Больше никаких придурков.

Официально.

Закрыто.

Раз и навсегда.

Я дала себе это молчаливое обещание, крепче сжимая руль, пока снежинки падали с неба и разбивались о лобовое стекло. Я смотрела на дорогу перед собой.

— Проклинаю землю, по которой ты ходишь, Дакота Смит, — прошипела я себе под нос.

Из-за него мне пришлось врать семье и одалживать машину у невесты брата.

Мой бывший вывел слово «мудак» на совершенно новый уровень.

Я была безмерно благодарна Лайле за то, что она одолжила мне машину, чтобы я могла поехать на собеседование. Сегодня в Коттонвуд-Коув было жутко холодно, и идти пешком совершенно не хотелось.

Я не рассказывала семье правду про свою машину, потому что знала — мои братья и сестры взбесятся, а родители расстроятся. А мне придется что-то срочно придумывать.

Я просто выжду. Буду надеяться, что этот морально ущербный выродок образумится, и никто ничего не узнает.

Дакота остался в моем зеркале заднего вида, и я намеревалась оставить его там навсегда — как только верну свою машину.

Сегодня был новый день. Новое начало.

И я была к нему готова.

Мама сводила меня за покупками и выбрала мне новый наряд для собеседования. Она назвала это подарком на выпускной — я всего неделю назад получила диплом.

Город был особенно красив в это время года. Я ехала по Главной улице, где фонари были украшены гирляндами, а над дорогой висели светящиеся огоньки, протянувшиеся через всю улицу. Днем они не выглядели так впечатляюще, но вчера вечером, когда я ужинала с друзьями, город буквально сиял, превращаясь в зимнюю сказку.

Коттонвуд-Коув был не просто моим домом. Это было мое счастливое место.

«Ланкастер Пресс» недавно переехали в большое трехэтажное кирпичное здание, всего в паре кварталов от ресторана моего брата, Рейнольдс. Сегодня у меня было собеседование на должность личного помощника Мэддокса Ланкастера, президента компании.

Говорили, он богат, влиятелен, устрашающе серьезен, еще и ловелас. Совсем недавно переехал в наш город, перенес сюда весь бизнес из мегаполиса и купил один из дорогих особняков. Весь город только и говорил об этом.

Маленькие города и их сплетни — ну, все как всегда.

Лично я не была уверена, что эта работа — то, чем я хочу заниматься, но мне был нужен хоть какой-то заработок. Учитывая, что я временно бездомная и без машины.

Ладно, может, я слегка драматизирую.

Конечно, у меня потрясающая семья, и я могла бы взять машину у родителей или кого-то из четырех старших братьев и сестер. И я не совсем бездомная, ведь сейчас живу у брата Хью и Лайлы.

Но мне хотелось доказать, что я могу справляться сама.

Быть самой младшей из пяти детей, когда все твои старшие братья и сестры — настоящие звезды, было не так-то просто, особенно когда сама толком не знаешь, чего хочешь от жизни.

Так что сначала — план минимум:

Найти работу.

Снять свое жилье.

Вернуть машину.

Первый этап я уже прошла — собеседование с HR состоялось по видеосвязи. Но последнее слово было за Мэддоксом Ланкастером.

Я припарковалась за зданием, в последний раз посмотрела в зеркало и нанесла немного розового блеска для губ. Открыв дверь машины, я тут же пожалела, что не послушала маму, когда она советовала надеть теплые колготки под юбку.

Я отказалась, потому что уже надела светло-кремовый костюм: приталенный жакет с золотыми пуговицами и юбку-карандаш. Мне он нравился, но я хотела добавить образу чуть больше молодости. В конце концов, мне всего двадцать два. Поэтому я выбрала светло-коричневые ботильоны на каблуке — Лайла сказала, что они выглядят очень мило, а вот мама упорно настаивала на классических лодочках телесного цвета.

Слушайте, я устраиваюсь личным помощником, а не ракетостроителем. Да и наряд сам по себе был уже достаточно строгим для меня. Так что ботильоны и несколько браслетов на запястье сделали образ больше похожим на мой стиль.

