Наконец Николас убрал газетные вырезки обратно в папку и закрыл ее. Уставший, обескураженный оттого, что ему не удалось найти ничего больше, он поднялся со стула, собираясь лечь спать, но в этот момент его взгляд упал на записную книжку Джимми Хэллидея. В голове его мелькнула мысль: а нет ли в ней, помимо беспорядочных записей, чего-то еще, что он мог пропустить? Может быть, в определенный момент Хэллидей тоже заинтересовался Романовыми и Китнером?

Он открыл книжку и снова стал листать страницы, на этот раз — в поисках каких-либо упоминаний о Китнере, Романовых, Жан-Люке Вабре или хотя бы некоем меню.

5.20

Вымотанный до предела, не найдя ничего нового, Мартен перевернул последнюю страницу записной книжки. Остались лишь бумаги, которые были засунуты в кожаную обложку, но их он уже просматривал. С усталым вздохом Николас снова вытащил их. Все те же дети, дорожные чеки, электронные квитанции авиабилетов и паспорт.

Без какой-либо определенной цели Мартен открыл паспорт и уставился на фотографию своего бывшего коллеги. Казалось, убитый детектив смотрел на него с другой стороны вечности и пытался что-то сказать. Но что? Поиски оказались безуспешными.

Мартен медленно закрыл паспорт, сложил его с остальными бумагами и начал засовывать в обложку записной книжки, но вдруг заметил, что она топорщится. Он неаккуратно сложил бумаги?

— Черт! — выругался он, уминая пальцами неровную кожаную поверхность, но в следующий момент понял, что причиной этой неровности является не покоробившийся картон обложки, а нечто иное.

Пошарив внутри обложки, Николас вытащил несколько засаленных игральных карт, стянутых резинкой. Дрожа от нетерпения, он стянул резинку, карты рассыпались по столу. А вот и неожиданная находка — маленький компьютерный диск.

Сердце детектива билось, словно после укола адреналина. Он сделал вдох, затем второй, включил компьютер Армана и вставил диск в дисковод. Через несколько секунд на экране появилось «окошко» с названием папки с файлами: «ЧУШЬ».

Чушь? Мартену показалось, что его ударили под дых. Неужели это какая-нибудь дурацкая компьютерная игра, которую Хэллидею всучил кто-то из друзей, а он сунул ее в ежедневник?

Скрипя зубами от злости и разочарования, Мартен тем не менее дважды щелкнул курсором на значке папки. Через секунду, когда ее содержимое появилось на мониторе компьютера, от его злости не осталось и следа.

— Боже мой! — прошептал он.

Это были файлы с исчерпывающей информацией на Реймонда, которая пропала из электронной базы данных Управления полиции Лос-Анджелеса, ФБР, ЦРУ и прочих «оплотов безопасности» Соединенных Штатов Америки; его фотографии и отпечатки пальцев. Теперь это была единственная сохранившаяся копия отпечатков пальцев убийцы.

5.50

Что делать дальше? С одной стороны, Мартен понимал, что ему необходимо поспать. Но с другой — он обязан был сохранить полученную информацию от посторонних. И тут он вспомнил о внутреннем дворике возле дома Армана, в который можно было попасть через раздвижной стеклянный балкон в столовой.

Мартен поднялся со стула, взял со стола записную книжку Хэллидея, куда опять был спрятан диск, папку Дэна Форда, бесшумно открыл дверь и вышел в темный коридор.

Дворик являлся единственным местом, где Мартен мог спрятать свои сокровища — записную книжку Джимми и папку Дэна, поскольку не сомневался, что рано или поздно не доверяющие ему Ленар и Коваленко заявятся в эту квартиру и перетрясут ее снизу доверху в поисках недостающих улик. А если французская полиция узнает, что материалы Хэллидея и Форда находятся в его распоряжении, Ленар не просто арестует Мартена, а, разозлившись, пошлет его снимки и отпечатки пальцев в Интерпол вместе с запросом: выяснить, не разыскивается ли этот человек криминальной полицией других стран. И кто знает, не объявили ли его в розыск бывшие «друзья» по Управлению полиции Лос-Анджелеса? Тогда все выплывет наружу: кто он такой, где жил раньше, а также все, что связано с Ребеккой. Они смогут вытащить на свет божий даже Хирама Отта из Вермонта и привлечь его к уголовной ответственности за подделку документов, в результате которой умерший человек продолжал существовать.

