— Разве до пришествия Вархаммера и начала Первого Вторжения Легиона, в нашей галактике появлялись берсерки? — перебил рассказ Жавис.

— Был один шпион, попавший сюда абсолютно случайно. Искал какой-то мир и вот угодил к нам. Он спутался с Бэроном Ааззеном, когда тот готовил армии Цертона к войне с Альянсом. В дальнейшем именно он привел своих сородичей… Я, кажется, остановился на вторжении берсеркеров. Ученые и высшие военные чины Альянса не располагали даже малейшими сведеньями о технологическом уровне воинов Стального Легиона, не знали они ровным счетом ничего и об их, так сказать, «социальной» или иерархической системе. Единственное, что удалось выяснить из встреч с тем шпионом, так это то, что берсеркеры покрыты броней из крайне прочного сплава, технологии, изготовления которого были, что вполне закономерно, неизвестны в Альянсе, так же как и сами материалы, используемые для создания этого сплава. Существовавшее на тот момент вооружение плохо пробивало такую броню. Чудо, что Альфа-Белтар выстоял после первого пришествия киборгов. Меня в те времена еще не существовало, как генерала Грома, во всяком случае, но я достаточно слышал о том, что творилось тогда в Альянсе. Таким образом, для защиты нужно было неотложно создавать кардинально новые средства борьбы с агрессорами. На произведение более мощного вооружения потребовалось бы много времени, а я говорил, что возникла необходимость работать быстрее, сражаться нужно было прямо здесь и сейчас. Это навело Тетаэля на мысль об искусственном создании сверхвоинов, которые должны были стать его телохранителями и совершенным оружием против берсеркеров. В основу создания он решил положить высшую энергию, пронизывающую ткань Мироздания, какую зачастую называют Магией.

— Магия? Кто бы мог подумать, — прошептал Жавис, не отвлекая Грома.

— Он привлек для этого Лукиуса. Тебе ни к чему знать кто это такой, достаточно и того, что он хороший друг семьи Трионов. Вместе они создали идеальные, разумеется, в относительных понятиях, телесные оболочки, способные принимать различные состояния энергии: я могу обращаться в молнию, электричество — источник моей силы, Флеймсоулу подвластна плазма. Мы, к тому же, способны трансформировать не только собственную плоть, но и прилегающую к нам материю не разрушая и восстанавливать ее обратно. Этим объясняется то, что я не остаюсь в ниглеже после каждой трансформации. При желании, я могу обратить в энергию и восстановить обратно даже живое существо, однако провести это сложно. Впрочем, я продолжу. По завершению оболочек они приступили к вселению в тела душ воинов. Я помню из своей прошлой жизни лишь отрывки ее окончания: огонь, звон стали, крики, боль и дальше свет и тишина. Видимо я сражался за правое дело, раз попал в пределы Чертога. С Флеймсоулом вышло иначе. Тетаэль рассчитывал сделать его свирепее, под стать огню. Не скажу точно, что именно пошло не по плану, этого никто не знает до сих пор и думаю, уже не узнает, только в итоге ритуал вырвался из-под контроля: на заклинание, прочитанное Тетаэлем, прибыла не душа сурового воина, а огненный дух из озер преисподней. Там же у нас с ним возник первый конфликт. Мне удалось победить, но Флеймсоул навсегда запомнил этот момент. А теперь, когда я вскрыл вам потаенную сторону Мироздания, я искренне надеюсь, что вы не передадите услышанное кому-либо еще. Смертные должны оставаться в неведении для их же блага. В противном случае они на всех основаниях будут втянуты в Вечную Битву…

— Да-да, конечно, я нем как рыба, — поспешно ответил юноша.

Гром поверил охотнику на слово, очень искренними выглядели его глаза. Он хотел продолжить наблюдение за стихшим городом, однако зов лейтенанта Натаниэла не дал ему расслабиться и отвлечься от мысли о неотступном взгляде Хаоса.

— Генерал, можно вас на минутку-другую! Нужно поговорить! — громко прокричал лейтенант из соседнего, идущего впереди, грузовика.