Я бы назвала это «хипстер-босс-бэйб шик».

Открыв офисную дверь, я тут же узнала женщину, сидевшую за стойкой ресепшена.

— Вирджиния! Не знала, что ты здесь работаешь.

Она подняла глаза, и на ее лице расплылась широкая улыбка.

— Я так обрадовалась, когда увидела твое имя в графике, Джорджия. Работаю здесь с самого открытия. Надеюсь, тебя возьмут, потому что тут слегка напряженно, — прошептала она. — Если ты понимаешь, о чем я.

Приемная выглядела очень внушительно: два черных кожаных дивана, на стенах — обложки книг в рамках. Пол был покрыт серым бетонным покрытием, а за стойкой ресепшена тянулась кирпичная стена от пола до потолка.

— Правда? Многие переехали сюда из города после того, как компания сменила место? Или сотрудников набирали уже здесь?

— И то, и другое. Но мне повезло — офис-менеджер отказалась переезжать из города.

Она огляделась, убедившись, что никто не подслушивает, после чего прикрыла рот ладонями и почти беззвучно прокричала:

— Шеф тут, конечно, грозный. Уже три ассистента сменил с момента открытия. Говорят, с ним тяжело работать. Но я проходила у него собеседование и, ух, — она обмахнулась рукой, — видела бы ты его. Чертовски хорош.

Она покачала головой.

— Страшноватый, конечно, и улыбки от него я пока не видела, но если выполнять свою работу, он не будет лезть. Полностью сосредоточен на бизнесе. Кстати, прямо сейчас он собеседует Джоуи Бёрнса на ту же должность, на которую претендуешь ты.

Вот за что я любила Коттонвуд-Коув — здесь можно было узнать все последние новости буквально за несколько минут.

— Джоуи Бёрнс? — переспросила я.

Я знала его с детства. В нашей компании он был известен как Дракон Пых-Пых. Скейтер, который постоянно курил траву.

— Он самый.

— Зачем ему работа ассистентом президента издательского дома?

Я наклонилась к ее высокой стойке, заглядывая за декоративную кирпичную стену. Офис выглядел круто: стеклянные стены отделяли рабочие места друг от друга, внутри каждого кабинета стоял стол и несколько полок. По боковой стене шла железная лестница, ведущая на второй этаж. Люди двигались туда-сюда, создавая ощущение непрерывной работы.

— Говорят, именно из-за него в прошлом месяце сгорел дом его родителей, — проворчала Вирджиния. — Кажется, кто-то был слишком обдолбан, чтобы потушить свой косяк. Или, как там у вас это сейчас называется?

Она раздраженно покачала головой, а я с трудом удержалась от смеха. Вирджинии было за шестьдесят, она всегда одевалась в яркие наряды, а ее темные волосы были коротко подстрижены, открывая массивные серьги-кольца.

— Родители выставили его за дверь, теперь он живет у брата. Видимо, настало время повзрослеть и найти работу.

— Кто-нибудь еще претендует на это место? — спросила я, когда услышала, как кто-то спускается по лестнице.

Один из кандидатов был в темных узких джинсах и кедах Vans, а второй — в черных классических брюках и черных мокасинах. Брюки заканчивались прямо у щиколотки, открывая кусочек дорогих носков.

Я была уверена, что легко обойду Джоуи. Вероятно, он уже поприветствовал интервьюера фразой: «Йо, чувак». У него всегда были красные глаза, и его любимое слово было «ого», за которым неизменно следовало «чувак».

— Алисия Роджерс тоже подавала заявку. Была здесь вчера. Но эта женщина все еще ходит с палкой в одном месте, если ты понимаешь, о чем я. Надеюсь, она тебе не помешает.

Две пары ног все больше попадали в мое поле зрения. Голова Джоуи уже показалась на лестнице, но второй мужчина, видимо, был очень высоким, потому что пока я видела только его длинные ноги и торс.

Я закатила глаза и повернулась обратно к Вирджинии.

— Эта женщина посадила меня под арест за игру в «Динь-дон, сбежал», когда я была в старшей школе.