— Да ладно?

— Да, и, похоже, что он там не один такой.

— Хорошо, что Альга Чангар тоже скоро будет здесь. Если все это правда, значит, магический фон мира усиливается. Леи восстанавливаются. Хотя, я бы такого не сказал, но что-то происходит. Иеех, мне бы в этот Каралат наведаться, — задумчиво протянул ведьмак.

— Наведаешься, но пока ты нужен мне здесь. Ты пообщался с ведьмаками?

— Да.

— Что скажешь?

— Отчеты я тебе подготовил, вон лежат, ты просто еще до них не добрался.

— А коротко и на словах?

— Все они решили зарегистрироваться в Ковене и получить лицензию на практику. В основном, силы небольшой, да и умений и знаний многим не хватает. Но все, достаточно перспективные. Их заставляли разрабатывать ритуалы отдачи силы. Помнишь, некромразь и виконтессу Аресскую? Вот, что-то подобное.

— Чем дальше, тем страшнее, — Рик с сильной потер лицо, достал рюмки и мужчины, не дожидаясь ужина, разлили себе спиртного и выпили.

— Это не все. Они активно интересовались ведьмачьими практиками поднятия нежити.

— А такие есть?

— Нет. Только практики упокоения нежити. Но в Ковене этому не поверили. Душевное состояние некоторых мне внушает серьезные опасения. А остальные… Я думаю, что пора создавать школу для ведьмаков. У многих знаний с гулькин этот самый, а потенциал хороший. Подумай об этом, я бы взялся. Этих-то я точно начну обучать и натаскивать. Они сейчас особенно верноподданные. Их на службу стране поставить, толк будет.

— Тебя ли я слышу? — удивленно протянул Рик, — ты же от наставничества и службе государству бегал как от огня! Думается мне, что ты что-то за это попросишь.

— Пришло время, когда пора пересмотреть свои принципы, — Нареш задумчиво покрутил в руках пустую рюмку и, словно бы, на что-то решился. — И ты прав. Попрошу. Но не у тебя, а у Императора. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Под клятву, Рик.

— На крови?

— Да. Иначе все это не имеет смысла, сам знаешь, — ведьмак пристально посмотрел на Главу.

— Хорошо. Давай прямо сейчас, иначе меня разъест любопытство.

Рикард достал ритуальный нож из ящика своего стола, чуть надрезал запястье, пустив буквально пару капель крови и произнес слова клятвы, подкрепив их силой своей искры. Ведьмак удовлетворенно кивнул. Его тайна пока должна оставаться в стенах этого кабинета.

— Мое настоящее имя Дезмонд Наварра, — глаза товарища округлились и он продолжил, — да, именно герцог Наварра, правда, без герцогства, без замка и вынужденный скрывать свой род.

— Я подозревал, что твое имя лишь псевдоним, но чтобы так… — покачал головой Рик, справившись с изумлением. — А я ведь давал своим лучшим людям узнать о тебе все, что возможно. Они полностью подтвердили твою легенду, ведьмак Нареш с Наваррских болот. Но как? Ведь твой род пресечен? Мать Таболы и он сам — единственные потомки герцогов.

— Они побочная ветвь, хотя в мальчике течет наша кровь. Он мне то ли троюродный, то ли четвероюродный племянник. Я, если честно, обрадовался, когда его родителям дали титул, пусть и графский, пусть и с приставкой дель. Наша кровь важна для этого мира, она должна жить.

— Я где-то слышал, что Наварра — единственные прямые потомки нидлундов, поэтому мой безумный дед именно что опасаясь того, что под ним зашатается трон, отдал приказ пресечь род.

— Ну, во-первых, у него ничего не вышло. Во-вторых, номинальная власть нам никогда и даром не была нужна. Да даже если приплатите, все равно не нужна. Ни один здравомыслящий человек не захочет взваливать на себя такие проблемы как управление государством. Если ты думаешь, что я собрался просить у Императора возродить герцогство, то нет. Я сейчас решил тебе рассказать только потому, что кто-то, судя по всему, активно лезет на трон. Так вот, это не я и не мой род, — подытожил Дезмонд.

— А род большой?

— У меня есть дочь. Она ведьма. Очень сильная.

— Уж не та ли, что натворила дел в Каралате вместе с Таболой?

Ведьмак кивнул.

— Подозреваю, что именно она. И я не я буду, если не она у Асомских печать стащила?

