— Может, может! Эти орлы еще и не то могут! Для них, вообще, ничего святого не существует. Вынесли 11 тонн, а твоя охрана даже не пикнула. Если бы сегодня не спохватились, к обеду в цистерне «Агдамом» бы и не пахло. Вообще! Тоесть, абсолютно! Изнутри стенки бы вылизали! Точно говорю. А потом, могли еще и водой залить. Тогда бы ты точно бы не спохватился. Мои парни сообразительные, интеллект и смекалка присутствуют, будь уверен.

— Да Вы что? Ужас какой! Хотите сказать, что мне еще повезло?!

— В принципе, да! Посмотри, после такой грандиозной пьянки, все в строю, никто не шатается, румянец на щеках, глаза горят! Да их сейчас на любой марш-бросок, да с полной выкладкой, олимпийский рекорд будет! Точно говорю! Орлы! Моя школа! Слушай, Петрович! Что с недостачей делать то будем? Может, на усушку, утряску или испарение списать каким-нибудь образом? А?! Землетрясение там, какое незапланированное, цистерна вдруг треснула, опрокинулась нечаянно или просто банальный недолив?! Ну?! Пошли ко мне, дорогой ты мой человечище в кабинет, коньячку пропустим, помозгуем.

Поздно вечером, машины с бочками реквизированного портвейна уехали. Нас никто особо уже не драл. А действительно, как отодрать почти 2000 человек. Отчислить всех?! Кто, тогда, в армии останется?! Да, и генералу не с руки выносить сор из избы. Карьера, знаете ли?!

Короче, договорились полюбовно в кабинетах своих высоких, начальник училища и начальник станции за стаканчиком коньяка или «Агдама». Нам то не ведомо, да и не интересно. Пришли два чиновника к устраивающему всех соглашению и ладненько.

Но, тем не менее, наши парни из 2-й роты пару месяцев разгружали почти все вагоны на ж.д. станции. И на этот раз уже под усиленным наблюдением охраны, ни шагу в сторону. Даже пописать, только под конвоем.

Начальник станции и наш генерал стали закадычными друзьями. По первому звонку первого, наш старикан сразу же выделял взвод-другой для погрузочно-разгрузочных работ на сортировочной станции. В ответ, ему с благодарностью присылались: фрукты, овощи, промтовары и много еще чего полезного, дефицитного и вкусного.

В училище со временем все устаканилось и служба пошла своим чередом. Первокурсники еще долго приходили в себя после задушевной беседы с генералом на плацу, жалобно вскрикивая по ночам и просыпаясь в мокрой кроватке. А старшие курсы, еще пару недель ходили с еле уловимым нежным запахом «Агдама».

Как наши отцы-командиры не принюхивались, но запалить никого не смогли. Конспирация в училище была на должном уровне и заоблачной высоте. В невскрытых офицерами тайниках, оставалось еще около 1500 литров божественного «Агдама», которые мы экономно тянули еще около полугода.

Более того, во время встречи нового 1988 года, наша 4-я рота в праздничную ночь, выпивала, естественно тайно, именно золотистый «Агдам».

Настроение, мягко говоря, было хреновое, причем у всех. Складывалось устойчивое впечатления, будто мы дерьма наелись и к тому же большой ложкой хлебали. И по усам текло и в рот предостаточно попало. Всем понятно, что у курсанта военного училища, причем — абсолютно любого училища независимо от вида и рода войск, жизнь далеко не сахар и присказку командира нашей роты: «Офицер рождается из грязи!» мы запомнили очень хорошо и уже давненько. Но, сколько еще в этой грязи нас вывалять, чтобы наш горячо и искренне «любимый» капитан Володя Нахрен перестал срывать на нас свое дурное настроение.

Вроде человек не совсем плохой, образованный, местами даже с чувством юмора, но иногда переклинит его так, что «мама не горюй» и понеслось… Начинает упражняться в своем убогом остроумии на безответных парнях в курсантских погонах, скованных воинской дисциплиной. Что за мудак?!

