– Конечно. Оставила записку и ушла к другому.

– А как же ваш сын?

– Все это время мне пришлось быть и папой и мамой. Я, конечно, стараюсь, но у меня плохо получается, – Алехандро смущенно развел руками. – А у вас есть дети?

– Были. Может быть, когда-нибудь я вам расскажу…

…Выйдя из ресторана, они прямиком направились к стоянке. Когда Даниэла села в автомобиль, рядом припарковалась еще одна машина. Даниэла мельком взглянула на лицо человека, сидевшего за рулем, и похолодела от ужаса.

– Это он!

– Кто? – удивился Алехандро.

– Господи, только бы он меня не заметил! Это он! Это он! Тот самый человек, который напал на меня! – дрожа повторяла Даниэла. – Прошу вас, отвезите меня в полицию!

Алехандро привез Даниэлу в специальное подразделение по борьбе с преступлениями на сексуальной почве. Приветливая служащая попросила ее написать заявление, а Алехандро, по просьбе Даниэлы, позвонил ее адвокатам, Фелипе и Херардо.

– Почему вы не заявили об этом сразу? – спросила сотрудница подразделения.

– Мне было как-то не до того. Слишком много семейных проблем. К тому же я заболела… Мне было очень плохо, я чуть не умерла, – всхлипывая, рассказывала Даниэла.

– Мужчина, которого вы увидели на стоянке, был одним из тех, кто на вас напал?

– Да, я уверена в этом. Никогда не забуду его лицо!

Подразделение работало оперативно, и его сотрудники задержали насильника на той стоянке, где его увидела Даниэла. Мерзкий тип, он во всем признался после очной ставки со своей жертвой и даже выдал двух сообщников. Вскоре в здании спецслужбы появились Фелипе и Херардо.

– Я здесь больше не нужна, так что могу ехать домой, – сказала Даниэла.

– Мы тебе сообщим, что нужно будет сделать. Не волнуйся, Даниэла, они получат по заслугам, – обнадежил ее Херардо.

– Спасибо, спасибо, рад был познакомиться, – пожал ему руку Алехандро.

Они попрощались, и Даниэла вместе с Алехандро покинула здание полицейского управления.

– Послушай, а кто это был с ней? – спросил Фелипе.

– Ты разве не слышал? Ее друг, – ответил Херардо.

– Вот как? Выходит, развод ей пошел на пользу. А я, как всегда, обо всем узнаю последним.

Всю дорогу до дома Даниэла хранила молчание. И только прощаясь, она сказала Алехандро:

– Думаю, излишне объяснять, что тогда произошло. Вы и так, наверное, поняли, в чем обвиняют этого человека. Столько всего на меня навалилось: муж связался с подругой моей дочери, и нам пришлось расстаться, а дочь от меня отвернулась.

– Я восхищаюсь вами, Даниэла, – Алехандро задержал ее руку в своей. – Вы – замечательная женщина.

Дома ее поджидала Джина, которой не терпелось узнать, как прошло деловое свидание. Даниэла подробно рассказала подруге о том, что случилось.

– Ты знаешь, а Алехандро мне понравился. Я думала, что он испугается там, на стоянке, а он повел себя смело и благородно.

– Тебе бы не помешало закрутить роман, сейчас самое время, – советовала Джина. – Слушай, я совсем забыла тебе сказать, что сюда приезжала Сония. Бедняжка, она всю дорогу рыдала.

– А что с ней?

– Малыш ее бросил, ушел из дома, – сообщила Джина.

Даниэла задумчиво посмотрела на подругу.

Утром следующего дня Даниэла сидела в своем кабинете, когда в дверь постучали. Вошел Ханс.

– Я вчера так и не смог увидеть Джину. Может быть, она вам сказала, когда она собирается уехать? А то ведь уже пора заказывать билеты.

– Нет, она мне ничего не говорила, – ответила Даниэла. – Скажу тебе больше, мы вообще о тебе не разговаривали. Ханс, когда у тебя откроются глаза? Может быть, я сейчас поступаю плохо, но в глубине души ты и сам понимаешь, что Джина не хочет никуда уезжать.

– Я же ее не заставляю… – растерялся Ханс.

– Она очень тебя любит, но как друга. То, что случилось между вами, – это так, незначительный эпизод. В тебе море обаяния, а Джине так не хватает ласки и заботы, – Даниэла грустно посмотрела на Ханса.

