— Именно. У тебя что, что-то против гепардов?

— Ты всегда такая острячка? — спросил он, сложив руки на столе. В нём было что-то внушающее страх, но, по какой-то причине, меня это не пугало. Я могла представить, как большинство людей ёжится под его тяжёлым взглядом.

— Ну, смотря кого спросить. Большая часть моей семьи, вероятно, скажет «да». Друзья, скорее всего, тоже согласятся, — я начала тараторить, но вовремя остановилась.

Он раздражённо выдохнул и поднял руки.

— Ты ведь понимаешь, что я твой начальник, верно?

Очевидно, я знала, что он мой начальник. Он сам проводил собеседование и был президентом компании. Босс явно хотел, чтобы я это хорошенько усвоила.

— Понимаю.

— Тогда давай оставим сарказм за дверью, — он приподнял бровь, и я послушно кивнула.

Вспомни, что мама всегда говорила… Не обязательно озвучивать каждую мысль, которая приходит в голову.

— Поняла, мистер Ланкастер, — сказала я, натянуто улыбнувшись.

Он откинулся в кресле и прочистил горло.

— Хорошо. Теперь объясни, почему ты ездишь на этом нелепом агрегате в такой холод.

— Моя машина в ремонте, — я уже говорила ему это, но раз уж решила быть паинькой, напоминать не стала.

— Когда её починят?

— Надеюсь, скоро.

— И ты не можешь взять машину у кого-нибудь из своих многочисленных родственников? — снова этот снисходительный тон. Но я не поддамся.

— Не хочу их просить. Я пытаюсь доказать, что могу справляться сама. Я только что окончила колледж, пора становиться взрослой.

Уголки его губ едва заметно дёрнулись, и если я правильно читала Мэддокса Ланкастера, то ему понравился мой ответ. Хотя, конечно, он никогда в этом не признается.

— Понимаю. Тогда давай разберём твои обязанности.

Я сняла перьевую крышечку со своей розовой ручки, надела её на другой конец, скрестила ноги и положила блокнот на колени.

Следующие тридцать минут он подробно расписывал мне список обязанностей. Я должна была делать всё — от приготовления кофе и заказа обедов для офиса до присутствия на его встречах и ведения заметок, забора одежды из химчистки и бронирования столиков в ресторанах. Время от времени он также собирался давать мне тексты для ознакомления и запрашивать обратную связь, а ещё — добавлять новые задачи по мере необходимости.

Иными словами, если я не докажу, что способна на большее, то буду девочкой на побегушках.

Но я собиралась впечатлить его по полной.

Необычные виды спорта — моя специализация, но сложные мужчины идут сразу следом.

Ну что ж, Босс, игра начинается.

Нашей команде удалось нащупать ритм в Коттонвуд-Коув. Моя новая ассистентка уже отработала две недели и начала третью с тем же запалом. Она не раз удивляла меня своей трудовой этикой, хотя это всё ещё был испытательный срок.

Я знал, что многие врываются в новую работу с энтузиазмом, но вскоре сдуваются. Джорджия Рейнольдс пока справлялась со всем, что я на неё наваливал, с удивительной лёгкостью. А это о многом говорило, учитывая, что у меня ассистенты менялись чаще, чем у большинства людей чашки с кофе. Я задавал ей не самые приятные поручения, загружал работой, с которой, как мне казалось, она не справится. Но каждый раз она возвращалась с улыбкой. Я требовал от сотрудников многого, но и вознаграждал их за это соответственно. Её я пока не поощрял — ещё слишком рано. Вопрос о том, задержится ли она здесь, оставался открытым.

