И в институциональном плане в 776 году Карл вмешался во властные структуры на местах, посадив в мятежных городах франкских графов. В иных же лояльных городах, как свидетельствуют более поздние капитулярии 782–786 годов, Карл насадил во властных структурах местных сановников. Дробление крупных территориальных образований, особенно герцогств, соответствовало территориальному делению в графствах, в Италии, как и и обширных районах Галлии, примыкавших к городам. Так, видимо, в восьмидесятые годы герцогство Фриуль было преобразовано главным образом как оплот против аваров в маркграфство, хозяева которого, как и везде, например Тулуза в отношении Аквитании, сосредоточили в своих руках также военное командование.

Принятый тогда в Мантуе капитулярий затрагивает самые разные правовые аспекты. Например, защита храмов, вдов и сирот вменяется также в круг обязанностей епископов, аббатов и графов. Графские суды повсеместно объявляются высшей инстанцией. Нотариусов обязывали вносить в протокол информацию о рассмотренных правовых случаях, что служило явным доказательством продолжения письменной традиции в бассейне Средиземноморья. Графы обязаны были поддерживать епископов при совершении ими визитации своих общин.

Особый интерес представляют два положения, а именно запрет продавать за пределы государства как христианских, так и языческих рабов. То же самое относится и к оружию. В этой связи мы напоминаем о капитулярии того же года, объявляющем о допустимости вынужденного самопорабощения лангобардов и их семей; стоит вспомнить и о послании Карла Адриану I, в котором король упрекает папу в том, что он позволяет продавать лангобардов сарацинам. Папа отверг этот упрек, обратив внимание короля на то, что не несет никакой ответственности за то, что на побережье Адриатического моря греки приобретали лангобардов Перепродавали их затем сарацинам. Страдания людей столь огромны, что лангобарды продавали целые семьи и сами, чтобы выжить, погружались на греческие корабли. Тем не менее он, папа, велел сжечь эти корабли в гавани Чивитавеккья, чтобы хоть как-то смягчить человеческие лишения.

Кроме того, указ 776 года в интересах содействия торговле запрещает взимание новых пошлин и их взыскание посредниками, чем была сразу же конкретизирована индивидуальная привилегия для Комачо. С первого августа были выведены из обращения старые монеты тогдашнего золотого стандарта. В подражание византийским монетам они назывались тремисами, но монограммой, изображением королевской головы и звездочкой явно отличались. Эти «звездчатые» золотые монеты продолжали чеканить и после присоединения Лангобардии к королевству франков в Бергамо, Лучче, Милане, Пизе и кое-где еще. Только в 794 году официально прекратилась чеканка золотых монет; каролингский серебряный денарий начинает утверждаться и в Италии, однако не в Беневентском герцогстве, которое до середины IX века отдает предпочтение золотым монетам, занимая промежуточное положение между королевством франков и Византией.

Единая, направляемая главным образом из Рима католическая вера на многие века получила свое материальное выражение в каролингском денарии — своего рода «евро» раннего и зрелого средневековья. Эта валюта являлась платежным средством «старой Европы», которое лишь с наступлением ренессанса золотого стандарта в XIII веке получило серьезного конкурента, вышедшего прежде всего из среды городской чеканки монет.

Кроме того, в капитулярии рассматриваются вопросы вассалитета. Так, например, участие лангобардов в качестве вассалон во франкских структурах допускалось только в случае, если было известно их происхождение или рождение. Кроме того, капитулярий дает представление об активных дипломатических связях между Севером и Югом, главным образом о возрастании потока пилигримов к местам захоронения апостолов. Так, содержится указание о восстановлении мест, в которых можно было бы приютить богомольцев. В этой связи бросается в глаза бессистемное упоминание того, что и королевские вассалы в ходе соответствующего судопроизводства могут отстаивать свои права перед графским судом. Таким образом, существенными моментами нового законодательства стали введение графского суда, изъятие из оборота прежних монет и сама денежная реформа, а также устранение мешающих торговле пошлин.