— Но как? И зачем?

— Тебе на какой вопрос ответить?

— На оба, если можно, — произнес Рик.

В этот момент в дверь постучали, появился гвардеец с докладом и пропустил внутрь слуг с подносами. Разговор продолжился лишь спустя пару склянок, когда оголодавшие мужчины соорудили себе по бутерброду.

— Как — не знаю, но само то, что ей это удалось и она не попалась… Похвалю, когда увижу. Умница, дочка. А вот зачем? Думаю, что на нее она хотела обменять меня.

— А ты дорого стоишь. Считай, что твоя дочь оценила тебя в целое герцогство, — покачал головой Рик, жуя бутерброд.

— Я радуюсь, что не в целую Империю. Иначе я бы тебе не позавидовал, — рассмеялся Нареш. — Она сильна и талантлива, талантливее меня. Правда, ей еще учиться и учиться, но, поверь, таких способностей я не видел ни у кого.

— Я бы еще сказал, что у нее вовсе нет совести. Надо же, печать стащить? Что она собиралась делать? Шантажировать Асомского? Или Императора?

— Ковен. Она собиралась купить меня у Ковена. Думаю, она быстро поняла, что я именно у них. Раз уж начала сотрудничать с Таболой, то наверняка отмела участие императорских служб в моем исчезновении. Но вот как и почему? Эти мы сможем узнать только у нее.

— Кстати, с моим отрядом и Таби ее нет. Она каким-то образом перенеслась из разрушающегося дома. Куда мы пока не знаем.

— Значит, стоит ждать ее в столице, — заключил ведьмак. — Надеюсь, что ты не собираешься хватать ее и допрашивать, если она вернет эту треклятую печать. Она ей больше ни к чему.

— Хватать? Да я что угодно сделаю, лишь бы она с нами сотрудничала. Хотя высказать за полтора года нервов и выпитой у меня Асомскими крови мне ей хочется…

— Ну и выскажешь! Не стесняйся. Отругать все равно придется и лучше это буду не я, — рассмеялся Нареш.

Пустота. Это слово более всего подходила к тому, что она чувствовала. Или лучше сказать, НЕ чувствовала. Но, как известно, мир не терпит пустоты, поэтому туда, где раньше были желания, любовь, любопытство, недовольство, даже ненависть, при ходил голод. Не тот, который свойственен каждому живому существу, а совершенно другой. Имоджин хотела до отвала наесться чувствами, эмоциями, теплом. Нет своих, значит, возьмем у других. Возможно, если бы при жизни графиня была другой, более чуткой, более человечной, то у нее был бы шанс устоять перед этим всепоглощающим желанием «жрать!».

Вот уже пару дней как графиня Сарагосса, или уже бывшая, раз она больше не человек, то вроде как и титул не полагается, лежала в тесном ящике, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту и повязкой на глазах. Ее-то она смогла скинуть, немного поерзав и зацепив за небольшой совсем сучок на дне ее «гроба». Но на этом все. Без посторонней помощи она отсюда выбраться не сможет.

Ей доступно объяснили, кем она теперь является, а потому церемониться с нежитью, способной выпивать жизненные силы человека, ее пленители не станут. И действительно, как она ни просила, как ни умоляла, ее не слышали. С ней общалась только та девушка. Мужчины приближались лишь залив уши воском, а потом и вовсе воткнули ей кляп в рот.

Так бы Имоджин благополучно, для ее пленителей, конечно, и добралась до Нисманы, но все решил случай. Один из матросов галеры спустился в трюм в одиночку, что была запрещено. Только вдвоем. Но Смарт подумал, что уж простучать бочки и понять какие пустые и стоит наполнить их питьевой водой, а какие нет, он сможет и один. Ну, не ребенок же в самом деле. Тогда-то он и услышал какую-то подозрительную возню и звуки из длинного ящика, который затащили сюда еще до отплытия и закидали сверху другим барахлом. Любопытство свойственно всем жителям мира, а вот чувство самосохранения — нет.

Он подошел к ящику, постучал по нему и услышал сдавленный стон. В его мозгу даже не успела зародиться мысль о том, что маги, которых галера везла и сюда и отсюда, могли так «запаковать» что-то опасное. Поэтому и запретили матросам спускаться в трюм по одному. Смарт подцепил крышку ящика, поднял и увидел женщину. Красивую, связанную и с кляпом во рту.