— Думаю, от этого ты все же не откажешься, — произнесла демонесса, протягивая Избранному кристалл Света. — Ведь вам не удалось узнать то, что вы хотели у Адарота? Судя по происходящему нет…. Да что там, Зирак все время следил за вами.

— Что! — выпалил Грин. — Эй, эта маньячка за нами шпионила! Ты так просто это проглотишь?!

— Успокойся ты, она же на твоих глазах подарила спасение всему Мирозданию, — одернул шута Избранный. — Вот только я не пойму, почему?

— Не знаю, просто…. можешь называть это как хочешь. К тому же далеко не все демоны поддерживают идеи Сатаниила, — Арасши отвела взгляд, и Нигаэлю почудилось, что она даже смутилась, хотя для него подобное состояние демона казалось нонсенсом.

— Это как возможно? — подобрав отвисшую челюсть, поинтересовался Грин. — Я и без того сегодня много нового про демонов узнал, но, тем не менее, до сих пор крепко был уверен, что любой облезлый бесенок в преисподней сочтет за великую честь разбиться в лепешку ради своего хозяина.

— Обычно так оно и бывает, но слухи о создании нового мира сильно встревожили многих из нас, — Арасши прикусила губу, о чем-то задумавшись. — Понимаешь ли, если Повелитель захочет создать свой мир с чистого листа, то где гарантия, что он попросту не уничтожит и всех нас, как пережиток прошлой Вселенной, а оставит в живых только приближенных к себе. Не многие даже задумывались об этом, большинство вообще уже празднует победу демонов. На ваше счастье я не из таких. Скорее всего, Сатаниил пустит демонов на стены Чертога как пушечное мясо, а затем добьет выживших. А если и нет, то я проверять не стану, мне и сейчас неплохо.

— Ну, ты даешь, — ухмыльнулся Грин.

— А что, жить-то всем хочется.

— Что ж, мы у тебя в долгу, — признав победу демонессы, развел руками Нигаэль. — Что же ты теперь от нас хочешь?

— Не от вас, а от тебя, — поправила его Арасши. — Исполнишь пару моих желаний.

— Так и быть, я чту помощь и храню свою честь. Но есть одно условие, я не стану причинять никому вред по твоему желанию.

— Что еще за условия? — недовольно фыркнула Арасши. — Ты мне многим обязан.

— Да, но знай, я в любой момент могу тебя прикончить как злобного демона и тем самым оправдаю себя перед братьями, — ухмыльнулся Избранный.

— А дружок у тебя не промах, хоть и непонятливый, — кивнула демонесса Грину. — Не буду я заставлять тебя заниматься членовредительством.

— Желаешь получить свою награду сейчас? — прищурился Нигаэль. — Теперь для него были очевидны истинные и единственные намерения его спасительницы, которые та демонстрировала с самого начала, при первой их встрече.

— Нет, не здесь и не сейчас…

— И не при мне, — тоскливо добавил Грин.

— Тихо, — прошипела вдруг Арасши, прислушиваясь к звукам, идущим с торговой площади. — Он здесь.

Грин вновь раскрыл рот, видимо, чтобы задать самоочевидный вопрос, но ладонь Избранного тут же легла ему на губы, плотно закрыв уста. Убедившись, что шут больше не желает испытывать судьбу, он подошел к присевшей возле щели в стене Арасши и пригляделся. Первое, что привлекло его внимание — странное хриплое сопение. Вскоре напротив щели, появился и сам издававший этот звук демон. Нигаэлю хватило одного взгляда, чтобы распознать его, хотя видна была только лишь спина. Серо-зеленый плащ с капюшоном, обрубки ангельских крыльев с давным-давно запекшейся кровью, торчащие из лопаток, перекрещенные лук и колчан со стрелами…

— Гамал… — заворожено прошептал Нигаэль.

Советник самого Сатаниила, а также его лучший друг и соратник, командующий пятью десятками легионов Пандемониума, словно услышав свое имя, обернулся к дому, показав укрывшимся в нем беглецам свой мрачный лик: кожа болотного цвета, горящие глаза, перекошенное вечной ненавистью и жаждой мести лицо, на которое спадали пряди черных, как перо ворона, волос. Кожа и мышцы правой стороны лица были грубо сорваны еще ангелами Чертога, когда предатель изгонялся вслед за своим господином, на их месте красовался пожелтевший от времени череп. Тело Стреловержца скрывала его заляпанная кровью ангельская кираса, поверх которой он накинул плащ.

