– Ух ты! Класс! – восхищенно сказал Ролан, – Я непременно напишу в своих мемуарах про это чудесное изделие! Вы, наверно, в детстве часто хвастались перед ровесниками этим своим предком Ангерраном?

– Нет, Ролан. Я вспоминал моего Ангеррана не так часто, как вы – доблестного Жоффруа де Линьетта.

Прошло три минуты.

– А я на вашем месте бы…

– Я знаю, знаю, Ролан. Просто… в силу некоторых политических интриг, в которых были замешаны мои родители, они были вынуждены скрывать мое происхождение, и я, приняв их правила игры, должен был согласиться с их версией.

– Да вы как Король Артур! – сказал Ролан.

Вместо ответа Рауль показал ему на часы. Ролан понял это так: если это лесть, со мной такие номера не проходят. Но Ролан говорил искренне.

– Но вы-то сами знали, что это ваш предок?

– Да. Это я знал. Но мы заболтались. Вы хитрец, Ролан, умеете зубы заговаривать! Пойдемте к герцогу, что ли?

– Это нечестно, виконт! У меня в запасе минута!

– Минута ничего не изменит.

– А вдруг! – сказал Ролан, – Дайте еще взглянуть на кувшин! Я чувствую, что это магическая вещь! Правда, Анри? В ней есть какая-то небесная энергия! Какая-то божественная сила!

– Это шедевр, – сказал Анри, – А шедевры всегда оказывают подобное действие.

– А что было потом? – спросил Ролан, – Когда ваши родители… когда вы узнали тайну ваших родителей?

– Когда отец уехал в Англию в сорок восьмом. Прошло три месяца, и я прочел все то, что мне было нужно.

– А в наших краях говорят, что герцогиня де Шеврез рано или поздно своего добьется и вырвет у короля Город, завещанный вам старым герцогом Роганом! – сказал Ролан.

– Теперь мне уже все равно, – вздохнул Рауль.

Последняя минута назначенного им срока была на исходе. Ролан потерся носом о человечков на кувшине и стал что-то шептать им.

– Так уж и все равно? – спросил Анри.

– Да! – резко сказал Рауль, – Все! Время вышло! Пошли, Ролан!

В дверь каюты постучали, вернее, забарабанили. Рауль открыл задвижку. На пороге появился Оливье де Невиль, слегка пьяный, сияющий, с цветком в петлице камзола.

– Сеньор мой! Матушка вас просит! – воскликнул Оливье, слегка изменив реплику Джульеттиной кормилицы. Рауль вздрогнул.

– Оливье, – промолвил он с мягким упреком, – Пей в меру. Друг мой, это удар под ложечку.

– Но я вовсе не пьян, мой милый, и я говорю истинную правду! Там, на палубе, герцогиня де Шеврез собственной персоной, и она послала меня за тобой. Впрочем, я по привычке так назвал Прекрасную Шевретту: нам она отрекомендовалась как графиня де Ла Фер.

– Это не сон… – прошептал Рауль, бледнея.

– Да иди же, она ждет! – сказал Оливье, подталкивая Рауля.

Рауль, забыв обо всем на свете, помчался на верхнюю палубу.

– Тоже мне тайна! – воскликнул Ролан, – Да вся Бретань знает историю нашего герцога!

– Я тоже все давно знал, – сказал Анри де Вандом, – Для меня не было ничего таинственного в тайне Рауля со времен Вандомской охоты, а она была вроде в сорок девятом году.

– Что до меня, милостивые государи, то я причастен к этой истории в прямом смысле – с пеленок, – заявил Оливье, – Но пойдемте, господа, пойдемте. Кажется, Прекрасная Шевретта привезла какие-то важные бумаги. Надо узнать, в чем дело.