– Одну минуту, мэм, сейчас с вами поговорят... – Он поднял голову и, увидев Кензи и Зандру, нетерпеливо махнул рукой – мол, чего ждете, садитесь на свои места.
Кензи вопросительно посмотрела на него и поспешно скинула пальто.
– Да, мэм, – продолжал говорить с кем-то по телефону Арнольд. – Да-да. Все понятно. – В изнеможении он закатил глаза. – Еще совсем чуть-чуть, буквально полминуты, и все. Честное...
Зазвонил еще один телефон.
– «Бергли», старые мастера, одну минуту, – одним духом выпалил Арнольд и, отложив трубку, глубоко вздохнул и откинулся на стуле. – У-ух, – шумно выдохнул он, – как же я рад, что вы появились так быстро!
– Лучше объясни, что тут происходит, – бросила Кензи.
– Да, видишь, телефоны надрываются. Словно с цепи сорвались. Заявки сыплются со всех сторон. О факсах уж и не говорю, вон, целая гора выросла.
Кензи скосила взгляд. Действительно, не только на столе, но и на полу валялись экземпляры заполненных заявок.
Она вновь повернулась к Арнольду.
– Выходит, говоря «кавардак», ты имел в виду, что на нас обрушилась лавина заявок?
– Вот именно.
«Ничего себе, – подумала Кензи, – интересно дело поворачивается». Она разом повеселела.
– Но с чего бы это вдруг? Ничего не понимаю.
– Думаешь, я понимаю? Могу лишь предположить, что те, кто сейчас не может вырваться из дома или гостиницы, или еще бог весть откуда, листают от нечего делать наши каталоги. Ну а дальше – все ясно.
Раздался очередной телефонный звонок.
– Вот черт! – Арнольд потянулся к трубке, но в последний момент отдернул руку. – Ладно, кто бы это ни был, пусть пообщается с автоответчиком.
– Это не выход. – Оценив ситуацию, Кензи решила взять дело в свои руки. – Слушайте-ка, ребятки. У тебя, Арнольд, вообще голоса не осталось, так что самое время немного помолчать.
– Отличная мысль!
– Ну так и забудь на время про телефоны, да и про факс тоже. Лучше заведи все эти заявки в компьютер, да поскорее. Но сначала позвони, пусть принесут кофе.
– Слушаюсь, босс.
– Так, а ты, Зандра, до половины десятого оставайся на телефонах. Я тоже. А потом возьмем в помощь трех первых попавшихся, кто придет на работу пораньше, и наплевать мне, из каких они отделов.
– Эй, – вспомнил вдруг Арнольд, – ответь-ка для начала по третьей линии, бедняга уже заждалась.
– Да, слушаю вас, – взялась за дело Зандра, – извините, что так долго заставила ждать. Спасибо, что не бросили трубку...
– Отдел старых мастеров, чем могу быть полезна? – это уже Кензи отвечала по шестой.
Обвал звонков продолжался еще часа два. Но теперь их было трое, и работали они, как хорошо отлаженный механизм.
В кабинете только и звучало:
– Лот 21, де Хамильтон, девять тысяч. Так и рассчитывали.
– Лот 160, Гуарди, четыре с половиной миллиона. Так и рассчитывали.
– 208, Хендрик Майер, двадцать тысяч. Чуть меньше.
– 74, Ринакер, двести пятьдесят тысяч. Больше.
Голова шла кругом. Ничего подобного Кензи раньше не испытывала. Впервые за последние три дня у нее возникла надежда, и даже больше, чем надежда.
Вот бы и дальше так, молча взмолилась она.
До девяти часов ее молитвы явно достигали ушей Господа.
Но потом произошел какой-то сбой.
– Кензи, боюсь, у нас большие неприятности, – раздался голос Зандры. – Ответь по седьмой.
Кензи прикрыла ладонью мембрану и спросила:
– А кто там?
– Бэмби.
– Да, вот уж от кого не жди хороших новостей. Ладно, – вздохнула она, – сейчас возьму трубку, вот только с клиентом договорю.
Бэмби нетерпеливо поглядывала в окно, за которым метались миллионы снежинок. В них утонул весь город, кроме двух возвышающихся неподалеку небоскребов, выглядевших сейчас какими-то скелетами-призраками. В другое время она бы нафантазировала целую историю о принцессе, заточенной в одну из этих башен.
