— Динь-Динь? — Трэвис приподнял бровь и усмехнулся.

Блядь. Я что, вслух это сказал?

— Говорит парень, который называет жену «шмупи», — Хью тут же его поддел и снова посмотрел на меня. — Тебе никуда её везти не нужно. Она вся про сентиментальные штуки. Чёрт, Лайле больше всего нравится бухта. Это наше место. Найди какое-нибудь особенное место, возьми еду, вино, цветы, — он пожал плечами.

— Кто бы мог подумать, что ты окажешься таким романтичным засранцем, — Кейдж покачал головой. — Но соглашусь. Женщины обожают всю эту романтику. А Джорджия — вообще мягкосердечная. Она будет в восторге.

Я знал, что хочу выбрать что-то под открытым небом. Чтобы можно было сидеть под звёздами. Но у нас с ней не было такого «места». Только мой задний двор.

— А как насчёт того большого пруда, где она вечно каталась на коньках? — предложил Финн. — Придётся немного проехать в горы, но там почти всегда пусто. Джорджия вечно таскала меня туда, чтобы показать, как хорошо умеет кататься.

— Она упоминала это место. Ей там нравится, да? Наверное, лучше, чем лыжи, — усмехнулся я.

— Я рад, что теперь с ней ты, потому что в последний раз, когда она затащила меня кататься, мы провели на трассе семь часов. Я задницу себе отморозил, — покачал головой Хью.

Я рассмеялся:

— Знаю, о чём ты. День был долгий. И скучный до смерти. А вот посмотреть, как она катается, звучит куда лучше. Пруд ещё будет замёрзший в феврале?

Теперь все громко рассмеялись.

— Добро пожаловать в Коттонвуд-Коув, брат. У нас до конца марта тепло и не думает становиться, — ухмыльнулся Бракс, жуя пиццу.

Итак, у меня был план. Я отвезу её туда ночью. Под звёздами. Пикник. Куплю ей новые коньки. Может, поеду днём пораньше и всё подготовлю. Я мог это провернуть.

Возможно, я не такой уж и плохой в этой паре, как думал.

Я не боялся. Я с нетерпением ждал момента, чтобы удивить её.

— Ты справишься, — сказал Финн, подняв бутылку в знак поддержки. — И она же едет с тобой в город на выходных? На приём по случаю свадьбы твоего отца с его новой женой?

В груди неприятно сжалось. Вот чего я действительно не ждал — так это вечера в компании отца и подруги детства, которая теперь беременна от него и связана с ним на всю жизнь. Они устраивали приём в отеле — такая вечеринка после клятв. Всё ради публики, ведь СМИ уже неделю на ушах стоят. Дед решил, что лучше показать всем единый фронт поддержки новобрачных.

— Ага. На выходные поедем, — прочистил я горло.

— Да расслабься ты, брат. Джорджия всех обожает, — отмахнулся Хью.

В этом я не сомневался ни на секунду. Она увидит в нём хорошее. Я даже с нетерпением ждал, когда она познакомится с моей бабушкой, а дед с Уайлом ей точно понравятся. Но сама мысль о том, что отец будет рядом с Джорджией, мне не нравилась.

И ещё меньше нравилась мысль о том, что пресса узнает о нас и к чему это может привести для неё.

Я всегда держал личную жизнь подальше от чужих глаз — это было просто, потому что у меня раньше и не было ничего ценного.

Но теперь она попадёт в кадр — мы уже согласились выйти на красную дорожку и сделать видимость шоу для прессы. Раньше меня фотографировали с женщинами. Но я с ними не встречался. А когда узнают, что мы работаем вместе и она проводит выходные со мной, это станет новостью. Пусть и ненадолго.

И я боялся, что всё это её спугнёт.

— Да, всё будет нормально, — сказал я, стараясь убедить не только их, но и себя.

Надеюсь, после выходных с Ланкастерами она не сбежит куда подальше.

Мы прилетели в город на вертолёте после работы, и вот уже час как были в отеле. Сейчас переодевались к приёму, и я налил себе щедрый бокал виски, устроившись на кровати. Джорджия несколько дней назад съездила со своей сестрой за платьем, ещё в Коттонвуд-Коув, и до сих пор не показывала его мне. Она выставила меня из ванной, чтобы переодеться, — хотела сделать сюрприз.