Нахрена как прорывает — оскорбит всех сразу и каждого в отдельности, пройдется персонально и оптом вытрет об нас свои ноги. А потом еще в нарушение требований Уставов о строгом запрете наказания всего личного состава подразделения вместо непосредственного виновного, методично затрахает всю роту до полусмерти непомерными физическими нагрузками. Тем не менее, подведя под это гнусное действо красивую теорию о коллективном воспитании, слаженности подразделения и всеобщем «чувстве локтя», а все только для того, чтобы восстановить свое пошатнувшееся душевное равновесие.

Вот так было и на этот раз. Рота пришла с обеда, и у нас было еще целых 20-ть минут свободного времени (для армии это неслыханная роскошь), чтобы неспеша собрать конспекты необходимые для самоподготовки, снять сапоги и, размотав влажные портянки хотя бы недолго посидеть на табуретке в спальном помещении, спокойно вытянув усталые ноги.

Или от скуки, чтобы частично заглушить жестоко свирепствующий информационный голод, взять и зайти в Ленинскую комнату роты, где «с дуру» или чисто «по приколу» взять и уперевшись взглядом в газету, прочитать от корки до корки какую-нибудь очередную бравую статейку из «Красной звезды». В которой с дежурным пафосом говорится об очередной инициативе и всеобщем едином порыве целого экипажа из 3-х матросов какого-то ржавого буксира образца 1927 года выпуска, в составе Азовской флотилии. Офигевшие от безделья матросы решили взять, да и переплюнуть по всем боевым показателям суперсовременный атомный ракетоносный крейсер Краснознаменного Тихоокеанского флота. И все это только за право поиметь переходящий вымпел социалистического соревнования с надписью «Делу Ленина верны». Полная хрень конечно, но хоть какая-никакая информация.

А может, просто вырвать эту бредово-слащавую статейку из уже обрыдлой и занудной газеты «Красная звезда», помять ее старательно раз несколько, чтобы она приобрела необходимую однородную мягкость, и посетить место философского уединения. Где, полностью абстрагировавшись от убогой реальности и облегчив свой юный организм от недавно принятой в столовой порции очередной мерзкой отравы, можно использовать данную статью по ее прямому назначению.

Ведь, по большому счету альтернативы в армии нет, не было и вряд ли когда-нибудь появится. Газету «Красная звезда» выписать все равно заставят, бессовестно выкроив из курсантских копеек необходимую сумму. А все для того, чтобы потом браво отчитаться перед политотделом училища, округа и Красной армии в целом о поголовном участии личного состава в процессе политического роста. А вот туалетную бумагу закупить — это хрен вам по всей мордочке господа будущие офицерики, не бары какие. Это раньше армия была дворянская, а теперь армия рабоче-крестьянская, так что не фиг вам к разным изыскам в виде чистой и мягкой бумаги привыкать! Ишь чего захотели?! Сначала бумагу им туалетную подавай, потом ананасов в шампанском потребуете. Лучше журнальчик «Трезвость и культура» изучите, а еще лучше — «Коммунист Вооруженных сил» почитайте на досуге, или еще лучше — подробно законспектируйте его от корки до корки. Это вам в будущей жизни, ой как, пригодится…

Но не выгорело нам в этот день свои законные 20-ть минут личного времени использовать. Не свезло. В расположении роты ворвался разъяренный Володя Нахрен. Он громко хлопнул входной дверью и, не слушая стандартного и суетливого доклада дневального на тумбочке, дико заревел.

— Рота! Строится в центральном коридоре! Бегом!

Затем он начал носиться по спальному помещению, щедрыми пинками подгоняя курсантов, итак спешащих занять свои законные места в строю подразделений. Когда через пару секунд личный состав 4-й роты стоял на вытяжку по стойке «смирно» на центральной взлетке казармы, заметно возбужденный Нахрен прошелся вдоль строя, издавая нечленораздельное рычание и сверля ребят из первой шеренги безумным взглядом. Нам очень сложно было понять, что именно привело нашего командира в такую крайнего степень психического возбуждения. Тем не менее, прослужив не один месяц в рядах Красной армии, во многих ребятах проснулись скрытые задатки философов-самоучек и активно практикующих врачей-психопатологоанатомов.