Пройдя по алеманнской территории через Вормс вниз по Рейну, Карл прибыл в Ахен. Там он встретил Рождество и провел еще некоторое время.

С наступлением весны 804 года Карл покинул Ахен и направился в пфальц Нимвеген, который Эйнхард считает одним из выдающихся произведений зодчества своего господина и хозяина наряду с мостом через Рейн, пфальцем в Ингельгейме-на-Рейне и непревзойденным кафедральным собором в Ахене. Воздвигнутый на крутом берегу на развалинах заброшенного римского военного лагеря, пфальц стал «вращающейся мишенью», притягивавшей к себе франков, саксов и фризов. О строительных материалах во времена Карла мало что известно. Временем расцвета Нимвегена (Неймегена) по праву считается эпоха Гогенштауфенов, начиная с Конрада II и прежде всего Фридриха I, обновившего этот комплекс после его разрушения в 1047 году герцогом Готфридом Лотарингским с использованием еще сохранившихся коринфских капителей. Еще в 777 году на этом месте останавливался король франков, где 30 марта отпраздновал Пасху, а в 805, 806 и 808 годах император провел много времени в вилле, то есть практически в возникшем здесь поместье. Отмечено пребывание в пфальце и преемника Карла — Людовика Благочестивого в 821 и 825 годах.

Из Нимвегена Карл вернулся в Ахен, где отдал приказ своим отрядам идти походом против саксов. Не вызывает сомнения, что план военной экспедиции он продумал в пограничном Нимвеге-не, где, по-видимому, получил из первых рук необходимые сведения о положении на другом берегу Рейна. Вместе с Карлом была его семья. Один из летописных источников свидетельствует, что в Саксонию из Аквитании был также вызван Людовик. Как и в былые годы, под контролем императора в Липпспринге состоялся всеобщий смотр войск. На нем обсуждались детали предстоящего военного похода. По данным источников, численность отрядов была однозначно внушительной. Форсированным маршем преодолев Вестфалию, войска в соседнем с Гарбургом Холленштедте недалеко от Эльбы устроили лагерь.

Карл явно был полон решимости окончательно умиротворить Саксонию. Поэтому император, кратко сообщают имперские анналы, «всех саксов, живших над Эльбой и в Вихмодии (нижнее течение Везера и Эльбы) и в других местах, вместе с женами и детьми увел в земли франков, передав ободритам округа на другом берегу Эльбы». Подводя итог войн с саксами, биограф Эйн-хард называет не менее десяти тысяч насильственных переселенцев, которых Карл расселил в Галлии и на землях франков, то есть на другом берегу Рейна. О военных действиях ничего больше не сообщается. Военное преимущество франков, особенно внушавших всеобщий страх кавалерийских эскадронов, было подавляющим. Кроме того, в последний момент значительное число саксов, по-видимому, переметнулось на сторону победителя. Саксам не была свойственна генетическая привязанность к корням, чтобы действовать по-иному.

Приказ Карла о насильственном переселении затронул и ни в чем не повинных людей. Из жалобы королевским эмиссарам одного из эмигрантов поневоле стало известно, что его лишили имущества да еще изгнали из родных мест. Но впоследствии уже при Людовике Благочестивом справедливость была восстановлена. Прежде всего в епархии Амье, а именно в монастыре Корби, многие депортированные осели, надеясь стать монахами. Об этом стало известно из более поздней истории с переносом мощей святого Вита в Корви, филиал монастыря Корби на Везере, а также из уставов аббата Адаларда, кузена Карла, который среди поселившихся в богадельне при монашеской обители поименно перечисляет несколько саксов. Не исключено, что святой Ансгар, впоследствии епископ Гамбургский и Брсменский, которого его отец устроил в монастырь послушником, был родом из одной из поселившихся в Пикардии саксонских семей. И наконец, нам известно, что первый епископ Падерборнский Хатумар, будучи заложником, прибыл из Саксонии в Вюрцбург, где получил духовное образование.