А потом произойдет то, чего он боялся больше всего. Очень скоро Джин Вермеер или кто-то еще из его компании придут к нему, чтобы «получить долг» с Джона Бэррона, которого до сих пор считают виновным в гибели Лена Полчака, Рузвельта Ли и в развале легендарной бригады 5–2.

Мартен не мог позволить, чтобы это случилось. То, что он обнаружил на протяжении последних часов, сделало происходящее «его войной» в большей степени, нежели когда-либо раньше. Так или иначе, информация, которую Мартен нашел в папке Дэна Форда и на диске из записной книжки Джимми Хэллидея, превратила боевые действия в неотвратимую и близкую неизбежность.

Не составило большого труда найти то, что ему было нужно: упаковку пакетов для мусора. Взяв один из них, он сунул в него записную книжку Хэллидея, папку Дэна Форда, закрутил горловину пакета, сделав его содержимое герметичным, и вернулся в столовую. Включив настольную лампу, Мартен открыл раздвижные стеклянные двери.

В тусклом свете лампы перед ним предстал внутренний двор размером десять на двадцать футов, примыкавший к соседнему дому, посреди которого располагался выключенный в связи с зимним сезоном фонтан.

Мартен перелез через ограждение балкона и, осторожно и быстро ступая, направился к фонтану, а затем сунул пакет под листья, которые прикрывали его основание, и так же поспешно вернулся в квартиру.

Через три минуты он уже лежал на софе, натянув на себя одеяло. Возможно, он только что обеспечил себе страховку от полиции, возможно — нет. Возможно, он просто накручивает себя. Но, по крайней мере, теперь может быть спокоен, зная, что записная книжка Джимми Хэллидея и папка Дэна Форда спрятаны в надежном месте.

Мартен сделал глубокий вдох и перевернулся на бок. Сейчас ему хотелось только одного — спать.

Эндей, Франция, железнодорожная станция на французско-испанской границе, четверг, 16 января, 6.30

Было еще темно, когда трое мужчин и две женщины вышли из вагона только что прибывшего поезда и, миновав группу встречающих, проследовали к привокзальной автостоянке. Их одежда не привлекала к себе внимания, они были похожи на испанцев — представителей среднего класса, решивших проехаться по французским городам. Первые двое мужчин были постарше и несли багаж — свой собственный и принадлежавший женщинам. Третий — стройный юноша лет двадцати — перегнулся под тяжестью собственной сумки.

Когда они подошли к машине, один из мужчин огляделся, а второй тем временем укладывал чемоданы в багажник. Через две минуты «альфа-ромео» выехала со стоянки, а еще через пять минут она уже мчалась по шоссе А-63, направляясь к французскому курорту Биарриц. Сидевший за рулем Октавио — темноволосый мужчина со шрамом под нижней губой — поправил зеркало заднего вида. Вот уже две мили, как за ними следовал четырехдверный «сааб» черного цвета. Он не отстал и после того, как они свернули с шоссе и поехали на восток по автотрассе А-20 — мимо Тулузы, по направлению к Парижу.

В двух автомобилях находились четверо телохранителей, охранявших тайно прибывших из Испании членов семьи Романовых: великую княгиню Екатерину, ее мать, великую княгиню Марию, вдову великого князя Владимира, кузена Николая II и ее двадцатидвухлетнего сына, Сергея Романова.

Великая княгиня смотрела в окно и думала. Меньше чем через пятнадцать часов они окажутся в Париже в частном доме на авеню Георга V. А там… семья Романовых должна избрать законного наследника российского престола, который станет новым царем России. Путь даже он будет формальной фигурой, наподобие английской королевы, — это уже не имело значения.