— Стоит сказать строителям, чтобы возвели здесь перила повыше, было бы неприятно упасть с такой высоты.

Немного отойдя от края, Кейлин вновь посмотрела вниз, затем перевела взгляд на тонкую сетку под ногами. Стапели, на которых строился гигантский двигатель были сделаны из особого полимерного материала, по прочности превосходившего лучшие сорта стали, но на вид вся конструкция вовсе не казалась такой уж надежной. Эта мысль приходила в голову Кейлин каждый раз, когда нужно было забираться достаточно высоко, и ей постоянно приходилось делать над собой усилие, чтобы преодолеть инстинктивный страх высоты.

— Я пойду посмотрю, что там с другой стороны, — сказала она Лори. — Похоже фазовый генератор опять пробило. Кстати, по-моему тебя кто-то искал: в электронном журнале есть запись. Наверно, опять из-за той задачи.

— Да пошли они…

Лори внимательно изучала показания одного из трех десятков внешних индикаторов, так что всей остальной реальности для нее в этот момент не существовало.

Пожав плечами, Кейлин ушла, и Лори осталась работать в одиночестве. Однако, примерно через четверть часа она услышала звук шагов и голос, показавшийся ей чем-то знакомым, произнес:

— Так значит, это вы Лори Кейнс?

Поглощенная работой, Лори в ответ на эти слова почувствовала лишь тупое раздражение. В данную секунду весь ее мир был сужен до одного прибора, который никак не хотел давать нужные результаты. Та же часть ее сознания, которая была еще была способна реагировать на внешние раздражители, не могла воспринять смысла сказанной фразы. Лори уловила только обращение, и тем не менее повернула голову. Рядом с ней, опираясь на невысокие перила, стояла Лаура Сейнес.

— Мне было очень интересно узнать ваше мнение обо мне, — сказала Сейнес. — И я решила прийти, чтобы лично посмотреть на такое чудо природы.

— Так значит… значит это вы, это ваши уравнения…

— Двойной темпоральный переход? Да, мои. И между прочим большая ЭВМ на Земле утверждает, что решение существует.

— Я… — начала было Лори, но ее голос потонул в скрежете механизма-транспортера, переносящего куда-то большую деталь. Сейнес удивленно посмотрела наверх.

— Это у вас называется бесшумное производство? Исключительно эффектный звук.

— У нас…

— Нет ли здесь более спокойного места?

— Пойдемте внутрь. Там ничего не слышно.

Они прошли дальше по коридору, ведущему внутрь двигателя. В глубине конструкции царил красноватый полумрак, создаваемый лампами вторичного свечения — внутри мощных темпоральных генераторов никакие другие источники света не годились. Досюда уже не доходили внешние звуки, и только едва слышное шелестение воздушных компрессоров нарушало абсолютную тишину.

— Я не верю, что это можно сделать, — произнесла Лори, невольно понизив голос.

— На основании чего? Вы видели уравнения, они имеют нужное решение. Ваши выкладки не выдерживают никакой критики, — Сейнес процитировала на память часть неизвестно как попавшего к ней доказательства Лори и указала на несколько ошибок и неточностей. — Можно продолжать и дальше, но этого достаточно чтобы показать несостоятельность всего построения. Я думаю, что сама не в состоянии найти решение этих уравнений в аналитическом виде, более того, сомневаюсь, что это вообще возможно. Во всяком случае, решение не представимо в элементарных функциях. Однако, эти уравнения могут быть решены численно, и именно это и было сделано.

Лори молчала. Встреча произвела на нее слишком большое впечатление. Всю свою жизнь она почитала Сейнес как бога, а разве можно возражать божеству???

— Ну что, вы согласны со мной?

Лори отрицательно покачала головой.

— Можете это доказать? — Сейнес подождала несколько секунд, и убедившись что ответа не последует, продолжила:

— Вижу, не можете. Но все же твердо верите в свою точку зрения. Это хорошо. Самое интересное в этой истории то, что вы правы.

— ???

— Да правы. Это очень красивое теоретическое построение фактически не реализуемо.