Таким образом завершился процесс так называемой интеграции саксов в административную структуру государства франков и были заложены основы процесса, согласно известному высказыванию Эйнхарда, сделавшего из саксов, после того как они отреклись от языческого культа и приняли христианскую веру, и франков один народ. «Проповедь железным языком», военное превосходство и, наконец, отсутствие единого и сплоченного политического руководства у саксов, которые подчинялись вождям, — все это обеспечило франкам неизбежный успех. Тем не менее Эйнхард по праву считал войну с саксами самой суровой и мучительной военной операцией Карла.

Введение так называемой Каролингской графской конституции и создание миссионерских епархий, которые начиная с 789 года (к примеру, Бремен) консолидировались в крепкие епископские резиденции, стали своего рода корсетом для стабилизации франкского правления, хотя труд в винограднике Господнем на долгие годы приходилось прерывать. Однако активность монарха вовсе не ограничивалась принудительными военными и административными мерами. Источники того времени сообщают о союзе с саксонской знатью, которая из собственных кровных интересов стала служить завоевателю. За это ей были пожалованы графства и богатые землевладения на просторах империи франков. Их также ждало вознаграждение в виде перспективных матримониальных уз с семьями бывшего противника.

Иногда в указах идет речь о бенефициях саксов. Например, пока оставалась вакантной кафедра в Реймсе (794–804 годы) и король, как упоминалось выше, забирал доходы богатой епархии, сакс Аншер приобрел виллу Нёйи-Сан-Фрон на правах аренды, за что, по-видимому, отчислял девятину и десятину в епархиальную палату. Самый яркий пример сотрудничества франков с саксами — это история жизни Вильдебера, внука Видукинда. Став обладателем богатых владений в Ольденбурге, он благодаря покровительству императора Лотаря I в середине IX века построил в честь святого Александра и по случаю торжественного перенесения из Рима его святых мощей монастырь в Вильделсхаузене. Там на излете первого тысячелетия его потомки принимали императора Оттона III. Кроме того, впоследствии члены этой семьи стали епископами в Вердене и Гильдесхейме. Следует также подчеркнуть воспитание представителей саксонской аристократии в монастырях и школах при кафедральном соборе. Кстати сказать, такое воспитание получили также епископы Хатумар и Ансгар.

В период, следующий за 804 и 805 годами, церковная жизнь в Саксонии также постепенно приходила в себя после опустошительных разрушений за минувшие десять лет. В Бремене после смерти Виллихеда в 789 году его преемник Виллирих наконец-то возглавил свою паству. Новый епископ велел построить каменный храм на месте деревянной церквушки и еще две капеллы на соборном холме. Предание донесло до нас, что скончавшийся лишь в 838 году Виллирих в Мелькдорфе (Дитмаршен) поставил еще одну крестильню, ставшую опорным пунктом евангелизации земель на другом берегу Эльбы. Впрочем, это произошло уже много лет спустя после 805 года. Кроме того, в 822–823 годах он сопровождал архиепископа Реймского Эбо во время его первого миссионерского путешествия по Скандинавии. Тем самым Виллирих указал бременской церкви дальнейший путь развития, которым, кстати сказать, пошел и изгнанный из Гамбурга Ансгар.

Закрепление еще не окончательно сложившихся церковных структур имело место и в других местах, к примеру в Миндене, где, по-видимому, в середине 90-х годов VIII столетия епископ-миссионер Эрканберт стал архиереем. В Мюнстере 30 марта 805 года, как говорили, против своей воли фризский миссионер Луитгер, основатель и аббат Верденского монастыря, расположенного на реке Рур, был рукоположен в сан епископа и получил в управление епархию, о которой мало что известно. В Оснабрюке примерно в это же время, если не одновременно с Падерборном, в 799 году епископ-миссионер Вихон официально возглавил предназначенную ему епархию.

Миссионерство на другом берегу Эльбы, форпостом которого был Гамбург, датировано лишь после 811 года. В Бардовике, важной пограничной торговой точке, духовная функция которой впоследствии перешла к Вердену, несколько десятилетий спустя появятся аббатства вюрцбургских монастырей Аморбах и Нойштадт, находившихся на франкской реке Заале. Так закладывались основы мирного симбиоза франков и саксов под влиянием общей веры и общего политического правления. Правда, последнее коснулось в основном высших слоев. Восстание Стеллинга в период правления Людовика Немецкого преследовало цель защиты свободы в одинаковой степени от франкских завоевателей и местной аристократии.