— Неважно, как мы сюда пришли. Важно, что мы уже здесь, — сказала она тихо.

Она была права.

Теперь нам оставалось только найти наш новый ритм.

И я только надеялся, что после вечера с Ланкастерами ей не захочется сбежать куда подальше.

Мэддокс Ланкастер любит меня.

Я уже давно это знала, но не думала, что он когда-нибудь скажет это вслух.

Я чувствовала это каждый раз, когда он смотрел на меня. Каждый раз, когда целовал. Он не из тех мужчин, которые бросаются такими словами просто так. И он рискнул ради меня.

Раньше парни, с которыми я встречалась, тоже говорили, что любят меня, но это никогда не ощущалось вот так.

Это был взгляд Мэддокса в тот момент, когда он признался в любви, — именно он заставил мир вокруг меня сдвинуться с места.

Как будто ничего уже не будет прежним.

Чёрт, когда Дакота сказал, что любит меня, это было над миской рамена, и его глаза так и не оторвались от экрана телевизора. Что-то вроде «люблю тебя, передай соль».

Я знала, что это не навсегда.

До этого момента вообще ничто не казалось «навсегда».

Так что я решила наслаждаться этим, потому что понимала — то, что между нами с Мэддоксом, редкость. Он не бросается словами, и если уж сказал, значит, так и есть.

Он любит меня.

Без всяких сомнений. И такого я раньше не знала, разве что со своей семьёй.

Но потом его телефон зазвонил пару десятков раз, он выругался, осознав, что нас уже ждут внизу, и нам пришлось спешить к выходу.

Я знала, что Мэддокс переживает, что всё это может меня ошеломить. Но нет. Это меня не напрягало. Мне всё это казалось просто странным, но я включила свой внутренний королевский настрой и плыла по течению.

— Ещё один! — крикнул парень в клетчатой рубашке, который весь путь по красной дорожке засыпал нас вопросами. Он чуть ли не бежал за нами к самому входу, пока мы не добрались до отеля.

Странно ли было, что мы останавливались в этом же отеле, и нам пришлось выходить на улицу, чтобы пройтись по красной дорожке и снова войти внутрь?

Да, странно до чертиков. Не самый рациональный способ потратить время, но, кажется, сегодня всё крутилось вокруг «картинки». Вся семья должна была продемонстрировать поддержку Дэвису и Клэр и их свадьбе.

Я даже ещё не встречала их — нас аккуратно вывели через чёрный ход отеля, усадили в шикарную чёрную машину, и я, вместо шампанского, попросила налить мне пива в высокий бокал. Не хотелось опьянеть на пузырьках до знакомства с его семьёй. Мы спокойно потягивали свои напитки, пока машина снова не остановилась у входа в отель, и Мэддокс галантно вышел, помогая мне выбраться из машины и поправляя на мне шикарное чёрное платье.

Мы шли. Улыбались. Несколько фотографов делали снимки, выкрикивая вопросы. Вспышки били в глаза, мешая нормально видеть, но я просто моргала между остановками и старалась сфокусироваться.

Мэддокс то и дело наклонялся ко мне и напоминал не отвечать на их бесконечные вопросы.

А ещё он всё это время шептал мне в ухо всякие непристойности, сбивая с толку и заставляя сердце биться быстрее.

— Я не дождусь, когда вернёмся в номер, чтобы засунуть руки под это платье, стянуть с тебя трусики и выебать до потери сознания. Мне приходится держать пиджак застёгнутым, чтобы они не увидели, как сильно я встал от одного только вида тебя в этом платье.

Я тихо смеялась, пытаясь сделать вид, что всё нормально, сжимала его руку в предупреждении, пока желание медленно разливалось по телу.

Когда сделали последний снимок, мой невероятно красивый кавалер поднял ладонь.

— Всё, это был последний.

— Мистер Ланкастер, а эта очаровательная леди просто подруга или кто-то особенный? — выкрикнул один из фотографов.

Мэддокс остановился и посмотрел на меня. Я прямо видела, как у него в голове крутятся шестерёнки — он решал, как лучше поступить.

— Эта очаровательная леди — моя девушка. И она, безусловно, особенная, — ответил он.

— Давно вы вместе? — донеслось из толпы.

— Кто она? — выкрикнул кто-то ещё.

Мэддокс переплёл наши пальцы, задержался взглядом на мне и сказал:

— Вы получили свою историю. Больше мне добавить нечего. Доброй ночи.

И повёл меня внутрь.

