург на северо-восток. Видимо, уже в 785 году он как «Вик», то есть торговая база на манер Дорестада на атлантическом побережье или Хайтхабу напротив Шлезвига, играл немаловажную роль, что предопределило его выбор в качестве миссионерского опорного пункта. По свидетельству одного саксонского исторического источника IX века, древнее церковное предписание позволяло учреждать епархии только в местах, отличавшихся удобным транспортным расположением и соответствующей плотностью населения.

В 785 году саксы округа Барден покорились франкам, признав христианство как новую веру. Карлу в конце концов даже удалось вступить через аборигенов в контакт с Видукиндом и его союзником Аббионом, причем король в случае безусловного подчинения обещал им амнистию. Он предложил, если они хотят остаться в живых, устроиться у него среди франков, что было однозначно задумано как демонстративный акт монаршего триумфа над главным противником. При этом король давал им статус заложников во имя их собственной безопасности. Такое почетное отношение, льстившее самолюбию Видукинда, признававало за зачинщиком тот же статус в дипломатическом смысле, что и за баварским герцогом, который тоже лишь после предоставления заложников в 781 году в Вормсе явился к королю для объявленного ранее разговора. Уловив психологически тонко сотканную правителем франков паутинку, Видукинд со своим окружением решил прекратить сопротивление против короля и христианского Бога.

После возвращения Карла к франкам в пфальц Аттиньи при полном параде явились Видукинд, Аббион и другие представители саксонской знати, чтобы «с глазу на глаз» совершить обряд крещения. Сам Карл выступил в роли крестного отца возмутителя, которого франки одновременно и боялись и уважали. Тем самым король взял на себя заботу о духовном просвещении крестников, одарив их прекрасными подарками. Этим актом Карл по примеру пап римских установил родственные узы между со бой и Видукиндом в знак примирения и союза, подтвердив одно временно высокий статус вождя саксов. При Людовике Благочестивом пришлось снова использовать фактор духовного родства как инструмент внешней политики и миссионерства, когда в 826 году в Ингельгейме-на-Рейие он крестил датского короля Харалъда и взял над ним «шефство».

Этот акт смирения и одновременно возвышения словно исключил Видукинда из исторического процесса. В последующее время хроники не содержат о нем никаких надежных сведений. Его погребение в Энгере и упоминаемый в связи с положением во гроб ценный кошелек — все это фальсификация и приписка периода расцвета и заката эпохи средневековья. Подобное изъятие из истории Видукинд разделяет с другим врагом Карла, который по положению даже превосходил его. Речь идет о Дезидерии, короле лангобардов, тесте Арихиза Беневентского. Такая же участь постигла баварского Тассилона и на какое-то время самого Карла. Воспринятая поначалу как сенсация, запись в книге поминовений в Рейхенау, заверенная во втором десятилетии IX века, содержит имя монаха, также Видукинда, которого ставят на одну доску с предводителем саксов. Однако это случайное совпадение вызывает обычно скептическое отношение. И все же после 785 года Видукинд ни разу не упоминается ни как член свиты короля, ни в связи с какой-либо административно-политической миссией. Зато его отпрыски — сыновья и внуки, по свидетельству хронистов, имели графский титул и жили в Саксонии. Особенно они были в чести у императора Лотаря I. Им принадлежит заслуга в организации известной операции по доставке мощей Александра Македонского из Рима в Вильделсхаузен в 851 году. С их инициативой связан также «старейший нижнесаксонский исторический памятник» — свидетельство о перемещении. На следники Видукинда отмечены и как епископы Вердена и Гиль десхейма. Таким образом, они относятся к элите империи. Император Отгон III нанес визит именно в Вильделсхаузен, а не в соседний монастырь Бремена.

В историографии последующих столетий Видукинд все чаще фигурирует как великий герцог, храбрый противник, ни в чем не уступающий Карлу Великому. Видукинд из Корби даже славит мятежника, называя его предком королевы Матильды, супруги Генриха I. И наконец, по мнению Гельмута Боймана, крещение в Аттиньи «покрывает» восстание и вероломство саксов, заставляя их познать и принять истинную веру. Как особо подчеркивает уже Эйнхард, из франков и саксов получается один народ.

Папа римский тоже отметил королевский успех и в наступающем году назначил целых три церковных праздника, чтобы отдать должное столь активному распространению христианства. Эти юбилейные торжества должны были приходиться на 23, 26 и 28 июня, то есть в сопровождение праздника Иоанна Крестителя 24-го числа этого месяца. Они были назначены специально так поздно, чтобы христиане за пределами земель франков по всей эйкумене могли ощутить это ликование. В послании к Карлу, в котором объявляются дополнительные церковные праздники, понтифик не преминул, правда, вновь напомнить о невыполненном обещании, в результате чего королю с помощью апостола Петра «вменялись» еще более внушительные победы и покорение еще более мощных народов. Может быть, аваров и мусульман в Испании?

Еще одного успеха, подлинные причины которого нам неизвестны, добились франки в этом году на юге империи. Жители Героны, северо-восточнее Барселоны, заявили о подчинении королю Карлу. В результате он приобрел важный опорный пункт по другую сторону Пиренеев. К нему вскоре присоединились города Уржель и Аузона. Они стали зародышем будущей Испанской марки, которой суждено было принимать христианских беженцев из эмирата Кордова.

Рождество 785 года и Пасху 786 года Карл провел в пфальце Аттиньи. Начавшийся год стал одним из немногих за период его пребывания на троне, когда обошлось без военных походов. Тем менее ему довелось пережить некоторые малоприятные события. Хотя официозные источники их умалчивают, менее значительные по масштабам исторические произведения и биографические исследования Эйнхарда указывают на заговоры оппозиционных групп в государстве франков в 786 и 792 годах, которые изрядно потрепали устои королевского правления.

Предание не дает четкого ответа на вопрос о причинах и поводе заговора, датируемого 786 годом. Эйнхард сообщает лишь о том, что следы мятежа вели к королеве Фастраде, «поскольку король одобрял ее жестокость, отбросив свойственную ему доброту и мягкость», причем неясно, стала ли жестокость поводом для мятежа или следствием ее проявления. Эйнхард явно видит в четвертой супруге Карла «леди Макбет» эпохи раннего средневековья. Нам трудно судить, в какой мере эта оценка отвечает действительному положению вещей.

Фактически в 786 году речь шла об аристократической фронде, во главе которой стояли графы. Она исходила из Восточной Франконии, именовавшейся Германией, но главным образом из Тюрингии. Заговор был назван по имени графа Гардрада, безусловно, выходца из Тюрингии. Его действия привели к открытому столкновению с королем, что вызвало, в свою очередь, общерегиональный мятеж. Подлинную причину этого выступления, возможно, направленного даже против самого монарха или по крайней мере призванного вызвать длительное непослушание, едва ли следует искать в текущей политике Карла. Например, в чересчур большой нагрузке на жителей Восточной Франконии и Тюрингии в результате беспрестанных военных походов на земли саксов. Ведь королевские экспедиции указанные регионы не затронули. Интерпретируемый в контексте одного источника 786 года капитулярий 789 года, предусматривавший всеобщую присягу на верность королю, содержит, по-видимому, косвенное указание на тлеющее недовольство, затем вылившееся в открытую оппозицию. Как сказано в параграфе предписания 789 года, каждый сохраняет свои права, но если попирается воля короля, значит, совершается правонарушение. Необходимо выяснить, какое должностное лицо нарушило эту заповедь, и официально констатировать право каждого.