Пробегав «как заведенные» целые сутки по постам и буквально чудом выжив в таких мерзопакостных условиях, мы, абсолютно замученные и промерзшие фактически до самого костного мозга, и обалдевшие от неописуемой радости, с поросячьим восторгом сдали караул следующим «счастливчикам» и, наконец-то, вернулись в лоно родной казармы.

В роте, ребята быстро скинули «бесполезное» оружие и патроны в оружейку и, проходя мимо телевизора, услышали, как вечно счастливый диктор с нескрываемым восторгом и стандартной улыбкой законченного идиота проблеял о «документально» зафиксированном рекорде в «ЦЕЛЫХ» -52 градуса, которые сподобились «порадовать» нас минувшей ночью. Ночью, когда мы стояли во внутреннем карауле. Лучше бы мы этого не слышали! И не знали! И не ведали! — 52!!! Шок! Какой на хрен рекорд?! Это уже не рекорд, а полный «аллес-3,14здец-кальтен-капут»!!! Но, несмотря на все это, мы все-таки выжили! Аллилуйя!

Выдавив из себя все возможное и невозможное, а также потрясся нашу неокрепшую психику до самого основания, товарищ мороз, вернее — господин Великий Мороз, наконец-то, выдохся и пошел на попятную.

Сейчас температура воздуха повысилась уже до -37! (всего то?! тьфу, фигня полнейшая, даже несерьезно как-то) А завтра уже ожидается -31 и дальше, будет только потепление.

Ну вот, опять повезло, причем именно нам — проторчать во внутреннем карауле в самый кошмар. Мде…, а помнится на занятиях по «философии», кто-то говорил о какой-то вселенской справедливости и всеобщей гармонии?! Что-то не верится…

Но, что стоит особо отметить — все наши нац. кадры благополучно выжили и даже совсем почти не обморозились. Так, почихали для приличия недельки две-три, кое-кто небольшим воспалением легких переболел, кто — односторонним, кто — двухсторонним. Некоторые в окружном госпитале повалялись под капельницей но, тем не менее, выжили все! И это радует…

Культурная жизнь в военном училище не блистала насыщенностью и разнообразием. Главным и единственным официально разрешенным развлечением был просмотр информационных телевизионных передач, но в строгом соответствии с планом воспитательной работы.

Как уже ранее отмечалось, телевизионные программы в военном училище просматриваются исключительно в определенное распорядком дня время и обязательно, полным составом роты. Отсутствие курсанта на процедуре просмотра программы «Время» приравнивалось к самовольной отлучке. Уважительных причин для увиливания от данного увлекательного процесса культурного роста не существовало. К этому виду развлечения отношение было очень серьезное. Проводилось оно организованно, строго по определенному сценарию, по заранее разработанной системе и многократно отработанному на практике алгоритму. В основе практикуемой системы лежала теория, основанная на принципах справедливости, равенства и братства.

Ровно в 21.00. личный состав подразделения — все 144 человека, размещался перед телевизором, причем исключительно строем. Не удивляйтесь, именно строем. Не верите?! Попробую объяснить.

В 20.55. вечера, дежурным ответственным офицером или старшиной роты, подается команда.

— Рота! Для просмотра информационной программы «Время», приготовиться!

Все курсанты организованно бегут в спальное помещение и, захватив свою персональную табуретку с порядковым номером на сиденье, который поразительным образом совпадает с номером на кровати и номером прикроватной тумбочки, а так же — с номером на личных тапочках, выходят в центральный коридор казармы. Для примера, мой официально любимый номер был — 138.

Один из концов бесконечного центрального коридора, именуемого «взлеткой», упирался в тумбочку дневального и в перпендикулярный мини-коридорчик, ведущий к выходу из казармы, а вторым концом — в дверь, за которой расположен туалет.

Второй конец «взлетки» упирался в аналогичный перпендикулярный коридор, ведущий во второй туалет (тот, который был в бесконечном процессе перманентного ремонта, после экспериментов Нахрена со взрывчатыми веществами — отдельная история), и к запасному выходу, который обычно закрыт на замок. Если посмотреть сверху, то система коридоров роты, в проекции, образует растянутую по середине, букву «Н». Так вот, во втором коридорчике, кроме туалета, еще находилась канцелярия командира роты — Володи Нахрена и кабинет командиров взводов — лейтенанта Зайчика и еще двух моральных недоразумений с лейтенантскими погонами, но о них позже.

