В тексте содержится попытка разобраться с правонарушением как явлением: никого нельзя чего-либо лишать или изымать без решения суда. Для развития транспортной системы Северной и Центральной Италии и ее производительности в интересах королевской казны особое значение приобрело положение о ремонте дорог, паромов и мостов. Так было испокон веков. А вот новые переправы строить запрещалось, что порождало типично средневековый антагонизм между старым правом и новыми потребностями.

И наконец, король Пипин в своем капитулярии обращается к особо острой социальной проблеме. Речь идет о судьбе женщин, мужья которых в качестве потенциальных смутьянов оказались на положении ссыльных. Король приказывает не ущемлять их в правах. Помогать в этом должны доверенные лица короля, решая правовые вопросы «с графом при должности». На королевских эмиссаров (капеллана и монаха) возлагается также обязанность посещения монастырей.

Можно представить себе, каким вмешательствам — извне и изнутри — подвергалась церковь: противозаконное давление на лично зависимых крестьян, правовой беспредел в условиях общественной нестабильности, едва завуалированная симония со стороны монарха, вымогательства — и все это на фоне мучительного взимания десятины и изъятия вспоможения. Такое положение вещей касалось прежде всего крещален как религиозных оплотов средневекового общества, кроме всего прочего пребывавшего в ожидании структурных изменений в результате формирования вассалитета и сеньериальной власти.

В середине 787 года Карл, переправляясь через Альпы в северном направлении, принял решение наконец-то разобраться с «баварским вопросом». Моделью мог бы служить Беневенто. В столетии, на полуархаичной основе приобретавшем все более культурные и цивилизованные черты (чему способствовал Каролингский Ренессанс) и старавшемся привязать свои действия к определенным правовым нормам, вопрос о власти решался не так, как прежде, посредством применения грубой силы. К тому же и окончательное завоевание Аквитании проходило как бы на правовой основе с указанием на вероломное поведение герцога Гунольда. Баварский герцог являлся близким родственником короля, его кузеном. Тассилон происходил из древнейшего аристократического рода, которому, согласно международному праву баварцев, принадлежала вся полнота власти. Он являлся зятем хотя и смещенного, но все же короля, и, таким образом, был связан духовными узами с преемником апостола Петра. Тассилон возглавлял герцогство, которое за минувшие десятилетия в результате создания церквей и монастырей, в том числе благодаря усилиям аристократии, а также вследствие серьезных миссионерских успехов на Юго-Востоке превратилось в регион, по своему культурно-религиозному воздействию, видимо, уступавший лишь центральным землям франков — в долине Сены и Южной Галлии. Баварская церковь состояла из четырех епископий: Зальцбург, Фрей-зинг, Пассау и Регенсбург. Лишенная митрополичьей резиденции, она во имя братского молитвенного общения формировалась в рамках соборов под председательством «князя» и «господина». Герцогское представительство располагалось в Регенсбурге на месте некогда существовавшего там римского поселения. Известностью пользовался храм местного епископа, считавшийся духовным представительским центром.

Не вызывает сомнения исторически подтвержденный факт, что Бавария, герцоги которой своим достоинством были обязаны династии Меровингов, ощущала себя связанной с империей франков на правах ассоциированного внешнего дуката. Однако из генеалогических таблиц баварских аристократических родов, содержащихся в Законе племени примерно 750 года, следует, что Аги-лольфинги владели герцогством согласно наследственному праву. Отличие между назначением и наследственным правом вылилось в конфронтацию по вопросу о власти. Хотя аристократическая связь между внешним дукатом и королевством франков, возможно, еще не стерлась из памяти, переход королевского правления от Меровингов к династии мажордомов, Пипинидов и Арнульфингов, к так называемым Каролингам, вызвал в сознании Агилольфингов мысль о равенстве и, наверное, даже превосходстве по отношению к выскочкам. Такой взгляд не мог не повлиять на политико-правовой статус герцогства, тем более что в начале сороковых годов VIII столетия сложились определенные отношения (все обстоятельства которых неизвестны) между Гильтрудой, сестрой будущего первого короля новой династии, Пипином и герцогом Одилоном. Из хитросплетений этих отношений в качестве наследника и «вынырнул» Тассилон.