Если бы в Lancaster Press проводили конкурс популярности, Джорджия была бы королевой офиса. Все её обожали, хотя она работала всего пару недель. Она знала, как включить обаяние, и я уважал людей, которые умели пользоваться своими сильными сторонами. Многие стараются быть приветливыми, но в её доброжелательности было что-то настоящее, что встречается редко. Её имя красовалось на доске с текущими результатами турнира по пинг-понгу, который сотрудники устраивали во время обеда, — она сразу же включилась в игру. Я заметил, что на обед она тратила всего двадцать минут, потому что был готов её одёрнуть, если бы она проводила в комнате отдыха целый час, развлекаясь с коллегами. Но она спускалась вниз, играла один матч, судя по всему, громила всех, а потом возвращалась к столу и ела, продолжая работать. К тому же она приносила пончики две последние пятницы: в первую — в честь завершения первой недели работы, а на прошлой неделе — по случаю дня рождения Вирджинии. Это принесло ей немало очков. Я поддерживал традицию отмечать пятилетия, десятилетия и двадцатилетия работы сотрудников. Но устраивать праздник за первую неделю? Кто, чёрт возьми, так делает?

Как и от большинства новеньких, я ожидал, что ко второй и третьей неделе её темп спадёт. Это нормально, и я не собирался её жалеть. Но на прошлой неделе она только прибавила обороты и даже не думала сбавлять темп.

Я только что приехал в офис и припарковался рядом с этим чёртовым белым корытом, на котором она ездила. Меня это раздражало. На улице холодина, а она передвигается на небезопасной развалине. Но какого хрена мне до этого вообще дело?

Сегодня я приехал раньше, чтобы быть первым, но она снова меня опередила. Мне не нужно было появляться в офисе так рано, но тот факт, что она с первого дня стабильно оказывалась здесь раньше меня, заставлял вставать с постели чуть раньше обычного.

И сколько, блядь, времени нужно, чтобы починить эту чёртову машину?

Её семья в курсе, что она каждый день ездит на этом гробу на колёсах?

Почему меня это так бесит?

Может, я просто был не в духе из-за того, что проснулся с дикой утренней эрекцией после сна, в котором моя ассистентка сидела у меня на коленях прямо за рабочим столом, без трусиков.

И это был не первый раз, когда она снилась мне. И эта хрень меня бесила.

Я не из тех, кто фантазирует о коллегах.

Когда дело касалось женщин, я всегда держал всё под контролем.

Но сейчас мне срочно требовалась разрядка, и это только усугубляло моё и без того хреновое настроение.

Я вошёл в офис, и меня, как и каждое утро с её прихода, оглушило семидесятнической музыкой. От Karen Carpenter и её Close to You до My Sharona от The Knack — девчонка включала свой плейлист на полную катушку, пока я не появлялся, а потом быстро выключала, не споря. Семидесятые — явно не мой стиль, поэтому я пользовался Shazam, чтобы потом, жалуясь ей, делать вид, будто разбираюсь в этих песнях. Но сегодняшнюю мелодию даже мне не нужно было искать. Dancing Queen от Abba.

Я поднялся наверх и увидел её в своём кабинете — она стояла у картотечного шкафа, спиной ко мне, и орала во всю глотку вместе с записью, льющейся из её телефона.

Она пела так, будто участвовала в «Голосе», и двигала своими горячими бёдрами вниз к полу, словно это было её жизненным призванием. Впрочем, судя по тому, что я наблюдал за последние недели, так она делала всё.

С ней всё было на подъёме. Постоянный, блядь, лучик солнца — если не считать того, что ко мне она относилась с изрядной долей сарказма. Однако с остальными в офисе она была совершенно другой. Казалось, она разбрасывала вокруг себя волшебную пыльцу, как какая-то современная грёбаная Динь-Динь. Проблема была в том, что мне не нужна волшебная пыльца. Как и громкая музыка, гремящая в моём кабинете в семь тридцать утра. И уж точно мне не нравилось, что я не мог отвести глаз от её идеально круглой, упругой задницы.

Я подошёл к столу и со всей силы ударил по её телефону, выключая музыку. Она вздрогнула, резко обернулась, запнулась о собственную ногу и буквально перелетела через мой стол.

Как я и сказал… она была чёртовой феей.

Но теперь эта Динь-Динь только что засветила передо мной свои белые кружевные стринги, которые совершенно не прикрывали её потрясающую попку, когда её юбка задралась во время падения.

Её светлые волосы разметались по плечам. Она моргнула, быстро поправила юбку и вскочила на ноги.

— О, привет. Ты меня напугал.