Ясно лишь одно: за внешней заурядностью этого человека скрывалось нечто большее.

Коваленко открыл лэптоп и включил его. Три щелчка мышкой, и в его распоряжении оказался нужный ему номер. Приготовив блокнот и ручку, мужчина взял сотовый телефон и набрал его.

Дежурный оператор полицейского управления Большого Манчестера соединил его с инспектором Блэкторном. Представившись, Коваленко попросил о помощи. Ему нужно было срочно удостовериться в том, что Николас Мартен из штата Вермонт, США, действительно является студентом университета Манчестера.

Блэкторн записал его номер и пообещал сделать все, что в его силах. Он перезвонил через двадцать минут и подтвердил: да, Николас Мартен действительно с апреля учится в Манчестерском университете.

Коваленко поблагодарил своего английского коллегу и отключил связь, довольный, но не вполне. В блокноте он сделал пометку: «Мартен учится в университете. Где он учился до этого?» Секунду подумав, добавил еще одно предложение: «Выяснить про женщину, которую он упоминал».

Покончив с этим, Коваленко откусил кусок бутерброда и запил его глотком водки, а затем вновь вернулся к ноутбуку, чтобы составить отчет за день. Он надеялся, что это занятие поможет ему составить картину всего, что произошло сегодня.

Помимо смутных сомнений, которые вызывала у него личность Мартена, мысли Коваленко были заняты убийством Дэна Форда и второго мужчины, с которым тот должен был встретиться; в его голове роились вопросы, на душе было муторно из-за чувства вины — не сумел предотвратить преступление. Каким варварским способом разделались с несчастными! Сколько времени прошло между моментом, когда Форд съехал с дороги, и убийством? Каким образом машины были сброшены в реку?

Более того, эти вопросы порождали новые. Был ли преступник один, или ему помогали сообщники, каким образом они приехали на место убийства и как потом ретировались? В данный момент Коваленко склонялся к мысли о том, что действовал мужчина. Мало кто из женщин способен на столь ужасное убийство, требующее к тому же большой физической силы и поистине стальных нервов. И кто такой Жан-Люк? О какой карте шла речь, и не она ли стала причиной, по которой оба мужчины мертвы?

Коваленко сделал еще один глоток водки и запил ее минеральной водой. Его мысли переместились с убийств на другой предмет. Его решение проследить за Дэном Фордом имело неожиданный результат: отношения между ним и Филипом Ленаром стали гораздо более теплыми и близкими. С самого начала французский полицейский держал его на расстоянии, подпустив к расследованию только после убийства Хэллидея, впрочем, даже тогда Коваленко вынужден был держаться в тени и работать самостоятельно. Все изменило неожиданное исчезновение машин, только что стоявших на берегу реки: он сразу же позвонил Ленару, ожидая услышать упреки в самодеятельности, но вместо этого инспектор поблагодарил его за бдительность и немедленно выехал на место происшествия.

С другой стороны, это отчасти усложняло задачу, поскольку расследование, которое проводил он, выходило за рамки произошедших в последние дни убийств и касалось вещей, о которых французам ничего не было известно. Это касалось только России, ее будущего, и знал об этом лишь сам Коваленко и его руководство в Москве — люди, стоящие во главе особого подразделения министерства внутренних дел. Поэтому чересчур тесное сотрудничество с Ленаром создавало риск того, что со временем либо сам инспектор, либо кто-то из его людей догадаются, что Коваленко занимается чем-то еще.

В электронном почтовом ящике его ждало несколько писем: от жены и дочери, от непосредственного начальника, который негодовал в связи с тем, что Коваленко не прислал ежедневный отчет, и еще одно — его он давно ждал.

Это сообщение пришло от капитана Алена Лемера, начальника карабинеров князя Монако, тайной полиции этого карликового государства. Оно было составлено на основании информации, полученной из резидентур этого ведомства в Монако и Монте-Карло. Лемер и Коваленко познакомились три года назад на курсах повышения квалификации в штаб-квартире Интерпола в Лионе. Десять месяцев спустя их пути снова пересеклись. Тогда разразился грандиозный скандал в связи с отмыванием денег, и Лемер по запросу Коваленко помогал заморозить счета российских бандитов в главном банке Монте-Карло. И именно к Лемеру с просьбой о помощи обратился Коваленко, узнав про убийство Фабиана Кюртэ. Теперь же, обнаружив в своем почтовом ящике послание от коллеги из Монако, он надеялся, что тому удалось что-то раскопать.

Послание было зашифровано, но Коваленко понадобились считанные секунды, чтобы справиться с шифром.

Коваленко выключил компьютер. Он не знал, располагает ли Ленар этой информацией, и поделился бы ею с ним, если бы располагал. Но теперь оперировать имеющимися фактами становилось легче. Им было известно, что из Лос-Анджелеса Нойс приехал сначала в Париж и до того, как отправиться в Монте-Карло, посетил Марсель. Означало ли это, что именно в Марселе он забрал кинопленку и старинный нож, чтобы отвезти их потом в Монте-Карло и спрятать в сейфе Фабиана Кюртэ? И не была ли покупка бриллиантов всего лишь ширмой, предназначенной для того, чтобы скрыть истинные причины приезда Нойса, замаскировав ее под обычную деловую поездку?

Нойса нашли мертвым в пятницу, 10 января, а Кюртэ убили в понедельник, тринадцатого. Напрашивался вполне логичный вывод: преступник убил и изуродовал Нойса, чтобы выиграть время. Ему было необходимо добраться до Монте-Карло и завладеть нужными ему предметами раньше, чем опознают Нойса и, как следствие, возьмут под защиту Кюртэ. Кроме того, он выпустил несчастному несколько пуль в лицо, чтобы скрыть следы жестоких пыток, которым подверг, пытаясь вырвать информацию о местонахождении ножа и кинопленки.

Если эта догадка верна, логично было бы предположить, что точно таким же образом он поступил и с другими жертвами — выходцами из России, которые были убиты в Сан-Франциско, Чикаго и Мехико. Что, если убийце были нужны от них не только ключи от банковской ячейки, но кое-что еще? Например, информация о том, где именно находится эта ячейка? Предположим, рассуждал Коваленко, у каждой из жертв был ключ, но ни один из несчастных не имел представления о том, где находится депозитный ящик, который он открывает. Однако преступник не верил их заверениям и пытал их, стараясь вырвать признание, которое они попросту не могли сделать.

Коваленко вспомнил про Беверли-Хиллз и подумал, что Реймонд Торн, возможно, посетил магазин и квартиру ювелира не просто для того, чтобы убить его, но и желая узнать о местонахождении ножа и кинопленки. Тогда получает свое объяснение и авиабилет до Англии, обнаруженный в его сумке. Он, видимо, знал, что интересующие его предметы находятся в каком-то из европейских банков.

Детектив Хэллидей, Дэн Форд и Жан-Люк были убиты одним и тем же, острым как бритва орудием. Не тем ли самым ножом, что исчез из сейфа Фабиана Кюртэ? А если да, то что? Убийца просто счел его удобным оружием, или использование именно этого ножа несло в себе какой-то особый, тайный смысл? А если ответ на этот вопрос звучит утвердительно, не означает ли это, что убийца еще не закончил свою кровавую работу?