— Но решение, ведь вы сказали…

— Мало ли что я сказала. Решение действительно есть, но толку от него нет. Это то, что называется спонтанным нарушением симметрии, термин конечно неудачный, он не отражает суть явления. В общем похоже на то, как если на ровную поверхность поставили бы заостренный металлический штырь. Теоретически существует положение равновесия, такое, что штырь может стоять вертикально. Однако, если мы действительно поставим такой опыт, то обнаружим, очевидно, что стоять вертикально наш предмет не сможет, причем никак нельзя предсказать заранее в какую сторону он упадет. Нечто подобное имеем и здесь.

— Значит, все хорошо?

— Хорошо? Что значит хорошо? Для кого-то может быть и хорошо, но для Альянса это катастрофа.

— Катастрофа? Почему?

— Потому, что Трекор обеспечивает треть потребности Альянса в звездолетах, и все это будет потеряно, когда война дойдет сюда.

— Война? Причем здесь война? Боевые действия идут в сорока парсеках отсюда.

Сейнес едва заметно улыбнулась, и посмотрела на Лори долгим, испытывающим взглядом.

— Вы, поколение, выросшее с идеей о всемогуществе Земли. Только Земля знает все, только у человечества есть межзвездный двигатель и поэтому Вселенная принадлежит только людям. Только людям и больше никому.

— А разве это не так? Даже более древние расы не имеют КС-привода.

— Известные нам расы не имеют. И не могут иметь, потому что у них нет соответствующей теории. Но теории нет и у нас. Если уж на то пошло, Лори, откуда мы взяли межзвездный двигатель?

Возникла пауза, в течение которой, они смотрели друг на друга — Сейнес чуть-чуть насмешливо, Лори удивленно и ошарашено.

— Но неужели есть существа, которые?..

— Есть. Только не надо спрашивать меня, кто и откуда… Не надо. Скоро все и так станет ясно.

— Скоро?

— Линия обороны отстоит от системы Эркера на 148 парсек. Это значит, что линия фронта переместилась на 108 парсек вглубь менее чем за неделю. Это значит, что Трекор будет захвачен не позднее шестнадцатого. Земля вероятно продержится еще месяцев пять.

— Не может быть! — в голосе Лори звучало одновременно негодование, возмущение и… отчаяние. — Не может быть… — Повторила она уже шепотом — Не может быть… Значит это конец? Конец всего?

— Может быть и конец, а может и начало. Сейчас еще рано судить об этом. Спроси меня года через четыре, если конечно останешься жива…

Сказав это, Сейнес развернулась и молча направилась к выходу. Лори последовала за ней до лестницы, затем остановилась, провожая ее взглядом. Как только она скрылась из виду, где-то позади Лори послышался тонкий писк. Тонкий прибор, до этого не работавший, теперь сам собой пришел в норму. Лори обернулась и уставилась на контрольную панель ничего не видящим взглядом — ее мысли были сейчас очень далеко от работы.

Вертен шел по коридорам станции ни кого не замечая, кто-то поздоровался с ним и отдал честь, но он прошел мимо. Его сознание сейчас было далеко от тела, только часть мозга вела его по станции, позволяя ему обходить все препятствия и людей. Вертен думал только о ней, только сейчас он понял насколько дорога ему была Нора. Да, у него были женщины раньше, но это были кратковременные романы, ничего серьезного. Об отставке и женитьбе он никогда не думал, работа полностью поглощала его. Сейчас он понимал, что устал от этой работы, и если бы он вышел в отставку, Нора была единственной с кем Вертен мог бы связать свою дальнейшую жизнь. Мысль о том, что он ничего не смог сделать терзала его. Лайонелл вспоминал раз за разом как все произошло и каждый раз обвинял себя в глупости. Нельзя было применять «мозгокопатель» так сразу, надо было подыграть ей, а тем временем незаметно дать указание применить его на расстоянии. Через десять минут выяснения отношений с доктором, после смерти Норы, ярость вскипела в нем до такой степени, что вбежав в камеру и увидев безмятежное лицо Дайсона, Вертен чуть не пристрелил его, но ему помешали. Вот уже полтора часа он бродил по коридорам станции, вспоминая разговор с Норой. Очнувшись, Вертен решительно пошел в свою каюту. Там он сел за терминал и дал указание: