Парень явно торопился высказаться до возвращения конвоя и начал говорить почти скороговоркой с короткими паузами на вдох и выдох.

— У ротного в столе нашел книгу с личными данными на призывников — состав семьи, адрес местожительства и т. д. Переписал адреса всех уродов, которые надо мной измывались. Когда они дембельнулись, стало гораздо легче… начал из канцелярии выходить не только днем, когда ротный был, …ожил короче, откормился. А через полгода и сам на дембель ушел. Не рисовал альбомы дембельские, форму не вышивал, аксельбанты не плел. Шинель в бане не парил и шубу не начесывал, все думу думал, как бы нелюдей этих остановить. Не должны эти звери по земле ходить… недостойны! Твари они! Вернулся домой, зубы выбитые вставил на родительские деньги, покрутил башкой из стороны в сторону и пошел опять в «красные казармы» на прапора устраиваться. А попутно думал, как бы говнюков тех достать. И тут сама удача мне улыбнулась. Услышало небо мои мысли невеселые… В комендатуру бабулька позвонила, божий одуванчик, потолок в ее доме на Мотовилихе обвалился и прямо на голову патроны посыпались. На Мотовилихе (район города, славный своим революционным прошлым) дома же старые, чего вам рассказывать, место известное, еще в 1905 году рабочий класс бузил… Короче, у бабульки вместе с ментами и комендантскими саперами нашли трехлинеек пару десятков, наганов целую кучу и патронов немеренно. Пока описывали, то да се, заиграл я один наган и горсть патронов… прокатило… Сточил мушку, нарезал резьбу на конце ствола, методом проб и ошибок сотворил глушитель. С глушителем пришлось крепко потрахаться. Корпус глушителя дружок на токарке выточил, а с мембранами и с порошком алюминия долго подрюкался… Но, сделал хорошо. Качественно!

В первый отпуск рванул в Прибалтику — Латвия, Дубулты. Нашел нашего дорогого лабуса, говнюка уродского. Гинтас — викинг сраный, лютовал немеренно, сука фашисткая. Короче, выпал моментик один на один столкнуться. Здоровенный лабус, в два раза меня выше и шире… Окликнул его и когда он обернулся, сразу выстрелил ему в коленку. По земле сучонок ползает, …узнал меня, сука. Руками вцепился в мои штаны, плачет ублюдок …слезы текут огромные, ботинки мне целует и лопочет что-то не по-русски — умоляет, наверное, чтобы не убивал… урод! А в казарме, такой непробиваемый был, высокомерная тварь, смертным боем меня бил и шипел презрительно… а тут в пыли ползает, рот кривит, ботинки мне слюнявит и лапочет что-то жалобно… Видит, что я его не понимаю и давай по-русски бубнить.

— Доч-ка! Доч-ка! Два месяца… доч-ка…

Это типа дочка у него родилась, жить ему надо очень… ага, а он о своей дочке раньше подумал? А о моих будущих детях он думал, когда своим сапогом мне по яйцам пинал?! Прямо в раскрытый рот две пули и всадил ему… он так и откинулся с головой запрокинутой назад и с открытым ртом… И так мне спокойно стало… радостно, что доброе дело сделал…

Через год поехал на Украину — хорошее место, девки красивые, люди улыбаются… А я за свой отпуск целое путешествие… прям турне совершил — Запорожье, Манькивка, Черкассы, Одесса, Мелитополь, Керчь, денег потратил целую кучу… но ничего, копил весь год, зато всех ублюдков нашел …не один не ушел. Каждому в глаза посмотрел!

Еще через год в Нижний Тагил съездил — совсем рядышком, бывшего каптера быстро нашел. Толстый стал, с молодой женой каждый вечер гуляет — моцион, свежий воздух и все такое… Девка беременная, с арбузом огромным, вот-вот родит… постоянно вместе …не хотел при ней убивать. На втором этаже они жили …в хрущебе. С улицы видно как они на кухне ужинали …а потом он сигареты взял и к балкону пошел. Я пулей на карниз у подъезда забрался …еще разогнуться не успел, как балконная дверь хлопнула. Пока наган вытаскивал и курок взводил, услышал как спичка чиркнула. Поднялся из-за балконного парапета …и нос к носу с ним встретился. Он даже дым сигареты выдохнуть не успел… ха-ха, в упор прямо в лобешник всадил. Спрыгнул с карниза и пошел спокойненько, а за спиной женщина закричала… страшно кричала, почти завыла… Слышала бы она, как я в свое время кричал?! Ничего в моей душе не дрогнуло, верите?!

