– Фантастика! – воскликнула Зандра. – И как это нам удалось? Нет, Кензи, ты все же взгляни.

– Уволь, – слабо возразила Кензи, – боюсь, мне этого не вынести.

– Ну что за чушь ты несешь?! В общем и целом мы заработали пятьдесят шесть с половиной миллионов. Представляешь? Пятьдесят шесть! Каково?

– Пятьдесят шесть... – прошептала Кензи.

– Да проснись же ты наконец! Положим, это не дотягивает до предпродажных расчетов, но признай, что в них мы изрядно зарвались. Ты меня слушаешь? В любом случае мы крепко побили и «Сотби», и «Кристи». Ты была абсолютно права, говоря, что матч должен состояться при любой погоде.

– Я... так говорила? – слабо пискнула Кензи.

– А кто же еще? Ты победила, и сумма приза – пятьдесят шесть миллионов! Арнольд, ты не думаешь, что по этому поводу стоит выпить?

– Непременно. – Он заговорил с китайским акцентом: – Пошли, дамы. Поработал – отдохни. Как насчет того, чтобы пообедать?

Кензи покачала головой:

– Идите вдвоем. Мне сейчас никакой кусок в горло не полезет.

– Ну и что с того? – упрямо гнула свое Зандра. – Выпьешь чего-нибудь. Знаешь, это как лекарство. Что-нибудь покрепче тебе явно не помешает.

Она взяла Кензи за руки и рывком подняла со стула.

– Все, пошли, никаких возражений слушать не желаю! Ну вот, умница.

Когда они вышли наружу, по Мэдисон-авеню ползли снегоочистители. Кензи подняла голову.

– Каково? Стоило аукциону закрыться, как и снег перестал.

Бекки Пятая отправилась за город в одиннадцать утра. Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, она надела большие темные очки, повязала голову косынкой и поехала на темно-сером огромном «крайслере» с крытым верхом. Розовощекий, с брюшком, как у мистера Пиквика, лорд Розенкранц устроился рядом с ней на заднем сиденье. Их сопровождал темно-синий «форд таурус» с охраной, за которым, в свою очередь, следовал черный «шевроле».

За рулем «крайслера» сидел шеф-повар Бекки, а кузов был набит коробками с трюфелями, белыми и черными, ящиками с красным вином с собственных виноградников Бекки в Испании, банками с черной икрой и свежей рыбой, купленной сегодня утром на рынке.

Кавалькада миновала туннель под Гудзоном и вскоре оказалась на знаменитых охотничьих угодьях в Нью-Джерси: девственные леса, колышущиеся нивы и пастбища. Извилистый проселок, хоть и хорошо укатанный, был небезопасен, и машины двигались медленно.

Через полчаса они свернули на неприметную дорогу, рассекающую огороженное, покрытое снегом пастбище.

Еще четверть мили, и показалось поместье Бекки.

Главный дом представлял собой красивый, в тридцать комнат, особняк, считающийся одним из лучших образцов псевдогреческой архитектуры в Америке. Вокруг были рассыпаны строения поменьше: дом для гостей – его хозяйка предоставила в распоряжение лорда Розенкранца; кирпичная конюшня, напротив – просторный гараж; кузня, застекленные оранжереи, сараи и амбары.

Имелись также бассейны – крытый и на воздухе. Теннисный корт. Крытый ипподром площадью в сорок тысяч квадратных футов.

Ну и, наконец, помещения для обслуги.

Едва оказавшись на месте, Бекки в сопровождении миссис Уитли, командовавшей всем этим хозяйством, обошла главный дом и дом для гостей. Затем к ним присоединился мистер Уитли, и они осмотрели сараи, гаражи, бассейн. Далее старший садовник показал Бекки оранжереи. Она полюбовалась растениями, пощупала влажную почву, поговорила об удобрениях и велела принести в дом свежих цветов.

Лошадей Бекки обожала и конюшни оставила напоследок. В сопровождении старшего конюха она неторопливо прошлась вдоль денников, щедро угощая сахаром всех пятнадцать чистокровных жеребцов.

Покончив с осмотром, Бекки решила, что неплохо бы и проехаться верхом. Она любила такие прогулки по заснеженным полям и холмам.

– Оседлайте Спарки, – велела она. – Я сейчас.