Как только мы вошли в вестибюль, я сразу заметила охрану повсюду. По крайней мере, я предположила, что это они — мужчины в чёрных костюмах, что-то говорящие в наушники и внимательно оглядывающие пространство вокруг.

Один из них подошёл ближе.

— Мэддокс, отлично выглядишь.

— Спасибо, Джаред. Это моя девушка, Джорджия Рейнольдс.

Мужчина кивнул.

— Приятно познакомиться. Я провожу вас обоих в банкетный зал.

Было очевидно, что они строго следят за тем, кто заходит и выходит из лобби. Пока мы шли по коридору за ним, я краем глаза заметила, как ещё один мужчина в костюме идёт позади нас.

С ума сойти. Всё серьёзно.

— Это только когда крупные мероприятия. Ты же бывала со мной в этом отеле раньше, и охрана не требовалась, — Мэддокс говорил тихо, как будто боялся, что меня это напугает.

— Я не паникую. Джаред, кажется, очень приятный, — пожала я плечами, и здоровяк впереди усмехнулся.

— Это её первое семейное мероприятие, — пояснил Мэддокс, сжимая мою руку крепче.

— Добро пожаловать в семью, — кивнул Джаред, остановившись перед дверью и открывая её для нас.

Мэддокс наклонился к моему уху.

— Готова?

— Конечно. Хватит волноваться. Пока всё идёт отлично, Босс.

Он поцеловал меня в лоб и распахнул дверь.

У меня отвисла челюсть, и дыхание перехватило от роскоши помещения. Несколько хрустальных люстр свисали с потолка, играла живая джазовая музыка, кругом стояли столы с белоснежными скатертями и стулья. Это не была огромная вечеринка. Атмосфера была скорее камерной, но при этом очень официальной. Начиная с того, как нас ввели внутрь, и заканчивая охранниками, стоящими по углам зала.

— Наконец-то, — пробормотал Уайл, хмуро глядя на брата, а потом улыбнувшись мне. — Ты сегодня потрясающе выглядишь, Джорджия.

— Спасибо. Ты тоже весьма хорош в этом смокинге.

Женщина рядом с ним театрально откашлялась, явно ожидая представления. На ней было обтягивающее длинное красное платье с вырезами, мало что оставляющими воображению. Но, надо сказать, она умела это носить, и природа щедро наградила её. Грудь у неё была внушительная, и, казалось, платье её вовсе не поддерживало — всё держалось само.

— Прости. Это Бренди. Бренди, помнишь моего брата, Мэддокса? А это его девушка — Джорджия Рейнольдс.

— О, Боже! Какая тебе повезло, охомутала одного из братьев Ланкастеров, да? — она даже не дала мне ответить, резко развернулась, задела меня спиной по груди и тут же подняла телефон, щёлкнув селфи. — Тебя отметить?

— Эм… конечно? — пробормотала я, немного ошарашенная таким знакомством.

— Какой у тебя ник? — спросила она, быстро что-то набирая на экране.

— Просто Джорджия Рейнольдс, — бросила я, заметив, как Мэддокс метнул в сторону брата красноречивый взгляд. И недовольство он даже не скрывал.

— Пойдём возьмём что-нибудь выпить, — сказал он, потянув меня прочь от Бренди, а Уайл недовольно поморщился, явно не горя желанием оставаться с ней один.

И тут перед нами появился мужчина, ростом почти как Мэддокс, но сложением больше похожий на Уайла. Он пожал руку моему парню.

— Ну, наконец-то. Ты сегодня выглядишь как с иголочки, сын.

У него были тёмные, знакомые глаза — такие же, как у Мэддокса. Волосы — тёмные, с сединой, и это ему шло. Но я не могла представить, чтобы мой отец так формально здоровался со мной. Весь обмен выглядел холодно и отстранённо. Было видно, что близкими их не назовёшь. Больше похоже на знакомых, чем на родных.

Рядом с ним стояла красивая женщина, примерно моего возраста, может, чуть старше. Я сразу поняла — это и есть его новая жена.

— Поздравляю, папа. Это Джорджия Рейнольдс. Джорджия, это мой отец, Дэвис Ланкастер, и его жена, Клэр, — представил Мэддокс. Я уже знала все подробности: она дочь лучшего друга его отца и подруга детства Мэддокса и Уайла. Понимала, насколько им сложно смириться с этим. Особенно учитывая, сколько злости у них накопилось из-за того, как он обращался с их матерью в последние годы её жизни.