Мероприятие было с дресс-кодом «чёрный галстук», и на мне был идеально сидящий чёрный смокинг.

Телефон завибрировал, и я бросил взгляд вниз — сообщение от брата.

Уайл

Моя спутница уже начинает меня бесить.

Неудивительно. Кто она?

Уайл

Помнишь Бренди? Ту девчонку, с которой я учился в подготовительной школе? Она до сих пор живёт в городе, сама написала и предложила пойти со мной в качестве плюс один.

Та самая, которая преследовала тебя перед тем, как ты уехал в колледж?

Уайл

Преследовала — это, пожалуй, слишком громко сказано.

А я думал, ты даже подавал на ограничительный ордер.

Уайл

Я тогда был в старших классах. Просто перегнул палку. Со временем понял, что она просто... страстная натура.

А сейчас-то она тебя чем раздражает, если такая уж она замечательная?

Уайл

Потому что она не перестаёт делать сэлфи с нами и выкладывать их. А ты же знаешь, как я отношусь к фотографиям. Оказалась каким-то там инфлюенсером.

Удачи тебе с этим, брат. Увидимся внизу через двадцать минут.

Дверь в ванную распахнулась, и на пороге появилась самая красивая женщина, какую я когда-либо видел. Впрочем, это я уже давно понял, но сейчас… это был совершенно другой уровень.

На ней было чёрное бархатное платье без бретелек, идеально облегающее её фигуру. По ноге шёл разрез, открывая бедро и позволяя ей свободно двигаться. На изящных щиколотках — нюдовые, чертовски сексуальные туфли на ремешках. Она остановилась передо мной. Волосы убраны в элегантный пучок на затылке, и мне стоило огромных усилий не прижать её прямо здесь к стене и не вонзиться в неё.

Я поднялся, руки нашли её ладони, наши пальцы переплелись.

— Ты чертовски красивая, — выдохнул я.

— Ты сам ничего так, Босс, — прошептала она.

— Ты уверена, что всё это тебе сегодня по силам? Ты же знаешь, пресса обязательно сделает снимки, и завтра твоё лицо будет везде в интернете.

Она улыбнулась и, слегка наклонив голову, пожала плечом:

— Я хочу быть с тобой. Так что если это часть твоей жизни, значит, станет и частью моей.

Такая верная.

Такая честная.

Такая готовая отдать себя мне.

Скажи это, придурок. Хватит быть трусом.

Я обхватил её шею, пальцы скользнули по её прекрасной щеке.

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

Словно ком застрял в горле, слова не шли. Не потому, что я не чувствовал этого — всё было как раз наоборот.

Я чувствовал абсолютно всё.

Слишком много, с каждым разом всё больше. И это не имело ни малейшего смысла.

Любить кого-то никогда не входило в мои планы.

Но я зашёл слишком далеко. Пути назад не было.

— Скажи, — её взгляд был полон беспокойства, она вглядывалась в мои глаза. — Всё в порядке? Ты можешь рассказать мне всё.

Вот о чём я и говорю.

Обратного пути нет.

— Я... — я замолчал, прочистил горло. — Я люблю тебя, Джорджия.

Эти слова я раньше говорил только двум женщинам — матери и бабушке. И теперь я сказал их. И, чёрт возьми, не было ни малейшего желания бежать. Хотя сердце колотилось, будто я пересёк какую-то невидимую черту, став уязвимым.

Но меня это не пугало.

Я хотел, чтобы она знала, как я чувствую.

Мне нужно было, чтобы она знала.

Она резко вдохнула, её губы разошлись, образовав идеальную букву «О». Словно она никогда не думала, что я это скажу.

Впрочем, я тоже так думал. Но вот мы здесь.

— Я люблю тебя уже давно, — прошептала она, пару раз моргнув, пока две слезинки не скатились по её щеке. Я провёл большим пальцем по её лицу, стирая их.

— Я тоже. Просто мне нужно было время, чтобы к этому прийти.