Убедившись, что все в поместье пребывает в идеальном порядке, Бекки вернулась в дом и быстро переоделась.

В конюшне ее уже дожидались двое охранников, успевших переодеться в джинсы и замшевые куртки.

– Неужели это так необходимо? – поморщилась она. – Я ведь совсем ненадолго.

– Боюсь, что да, мадам, – вежливо ответил старший, – таковы правила. Это ради вашей же безопасности.

Бекки кивнула и повернулась к конюху:

– Приведите Спарки. А для этих двух джентльменов оседлайте Лунный Свет и Искорку.

Конюх удивленно посмотрел на Бекки.

– А вы уверены, мадам?..

– Делайте, как сказано, – оборвала его Бекки.

Конюх кинулся выполнять приказание и через несколько минут вернулся со Спарки при полном параде. Это был роскошный конь – крупный, с черным лоснящимся крупом, нервно вздрагивающими мускулами, великолепной посадки головой, длинными крепкими ногами. Конюх передал Бекки поводья и подержал стремя.

Она подождала, пока оседлают и приведут двух других лошадей – норовистого жеребца и упрямую кобылу в годах.

Бекки насмешливо наблюдала, как охранники пытаются влезть в седло. В конце концов это им удалось.

– Ну что ж, вперед! – И Спарки стремительно вынес ее в поле.

Бекки оглянулась и не удержалась от смеха. Лунный Свет пятился назад и всячески норовил сбросить седока, что ему в конце концов и удалось; Искорка же перебирала ногами так лениво, будто только что получила хорошую дозу снотворного.

Прогулка по крепкому насту оказалась чудесной; воздух, хоть и морозный, был чист и свеж. Спарки легко перемахивал через изгороди. Свободно взлетал на вершину холма. Спугнул стадо оленей, заставив их скрыться в близлежащей роще.

Час спустя Бекки, раскрасневшаяся от прогулки, вернулась на конюшню. Здесь ее ждали охранники. Один был явно зол, другой сконфужен. Бекки соскочила с лошади и бросила поводья конюху.

– Боюсь, мы разминулись с вами, господа, – обратилась она к охранникам.

Оба побагровели.

Вернувшись в дом, Бекки велела горничной приготовить ванну. Через несколько минут она уже погрузилась в горячую воду и предалась приятным размышлениям о прелестях деревенской жизни.

Затем мысли ее двинулись в другом направлении.

Зандра и Карл Хайнц. Эти двое просто созданы друг для друга. Во всяком случае, на небесах. Получится ли их соединить на земле, покажет будущее.

Но одно по крайней мере ясно уже сейчас. Уик-энд предстоит занимательный...

...очень интересный будет уик-энд.

Фейри с женой уехали за город в полдень. Потомки первых переселенцев из Новой Англии, считающихся аристократами, они прекрасно знали, когда, где и на чем ездить. На сей раз они выбрали изрядно потрепанный, десятилетней давности автофургон.

И одета пара была тоже для загородной прогулки. На Шелдоне – фланелевая рубаха в красную и черную клетку, вельветовые брюки оливкового цвета и старая овчинная куртка. На Нине – крупной вязки свитер с высоким воротом, замшевые брюки и высокие сапоги. По виду и не скажешь, что это очень богатые люди.

Отпрыски семей банкиров и брокеров, Нина и Шелдон были воспитаны на вере в Бога, в свою страну, во всемогущий доллар и в превосходство янки – не обязательно именно в этом порядке, – и оба могли выпалить без бумажки пять главных заповедей людей своего круга:

1. Никогда не досаждай Вышестоящему, чего бы ты ни хотел добиться.

2. В любых обстоятельствах пекись о преуспевании Всемогущего Вышестоящего, ибо его интересы – это и твои интересы.

3. Никогда не выставляй свое преуспеяние напоказ.

4. Будь бережлив и экономен.

5. Ни при каких обстоятельствах не вызывай недовольства Вышестоящего.

Учитывая все это, случайный наблюдатель вряд ли угадал бы, что Фейри живут на его зарплату, выражающуюся цифрой с шестью нулями, и проценты с его сделанных вкладов, составляющих примерно ту же сумму.

Итак, они ехали в своем неказистом, десятилетней давности автофургоне. Из багажа у них с собой были только сумки с одеждой, и то лишь потому, что вместе со своими гостями они были приглашены на ужин к Бекки Пятой.