– Вы ошибаетесь, она хочет уехать со мной в Германию, – возразил Ханс.

– У вас все равно ничего не получится, вы не сможете быть счастливыми. У нее ведь здесь останутся дети, – горячо заговорила Даниэла. – Я очень тебя люблю, Ханс, и не хочу, чтобы ты страдал.

– Я ее не вынуждал, она сама сказала…

– Сейчас ей уже неловко отказать тебе, она чувствует себя виноватой, – объяснила Даниэла.

– Это она вам сказала?

– Нет, но я ее знаю, как саму себя, и клянусь тебе, что это так.

– Что же вы мне посоветуете, Даниэла? – огорчился Ханс.

– Уезжай в Германию. Один. Не прощаясь и не говоря ей ни слова, – Даниэла окинула Ханса внимательным взглядом.

– Да, наверное, так будет лучше для всех, – Ханс понурил голову.

– Так будет лучше для детей, – поправила его Даниэла. – Если ты уедешь, обещай мне, что нам не придется ждать еще восемь лет, чтобы снова увидеть тебя.

– Даниэла, я прошу вас, не говорите ничего Джине. Я дожен подумать, – Ханс уже готов был откланяться. – Я к вам еще зайду.

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет зашли Фелипе и Херардо.

– Я пойду, – порывался уйти Фелипе, увидев Ханса. – Меня здесь хорошо принимают только по официальным делам, а тут, как я вижу, идет приватный разговор.

– Прекрати, Фелипе, я всегда рада видеть тебя, – сказала Даниэла.

– У нас хорошие новости для тебя, – на лице Херардо сияла улыбка. – Полиция арестовала сообщников этого типа.

– Ну ты здесь все объяснишь… А у меня что-то голова разболелась, так что я пошел, – засуетился Фелипе и вышел в приемную. Вслед за ним заспешил Ханс.

– Фелипе, нам надо поговорить.

– Надеюсь, они не подерутся, – усмехнулся Херардо, задумчиво подергивая себя за усы. – Нам надо снова съездить в это полицейское управление, ты должна опознать и двух других негодяев. Они уже сознались, теперь их ждет суд.

– Сколько лет им могут дать, как ты думаешь? – поинтересовалась Даниэла.

– Преступление крайне тяжкое, их могут приговорить к двадцати пяти годам тюрьмы, – и, отвечая на удивленный взгляд Даниэлы, Херардо добавил: – И мне кажется, что это еще не так много. Ты женщина сильная и смелая, большинство же не решаются даже заявить о преступлении, губят свою жизнь.

В кабинет Даниэлы вошла Джина.

– Я всегда говорила, что правосудие не такое слепое, как его пытаются изобразить, – Джина прикрыла левой рукой глаза, а правую занесла над головой, пародируя известную фигуру правосудия. – Я поеду с вами!

– Нет, не стоит, – возразила Даниэла. – Лучше будет, если ты останешься здесь. Если приедет Алехандро, объясни ему, куда я уехала.

– Прекрасно, у меня будет возможность поближе познакомиться с ним, – Джина томно улыбнулась.

– Как? Ты что, уже разлюбила Ханса? – удивился Херардо.

– Нет, я просто шучу, чтобы поддразнить Даниэлу, – Джина рассмеялась и чмокнула в щеку свою подругу. – Конечно, я обожаю Ханса, и совсем скоро мы с ним уедем в Германию.

– Вот и хорошо, – буркнул Херардо. – Ну, пошли!

Когда Джина осталась одна, улыбка сползла с ее лица. В глазах стояла тоска.

Ханс и Фелипе вышли из Дома моделей. Немец решительным жестом пригласил своего спутника зайти в кафе напротив. Большинство столиков, как и во многих кафе мексиканской столицы, стояли прямо на улице. Один из них и заняли Фелипе и Ханс. Фелипе кипятился.

– Когда вы закончите оскорблять меня, мы поговорим, – с невозмутимым видом произнес Ханс и небрежно бросил подошедшему официанту: – Два коньяка, пожалуйста.

Фелипе не понравилось, что Ханс решает за него:

– А мне кофе!

– Нет, нам два коньяка, – повторил заказ Ханс.

– А мне кофе, – заупрямился Фелипе. – Впрочем, делайте, что хотите.

– Я не могу делать то, что я хочу, потому что… вы любите Джину, – полувопросительно сказал Ханс.