Еще через годик в Хабаровск поехал, к очередному «дорогому сослуживцу» …на вокзале с поезда сходил, меня и взяли… пистолетик в сумке, глушак, патроны… Следак из Хохляндии уж очень толковый попался, объединил всех жмуриков в одну команду и нашел единое и неделимое для всех и для каждого — армейское прошлое. Вот так! Второй год в тюряге сижу, по всей стране меня покатали, на эксперименты по местам преступлений… а мне только в кайф, с таким удовольствием вспоминаю, как этих зверей гасил! Только в казарму не возили, где эти твари меня убивали день за днем, ночь за ночью… а вот она, рядышком. Сейчас родственнички этих ублюдков меня упырем называют… смерти моей требуют… дебилы скотские! …знали бы, что их дорогие детишечки в казарме по ночам вытворяли?! Сами нарожали…

Костик Остриков, потрясенный услышанным, попытался что-то промямлить.

— Ты, это…

Парень улыбнулся от уха до уха и, торопясь выговориться до возвращения тюремных конвоиров, перебивая Костю, продолжил.

— Вышак мне светит, к бабке не ходи но, о другом жалею — еще двух зверей оставил по земле ходить. А они недостойны! НЕДОСТОЙНЫ! Твари они без сердца! Уроды моральные! Нельзя им жить и детей рожать… Эх, еще двое…

Щелкнул ключ во входной двери — вернулся конвой. Судебное заседание продолжилось и быстро свернулось, т. к. опять упала в обморок молодая светловолосая женщина с прибалтийской фамилией. Вокруг нее засуетился дежурный врач, а судья перенес слушание на другой день.

Мы с Костиком тупо отсекали дверь, пока конвой уводил убийцу, а родственники жертв выкрикивали угрозы и всевозможные проклятия на его голову…

Бывший прапорщик шел с гордо поднятой головой, развернутыми плечами и прямой спиной, а его губы беззвучно шептали.

— Еще двое… жаль…

Вечером, сменившись с гарнизонного караула и вернувшись в училище, мы с Костиком поделились впечатлением от рассказа убийцы с остальными курсантами…

Никто из нас не осудил того парня, т. к. ни у кого из ребят не было четкой уверенности, что именно сделал бы каждый из нас, оказавшись на его месте.

p. s. Что же за дурь такая, когда нормальные и вменяемые ребята превращаются в одуревших зверей и тупо обрываются на себе подобных, не только унижая их человеческое достоинство, но и калеча физически… не думая о возможных последствиях, включая такие страшные, как возмездие ценой жизни…

p. p.s. Что было дальше с этим парнем мы так и не узнали, т. к. в гарнизонный караул заступили только спустя пару месяцев, а на «усиление» никого из наших больше не направляли… а спрашивать у коменданта гарнизона язык не повернулся… и так все более-менее понятно.

Курсант 45-го классного отделения Фахраддин Мирзалиев (в миру — Федя) попался в самовольной отлучке. В разгар суровой уральской зимы к тоскующему по любовным ласкам парню из солнечного Азербайджана приехала молодая жена. И горячий Бакинский мужчинка 20-ти лет отроду не устоял.

А бессердечный комбат Пиночет в очередной раз традиционно закрыл все увольнения в город. Закрыл наглухо и без исключений. Приезд жены — это не уважительная причина, чтобы выписать маленькую желтую бумажку под названием «Увольнительная записка» и пожелать смущенному юноше приятно провести время… вернее ночь. Показать, так сказать, удаль молодецкую, не посрамить честь мундира, продемонстрировать гусарский натиск, сокрушительный наступательный напор и все такое… Хрен вам, дорогие детишечки, пусть южная красавица Лейла летит обратно домой несолоно хлебавши! Гы-гы! Увольнений нет и не будет!

Наряд по 4-й роте в отличие от деревянного полковника Серова вошел в положение молодого мужа, изнывающего по знойной черноокой красавице. Дневальные курсанты, рискуя гарантированно занять уютную камеру на училищной гауптвахте, причем вместе с самим Федей в качестве доброго соседа, за содействие в «побеге» естественно, не скрывая завистливых взглядов, дружно благословили парня на самовольную отлучку. Дабы хоть кто-то вдоволь вкусил все прелести и страстные ласки прелестной красотки.