В далеком Риме папа все еще тщетно ждал сигнала от франкского монарха. Никакой пользы из военного интермеццо в Северо-Восточной Италии папа не извлек, скорее наоборот. Составленная еще в июне 776 года в Виченце грамота для монастыря Фарфа, самого крупного аббатства в герцогстве Сполето, свидс тельствует о тесных контактах короля с князьями церкви в этом регионе, тем более что Фарфа продолжительное время уклоия лась от римских притязаний. Надежду на существенное улучшс ние положения в вызывавшем споры экзархате дала папе лишь смерть его основного противника, архиепископа Равенны Льва.

Своим пребыванием в Италии Карл так и не воспользовался для того, чтобы снова посетить место захоронения апостола Пет ра или спешным образом выполнить данные ранее обещания. Не вызывало сомнения, что больше всего Карла беспокоила консо лидация собственной монаршей власти в центре Лангобардскон» королевства, а также в Сполето и Бепевенто. Об этом наглядно свидетельствует активность его последней миссии на Апеннинском полуострове. Собственный опыт и оценки, донесения и экспертные заключения были призваны подготовить будущие властно-политические отношения между королем франков и римским понтификом на основе сложившегося в те годы статус-кво. По мнению короля, спешка в этих делах была неуместной. Еще на пути к горе Сени, где находился важнейший в те годы перевал, позволявший перейти Альпы и достичь юго-западных земель королевства, Карл облагодетельствовал своего старого сторонника аббата Нонатулы Ансельма.

Видимо, в конце лета 776 года Карл счастливо и победоносно вернулся в свое королевство, где его ожидали малорадостные вести из северо-восточных пограничных земель.

Хорошо информированные благодаря целой сети осведомителей саксы явно воспользовались новым отсутствием франкского короля, чтобы, несмотря на клятвенные заверения и предоставление заложников, нанести ответный удар. Они вновь атаковали Эресбург и принудили его гарнизон отступить, разрушили Цвингфесте. Причину всего этого наши профранкские источники связывали со злобными наветами и принятием роковых решений. Их следующей целью стал Хоензибург. Но находившийся там караульный отряд не поддался и даже предпринял вылазку, обратив противника в бегство, да еще нанес ему серьезные потери, отогнав до самой Липпе. Значительно более позднее по времени свидетельство, дополняющее подкорректированные имперские хроники, сообщает даже об осадной технике саксов. «Машины» и камнеметатели, видимо, с Божией помощью принесли больший ущерб в собственном стане, чем блокированным франкам, что скорее всего говорит о несовершенном владении техникой. В итоге благодаря солнечному чуду нападавшие были повержены. Затем на помощь своим опять явился христианский Бог победы, совершив, как во Фрицларе, чудо спасения.

Эти вести достигли Карла в Вормсе. Он спешно обсудил происшедшее и немедленно с многочисленным отрядом направился через Вестфалию к Хоензибургу, причем ни дорожные заграждения, ни засеки не смогли сдержать целеустремленное продвижение франкских войск. Неожиданный бросок оказался полностью оправданным. Как и лангобарды, мятежники саксы не могли предвидеть быстрое стягивание свежих отрядов и их наступление под командованием короля еще до начала осени. Быстро отмобилизованным, хорошо вооруженным отрядам, их ударной силе и тактико-стратегическому умению командующих разрозненно действовавшие швармы не могли противопоставить ничего серьезного. Поэтому они были не в силах оказать сопротивление и откатились к Липпе.

Незначительная по размерам, но очень важная по сути излагаемых событий хроника суммирует события минувших недель следующим образом: «Когда язычники увидели, что противостоять франкам не в состоянии, то охваченная страхом знать пришла к королю Карлу и попросила его о мире; было совершено крещение огромных масс народа. А в пределах саксонских земель создали укрепленный пункт (сivitas), получивший название Карлсбург (urbs Karoli). Представители знати сдались на милость победителя и тем самым дали знак своим людям через обряд крещения также подчиниться королю франков. Это принятие христианской веры вновь получило демонстративное выражение в виде массового крещения без предварительного религиозного просвещения.