После смерти Гильтруды в 754 году Пипин представлял интересы осиротевшего племянника в связи с притязаниями Грифона, своего брата, родившегося от связи его отца Карла Мартелла со Свангильдой. Осуществлял ли мажордом опеку над появившимся на свет в 741 году сыном Гильтруды, нам неизвестно. В любом случае Тассилон как наследник в герцогстве занимал пре- стол за своим отцом. Присутствуя на общем сборе франкского воинства в 755 году и участвуя в первом походе Пипина против лангобардов год спустя, Тассилон проявил себя лояльным сторонником нового короля, который одновременно был его дядей.

Последующее время поначалу также не дает основания говорить о напряженности в отношениях между герцогом Агилольфингом и королем франков: Расплывчатая автономия Баварии соблюдается и после того, как Пипин распределяет королевскую власть между сыновьями Карлом и Карломаном, ибо Бавария в отличие от Алемании, Эльзаса и Аквитании не упоминается как объект в связи с разделом империи в 768 году. Значительность герцогского титула и во внешних отношениях, тем более по другую сторону альпийского гребня, получает в те годы подтверждение в результате бракосочетания Тассилона с дочерью короля лангобардов Дезидерия. Одновременно эти узы заставляют короля франков и папу задуматься о том, что единство взглядов обоих соседей таит потенциал скрытого конфликта для франко-римского союза. Поэтому вдова Пипина Бертрада не случайно пыталась ликвидировать этот очаг напряженности — в 767–770 годах ей удалось заключить союз между франками, баварцами и лангобардами как равноправными партнерами. Он должен был пойти на пользу прежде всего ее старшему сыну. Во имя этого альянса Карла заставили расстаться с супругой Гимильтрудой, магерью впоследствии вошедшего в историю Пипина Горбуна, и жениться на дочери Дезидерия. Таким образом преемник апостола Петра оказался в окружении зятьев враждебного ему короля Дезидерия, к которым наряду с Тассилоном принадлежал еще герцог Беневентский Арихиз. И вот теперь еще один из семейства франков вступил в эту изначально антиримскую коалицию, косвенно развалив тем самым пакт о дружбе между папами и новой династией. О том, как возмущенный и вместе с тем перепуганный Стефан III (IV) среагировал на эту смену политического курса, направленного исключительно против его интересов, мы уже писали выше.

Когда в 771 году умер юный брат Карла — Карломан, с трудом сколоченный союз развалился. Оказавшись вовлеченным в конфликт с магерью, Карл объявил о расторжении союза трех. Тассилон вел себя нейтрально, но сумел заручиться папской поддержкой. На Троицу 772 года в Риме Адриан I совершил помазание его старшего сына Теодора, что означало установление ду ховных уз с папским престолом. Если имя Теодор само по себе предполагало программу действий, вызывая ассоциации с исключительно удачливым и властным герцогом первой четверти VIII века, то папское восприемство от купели подчеркивало равенство сына по происхождению с потомками бывших франкских мажордомов, ставшими королями. Они еще ранее удостоились духовного родства с римским понтификом. Баварский герцог и король франков находились в одинаковом положении: по происхождению, родственным узам и возрасту, а также по миссионерско-политическим успехам и внешнеполитическим отношениям с папой и королем лангобардов. Вот только титулы у них разные.

Баварские соборы, особенно собрание дингольфингов, расценивали герцога вместе с сыном как соправителей с точки зрения влияния на церковь. Сенсационное основание Кремсмюн-стера неподалеку от баварско-славянского округа Траун замкнуло цепь герцогских монастырей в Баварии, от которых старалась не отставать и аристократия (например Бенедиктбойерн или Те-гернзее).