— Я чую его, — прохрипел Гамал, не сводя огни глаз с домика. За спиной ангела-предателя замельтешили с полсотни легионеров. Из строя воинов Пандемониума вышли двое рослых демона-мучителя с шипастыми клетками на головах. В руках они держали толстую цепь увенчивающуюся ошейником. Ошейник же этот был натянут на существо, походящее на громадного, полтора метра в холке, пса, вроде бульдога, из пасти которого торчали огромные клыки, а на голове росли маленькие, но толстые рога.

— Рушзэ — «любимец» Сатаниила, — озвучил общую мысль Грин. — Ну вот, сейчас вынюхает.

— Я вас выведу, а тебя потом найду, — заявила демонесса, обратившись к Нигаэлю. Вытащив из небольшой сумочки на поясе какой-то амулет, она произнесла заклинание и махнула рукой. Там, где прошла рука Арасши с зажатым в ней амулетом, оставался разрез пространства, переросший, в итоге, в трещину.

Без лишних слов Нигаэль толкнул в бурлящий разлом шута, а затем нырнул в него сам. Последнее, что он сумел услышать, был громкий треск выламываемых легионерами досок стены. Портал успел захлопнуться до того, как демоны ворвались в помещение и, следовательно, выследить беглецов они уже не могли.

Нигаэль приподнял голову и осмотрелся. Он вместе с шутом возлежал на широком цветущем лугу, а точнее поле. Вокруг царило умиротворение: с цветка на цветок порхали бабочки, ползали разноцветные жучки, травы мерно колыхались от почти неощутимого ветра…. Было тихо, ни песен птиц, ни шелеста травы… Она колыхалась так мягко, что звуков не издавала, хотя и должна была бы еле, но шуршать. Это походило на то, если бы Избранному заложило уши. Поле уходило далеко за пределы горизонта, конца его не было видно. Лишь справа виднелась далекая зелень леса, вырывающаяся из-за линии горизонта непокорным «ежиком». Позади Нигаэля стоял одинокий сарай.

«Что делает сарай посреди поля и кто додумался его тут построить?» — удивился про себя Нигаэль. От мысли его отвлек единственный среди этой мертвой тишины звук — медный звон коровьего колокольчика. Избранный взглянул в направлении, в котором он смотрел сначала. На фоне поля появилась корова, со скучающим видом пожевывающая траву и пристально глядящая на Нигаэля, прямо в его глаза.

Что-то заставило Избранного оторвать взгляд от коровы и перевести его на небо. Небо поразило его еще больше, нежели обстановка на земле: очень светлое, но солнца не видно. Словно кто-то включил огромную лампу, и ее свет отразился на противоположной стене. А если вести взор вправо, оно плавно перетекало в ночь — сначала розовело, а затем становилось все темнее и темнее. На затемненной части неба горели звезды, и виднелся подсвеченный бок огромной луны. Огня Армагеддона, почему-то, тоже не было. Нигаэль спустил взгляд обратно на поле, удивленный, однако абсолютно спокойный. Корова по-прежнему была на месте, только отошла в сторону. Теперь она стояла в той же позе и по-прежнему пожевывала свою жвачку.

— Что это за мир, интересно? Он довольно странный, — подал голос Грин, все это время занимавшийся тем же, чем и Нигаэль — созерцанием. — Я впервые попадаю в нечто подобное, а я побывал в массе разных реальностей, пока работал на разных повелителей и божеств.

— Вряд ли я дам тебе внятный ответ, — отозвался Избранный, поднявшись с травы. — В Мироздании много странных, невероятных реальностей.

— Как-то все необычно: Гамал, наш побег из преисподней, это место, демонесса, помогающая обитателю Чертога, — Грин вздохнул и почесал голову. — Даже не знаю, что и сказать…

— Возможно ли, чтобы демон мог испытывать чувства сродни любви? — вымолвил Нигаэль, вертя в руке сияющий кристалл.

— Теоретически…. - развел руками Грин. — Я и сам удивлен не меньше твоего, но как там у вас говорят: «Возможно все, что ты можешь представить». Да уж. Потом если вспомнить историю с Бэроном…