Немногие общественные выдвиженцы так и не сумели устранить эту элементарную нехватку лояльной администрации на местах. О характерных трудностях, с которыми столкнулись такие выдвиженцы на службе у короля, свидетельствует типичная история жизни Эбо. Ему впоследствии суждено было стать архиепископом Реймским. За несвоевременное выдвижение своего фаворита Эбо на роль главы архиепископии Людовик Благочестивый заслужил гневную критику собственного биографа, гордившегося аристократическим происхождением епископа Трирского Тегана.

К столь очевидным недостаткам в персонально-институциональной сфере добавился культурный разрыв между отдельными землями империи франков, что также неблагоприятно сказалось на эффективности управления. Это проявилось не только в вопиющей неодинаковости внедрения письменности в управление и судопроизводство, но и в принятии и восприятии христианства, заповеди которого Карл однозначно сделал отправными при составлении программы своего правления. Неодинаковые правовые взгляды и отсутствие базирующейся на них единой юридической практики также не удалось преодолеть на основе только одного графского служения. Вместе с тем королевский суд все больше превращался в инстанцию публичного уголовного права и лишь временами выносил образцовые решения, в то время как каждодневное судопроизводство погрязло в беспорядочном многообразии «без руля и ветрил».

Указания королевским эмиссарам составляют основу программного капитулярия, особенно положения и текст присяги на верность, которую должны были приносить все без исключения. Подчеркивается обращенный ко всем запрет угнетать бедных свободных, а также наносить ущерб фискальным владениям в ущерб королю. Далее речь идет об обязанности участия в воинском призыве. К жителям прибрежных районов имеет отношение указание о строительстве флота. В круг обязанностей королевских эмиссаров вхо-: дит также борьба с языческими нравами, недопущение святотатства в храмах, приготовления к введению (новых) мер и весов.

Насколько успешной оказалась эта программа, хотя бы в зачатках, нам неизвестно. Осенью 801 года и далее в 802 году Карл продолжил эти принципиальные усилия по внутренней консолидации своей империи. Наивысшей точкой отсчета стала попытка сделать так называемое народное право основой судопроизводства, зафиксировав его и обогатив обязательными добавлениями, с целью доведения до современного уровня и последующего расширения на основе определенных положений королевской власти. В случае если основой судебной практики станет писаное право, необходим единообразный, упорядоченный текст, учитывающий необходимые уточнения и дополнения, а также содержащий положения современного королевского права. Только благодаря этой обширной программе получило письменную фиксацию и дошло до нас по преданию восточнорейнское — «германское» народное право саксов, тюрингов и фризов.

Впрочем, одними приготовлениями к закреплению программы реформ императорское правление не исчерпывалось. Летом 802 года Карл отправился на охоту в Арденны. Он велел собрать oтряды из саксов против племен па другом берегу Эльбы и опустошить их земли. 20 июля 802 года в Ахен наконец-то прибыл слон из Багдада. Пятнадцатым сентября датирована одна из немногих подлинных грамот Карла из Вогез. В ней подтверждается владение монастыря Герсфельд. Королевский батрак Магинфред на основе полномочия, которое ему как серву (виллану) не полагалось, противозаконно передал его аббатству Винфрида-Бонифация. Поскольку Карл принципиально запрещал подобные сделки своих лично зависимых крестьян, в данном случае он сам из этого запрета сделал необходимые выводы.

В октябре состоялось общее имперское собрание в Ахене, о котором хорошо информированный хроник из Лорша пишет следующее: «[Тогда] он [Карл] собрал общий собор в указанном месте [Ахен]. Здесь он велел епископам вместе со священнослужителями и диаконами вновь прочитать все каноны, принятые священным собором, а также папские декреты. Монарх распорядился в полном объеме устно зачитать эти документы. Точно так же он собрал всех прибывших аббатов и монашествующих. Они попеременно собирались и зачитывали уставные правила святого Бенедикта. Посвященные в суть вопроса разъясняли устав в присутствии аббатов и монашествующих. Затем монарх обратился ко всем епископам, аббатам, священнослужителям, диаконам и собравшемуся клиру. Он призвал каждого на своем месте жить сообразно предписаниям святых отцов, а любые проявления вины и упущений среди клириков или в народе преодолевать на основе авторитета канона. В случае отступления в монастырях от устава святого Бенедикта следует их устранять в духе настоящего устава. Между тем император собрал и герцогов, графов и остальной христианский народ совместно с законодателями и велел зачитать все права, действующие в его империи, причем каждому его право. Монарх позволил каждому при необходимости исправлять относящееся к нему право, фиксируя таким образом исправленные формулировки, чтобы судьи судили на основе писаного права и не принимали никаких подношений и все люди, богатые и бедные, на просторах его империи познали суть справедливости».

Эта законоохранная и законотворческая деятельность не прекращалась до весны 803 года. Предание донесло до нас документы для клириков и монашествующих как результат раздельных заседаний собрания. Согласно свидетельствам хроник монастыря Лорш, до их сознания действительно доводился смысл канонов и устава бенедиктинцев, а также предлагались своего рода критерии для выявления принципиальных недостатков в подготовке священнослужителей.

В качестве обращенной к клирикам программы-минимум воспринимался призыв возносить молитвы за жизнь императора, его сыновей и дочерей, а также за благополучие империи. Далее излагается обязанность по церковному строительству, по смиренному сохранению святых мощей, но главным образом по проповедничеству во все воскресные и праздничные дни и по просвещению народа, до сознания которого следовало доносить глубокий смысл молитвы «Отче наш» и символа веры. Текст многократно иллюстрирует с помощью цитат предписания Римского собрания церковного права «Дионисия-Адриана», которое еще в 789 году составило основу «Общего увещания».

Затем речь идет об оформлении богослужения, пении псалмов по Римскому обряду, о катехизации еще не прошедших крещение, заупокойной мессе, формах распространения веры, исповеди и покаянии, а также о стиле жизни священнослужителей, призванных служить образцом для общины. Епископы должны воздерживаться от любых тиранических замашек, воздействуя на души верующих не столько страхом, сколько любовью. Священнослужители должны предостерегать членов общины от половых сношений между близкими родственниками, от блуда, умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах и убийства без отягчающих обстоятельств, клятвопреступления и колдовства и тем самым соответствовать намерениям короля и осуществляемой им власти.

Хроника монастыря Муассак на юге Франции подтверждает и дополняет эти источники, указывая прежде всего на стремления Карла приспособить мессу и пение псалмов к царящей в Риме традиции. В этой связи встает вопрос о создании школ певчих; на такие планы не могла не повлиять любовь Карла к мелодической декламации псалмов, хотя, по утверждению Эйнхарда, во время публичного богослужения он вполголоса подпевал певчим.

На первое место в обзоре произошедшего в 802 году автор имперских анналов поставил внешнеполитические события. Хотя хронист повествует об охоте в Арденнах, тем не менее обходит молчанием весьма важные шаги Карла во внутригосударственной сфере. Первая информация касается прибытия посольства из Константинополя.

Императрица Ирина направила к франкам своего эмиссара Льва, «чтобы подтвердить мир между франками и греками». Расставшись с гостем, Карл, в свою очередь, направил на Босфор епископа Амьенского Иессе, в 799 году уже сопровождавшего его в Рим, и пфальцграфа Гельмгауда. Они должны были от монаршего имени подтвердить мирные отношения с Ириной.