Гром хоть и не мог устать физически, но, имея душу и разум, морально вымотался сильно, поэтому принял приглашение неохотно. Он неспешно прошелся вдоль кузова до кабины, вскарабкался на нее и, прицелившись, спрыгнул точно в кузов другого вездехода. Лейтенант, неуместно весело улыбаясь, позвал генерала присесть между ним и Раллсом.

— Меня тут мыслишка посетила, — Натаниэл пододвинулся к Грому. — Вот мы едем из города, а куда? Шанс встречи с колонной вражеских войск возрастает с каждой сотней метров. С таким же успехом мы могли смело подрываться на складах.

— Разумеется, — вспомнил сверхвоин. Он потянулся в карман за поясом и извлек из него скомканный клочок бумаги, на котором Ерон нацарапал новые координаты убежища. Гром отдал клочок Раллсу, а от капитана бумажка по цепочке перешла в кабину. — Я даже забыл о подарке Ерона, за всей этой суматохой.

— Ничего — с каждым бывает, зато так мне гораздо спокойнее, — блаженно вздохнул Натаниэл, откинувшись назад и заложив руки под голову.

— Я не мог не обратить внимания на ваше веселое настроение, лейтенант, — произнес Гром, глядя, как Натаниэл устраивается на сидении. — Рад, что вам хорошо, жаль не могу разделить ваших чувств. В чем причина?

— Причин много, — беззаботно ответил лейтенант. — Сами судите. Вот, например, вся планета в руинах, а мы все-таки живы. Чем не повод? Теперь, когда вы выискали у себя за поясом координаты, мы не заблудимся. Киборги исчезли и нас не беспокоят, хотя могли давно нас выследить…

— Да, меня тоже удивило отсутствие преследователей и исчезновение патрульных групп, — согласился Гром. — Выследить нас им непросто, но Хаос может это сделать. Даже не спрашивайте как.

— Что там Хаос, — встрял Раллс, выпрямившись на сидении, которое до того служило ему чем-то вроде кресла с откидной спинкой. — Я слышал, цертонцы подогнали к планете «Всевидящее Око Империи»…

— Точно, — Натаниэл усмехнулся. — И сейчас эти лысики, наверное, пересчитывают пылинки у меня на носу.

— Удивительно, — Гром подпер челюсть кулаком и устремил взгляд в непроницаемое небо. — Как могло так получиться, что когда я подлетал к Нианоси, не заметил на орбите ни огромного флота Союза, ни такую громадину как «Око Империи» или установки лучей смерти?

На этот счет ни у кого из собеседников генерала не нашлось даже предположения, только сверхвоин сообразил, какое могло возникнуть основание у сего странного явления основание: «Хаос нарушил закон, подлая тварь. Эти мерзавцы совершенно потеряли страх перед властью Всевышнего и Судом Хроноса. Вся причина в Звере, пока он находиться в мире смертных это не закончиться или закончиться нашей гибелью».

Когда машины достигли указанной Ероном точки, ни один десантник не смог сразу понять, где именно на поросшем высокой «ржавой» травой холмике находиться укрытие. Люди Марлона постарались на славу, запрятав в и так хорошо замаскированном природой месте вход в тоннели, а это уменьшало возможность их обнаружения берсеркерами. После продолжительных поисков Гром сумел-таки отыскать почти незаметный между зарослей трав люк, обставленный горками камней по кругу. К тому же эта конструкция была как-то хитро перевязана несколькими веревками, обрушившими часть булыжников на крышку люка, после ее закрытия.

— Как чудно изрыта вся планета, сказал сверхвоин, расчищая крышку люка. — Даже странно, при такой паутине тоннелей и убежищ могло бы спастись куда больше жителей, да и устроить укрытия можно было поудобнее.

— Можно было, но уж больно люди на Нианоси самоуверенные живут и ленивые, — пояснил Раллс. — Я тут давненько служу, и кое-что знаю о системе обороны гражданских в случае атаки. Укрытия вырыли и обустроили еще когда гремела Вторая Орочья Война, а это, как вы понимаете, было даже не пятнадцать лет назад. Орки тогда так и не дошли до Нианоси. Затем они снова не дошли в третьей войне, цертонцы не дошли и Вархаммер тоже. Само собой народ расслабился, убежища простояли без дела чуть ли не век. Никто уже и не рассчитывал, что киборги прорвутся так далеко на этот раз.