Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– А я и сам не знаю, чего хочу, понимаешь ты это? Иногда мне хочется забраться в какую-нибудь нору подальше, как раненое животное уходит в дебри зализывать раны.

– У вас, – заметил Гримо, – Была прекрасная возможность отсидеться в вашем имении, кой черт вас понес на эту войну?

– В имении? Не очень-то там отсидишься! В имении жизнь цивилизованная, вы все шныряете с умильными лицами, к обеду появляешься в приличном виде. Здесь будет дикая жизнь и дикие приключения!

– Эх! – пробормотал старик,- Что же вы нам головы морочили? Стоило вам раньше сказать, что желаете приключений! А мы все очень боялись, что вы, как когда-то молодой Д'Артаньян после гибели Констанции Бонасье, решите лезть под пули арабов, как гасконец под пули гугенотов.

– Разве я это говорил? – удивился Рауль.

– Да, – сказал Гримо, – А вы что, не помните?

– Тогда ''болван'' относится ко мне! А что, Д'Артаньян… правда?

– Да. И не раз ваш отец спасал ему жизнь.

– О Господи! Чтобы Д'Артаньян… невероятно!

– Так у вас нет этого намерения? – подозрительно спросил Гримо.

– Черт возьми! Кто может быть уверен на все сто процентов, что вернется с войны живым? Даже легендарный Ахилл.

– Скажете тоже, Ахилл! Да никто не может сказать о себе такое.

– Я просто реально смотрю на вещи, старина. Но, раз уж на то пошло, поиграем в Троянскую войну, правда, без Елены.

– Как знать, – захохотал Гримо, – Как знать!

– Дорогой, еще раз повторяю, я избавился от своих юношеских иллюзий. Маленькая Луиза не тянет на роль Елены Прекрасной.

– Я не о м-ль де Лавальер, мой господин. А раз уж вы назвали ее прежней…

– Это ты назвал.

– Виноват, ошибся, вы сказали морок, так?

– Так, морок и есть.

– То с королем вам делить нечего. Король будет только рад, если вы в этой Троянской войне завоюете себе Елену.

– Гм! Аиша или Патимат? Не в моем вкусе. Послушай, Гримальди, ты напрасно стараешься сгладить противоречия. Между Людовиком Четырнадцатым и мною уже не заплаканная мордашка королевской возлюбленной.

– Если не она, то кто?

– Один человек. ВОИСТИНУ НЕСЧАСТНЫЙ. Сам Д'Артаньян признал это. А Д'Артаньян слов на ветер не бросает. Жертва королевской немилости. Деспотизма, лучше сказать.

– Вы о себе? Король вас не тронет.

– О нет! Не о себе. Д'Артаньян когда-то очень едко смеялся над моими бедами и, по-моему, никогда всерьез не считал меня несчастным.

– Вы обиделись на него?

– На Д'Артаньяна обижаться невозможно. Тогда мне его слова казались очень обидными, а теперь смешными. Если я на него обижался какое-то время, значит, у меня с головой не все было в порядке.

– Если вы о графе, его король оставил в покое и сейчас с ним наша госпожа.

– Нет. Не о графе.

– Кого же вы имели в виду, господин Рауль?

– Да не могу я сказать тебе это! Я поклялся! Все!

– А наши господа знают этого вашего несчастного человека?

– Да.

– Черт возьми! – Гримо поскреб лысину, – Вы меня озадачили.

– Больше меня ни о чем не спрашивай.

– Я не любопытен, как все бабье племя, и, можно сказать, ненавижу таинственность, ибо от нее только головной боли нашему брату прибавляется, но ваши таинственные недомолвки, ваши загадки…

– Не чеши лысину, Гримо, все равно не разгадаешь. Тебя Люк сравнил с Дон Кихотом, а не с Эдипом.

– Что еще за новая таинственная история, что еще за интрига?

– Но я же сын своих родителей, – сказал Рауль полушутя-полусерьезно, – Таинственность – один из даров, которым феи и эльфы бретонских лесов наградили Малыша Шевретты при рождении.

На эту шутку Гримо ответил жалобным вздохом. Старик вовсе не считал таинственность волшебным даром фей и эльфов бретонских лесов.

72
{"b":"96836","o":1}