Но нынче утром действительность в виде обнаженного мускулистого мужчины исключала необходимость в сказках. Именно поэтому Бэмби не терпелось побыстрее закончить разговор.
И чего это там Кензи копается, целый день ее, что ли, ждать?
– Ну же, ну! – Бэмби раздраженно побарабанила гладко отполированными ногтями по мембране.
– Да, малыш, да, мне и самому не терпится.
Заскрипел матрас, и к ее спине прижался мужчина, с которым она познакомилась только накануне вечером.
Чувствуя, как ее все сильнее охватывает желание, Бэмби вздрогнула.
Они встретились на какой-то вечеринке, и это знакомство продолжилось в ее новой квартире. Подумать только, сам Лекс Багг, известный психотерапевт! Тот самый, по кому она с ума сходила с самого детства, что и неудивительно, ведь он так чудесно изображал радуги, луны, звезды, облака.
И вот он здесь, и на нем ничего нет, разве только цепочка на шее.
«А я черт знает чем занимаюсь!»
Наконец в трубке послышался голос Кензи:
– Да, Бэмби, слушаю, какие проблемы?
Бэмби почувствовала, как Лекс прижимается к ней все теснее.
– Привет, Кензи. Паршивая погодка, а?
– Ну, это с какой стороны посмотреть.
– С моей – хуже некуда, – Бэмби намотала провод на палец. – И мистер Фейри того же мнения. Я только что говорила с ним по телефону, и мы решили отложить сегодняшние торги.
– Что-о? – Голос Кензи загрохотал с такой силой, что Бэмби даже трубку отвела от уха. – Ты в своем уме?
– Попридержи язычок! – ощетинилась Бэмби. – И запомни, решения тут принимаю я.
– В таком случае очень советую тебе еще раз подумать. Зандра, наверное, уже сказала тебе, что тут у нас творится?
– Да, и это только лишний раз доказывает, что я права. Если отложить, торги пройдут еще лучше.
– Слушай, Бэмби, ты имеешь хоть отдаленное представление, как провалились на этой неделе «Кристи» и «Сотби»?
– А какое это имеет к нам отношение? Если они выставляют на продажу какую-то дешевку, то мы здесь при чем?
– А ты видела эти картины? – вкрадчиво спросила Кензи. – Или хотя бы в каталоги заглядывала?
– Я не обязана перед тобой отчитываться! – фыркнула Бэмби. – И спорить не собираюсь. Все, разговор окончен, торги на сегодня отменяются.
– Ты совершаешь большую ошибку, – сказала Кензи.
Бэмби швырнула трубку.
– Правильно, крошка. – Лекс послал ей ослепительную улыбку. – Не позволяй никому садиться себе на голову.
– Да, ну и денек, – протянула Кензи, вешая трубку.
– Так что мне говорить людям? – послышался голос Зандры.
– А ничего. Принимай заказы. Аукцион состоится.
– Уверена?
– Абсолютно.
Не позволит она этой дурочке ломать все дело, особенно когда все так удачно складывается. Кензи порывисто схватила трубку и набрала номер секретариата Шелдона Д. Фейри.
Как и можно было ожидать, там никто не ответил. Кензи оставила сообщение на автоответчике. Попробовала дозвониться до Эллисон Стил. Тот же результат.
Так, протокольная часть закончена.
Кензи пробежалась пальцами по клавиатуре компьютера и отыскала незарегистрированный домашний номер Фейри.
– Да? – на третьем гудке ответил женский голос.
– Будьте любезны, мистера Фейри. Это Маккензи Тернер из «Бергли».
– К сожалению, он в душе. Это миссис Фейри. Быть может, я могу помочь?
– Боюсь, что нет. Будьте любезны, передайте мистеру Фейри, что дело чрезвычайно срочное. Я подожду у телефона.
– Хорошо.
Кензи закусила губу. Мир искусства – до чего же он удивителен и непостоянен! Сегодня тебе протягивают руку, а завтра та же рука вонзает нож в спину. Если удалось вскарабкаться на верхнюю ступеньку, все равно нужно каждодневно бороться, чтобы не скинули. А если нет, борешься за место под солнцем.
Мир искусства. Если кто и сомневается в верности Дарвиновой теории, то вот вам неопровержимое ее подтверждение. Выживает наиболее приспособленный.
В трубке послышался знакомый густой голос:
– Шелдон Фейри слушает.