Попробуйте представить следующее. На границе сочленения главного коридора со вторым мини-коридорчиком, висит телевизор, именно висит. Но это был не суперплоский плазменный телевизор, модно висящий на стене (их тогда, вообще, и в проекте не было), а достойный благоговейного почтения ламповый ящик, с диагональю 61 см, который после включения в сеть, полчаса медленно разогревался, перед тем как выдать на экран какое-либо жалкое подобие изображения.

Своим весом и габаритами данное произведение инженерно-технического прогресса могло поспорить с параметрами небольшого упитанного бегемота. Тем не менее, телевизор был цветным, что уже радовало. В качестве пульта дистанционного управления использовался черенок от лопаты, один конец которого был аккуратно заточен до толщины среднестатистического указательного пальца. И напоминал кий для бильярда. Эта рационализаторская доработка использовалась для удобства управления кнопками и всевозможными регуляторами, задранного под потолок, телевизора.

Дабы, это замечательное великолепие висело и не падало на головы вечно шныряющих в туалет и обратно жителей казармы, была сварена металлическая платформа, которая на внушительных цепях через огромные крючья, крепилась к потолочной арке. Прямо как «гроб хрустальный» из стихотворения Пушкина о вечно непроспавшейся царевне и ее семи вооруженных воздыхателях крепкого телосложения.

Цепи, державшие платформу гроба, тесть, прошу прощения — телевизора, были привезены из речного порта, где вероятно, служили в качестве привязи для какого-нибудь, не очень большого, корабля. Группа курсантов, временно переданная в речной порт для оказания посильной физической помощи грузчикам речного пароходства, посчитала возможным, в качестве оплаты за непосильный труд, прихватить в училище «абсолютно никому не нужную» цепочку, которая мгновенно разошлась по братским соседним подразделениям.

Соединившись воедино, платформа и цепи, смотрелись очень гармонично, солидно и даже — грандиозно. Точно такими же платформами для телевизионных приемников обзавелись все казармы в училище. Потому как, главное требование воинских Уставов — даже в безобразии должно быть единообразие! Все и у всех в армии должно быть строго одинаково. На том армия стоит, и стоять будет. Унификация!

Осмелюсь напомнить, что казарму построили плененные под Сталинградом немцы, которые отбывали трудовую повинность на Урале, компенсируя своим ударным трудом, малую толику, произведенных в СССР разрушений. В ностальгической тоске по далекой родине, фашистская немчура создала архитектурный шедевр в виде нашей казармы, с колоннами и арками в стиле тевтонских замков. Монументальная красота вызывала благоговейный восторг, хоть экскурсии проводи или снимай кино о зверствах средневековой инквизиции. Подходящий антураж и для первого и для второго.

Так вот, получив команду: «Рассаживаться». Не «Присаживаться», а исключительно — «Рассаживаться», наша рота, в соответствии с утвержденным порядком, начинала рассаживаться в колонны. Число колон строго соответствовало количеству учебных отделений в роте. Объясню, на примере. У нас в роте было 5-ть классных отделений — значит, и колон в сидячем строю было тоже 5-ть. У каждого военнослужащего было строго определенное место, закрепленное только за ним, любезным. Меняться местами — запрещено! Порядок и дисциплина, однако!

Первыми у телевизора садились сержанты — заместители командиров взводов. За ними присаживались сержанты помладше — командиры отделений, а следом, уже прочая курсантская шелупонь, но в порядке прямо противоположном своему росту. Тоесть, ближними, к телевизору оказывались низкорослые курсанты, за ними сидели ребята среднего роста, а великаны и крепыши — на галерке. Острота зрения зрителей при этом, отчего-то не учитывалась. Наверное, предполагалось, что у будущих офицеров Красной армии зрение должно быть строго «единица» — 100 % и в процессе обучения, его параметры остаются неизменными.