И я никак не могла перестать думать о том поцелуе.

О нём.

Я приехал как раз к ужину и бегом поднялся по дорожке к дому, держа пакеты в руках. Даже не знал толком, что в итоге Джорджия купила всем. Я дал ей идеи для подарков моим родственникам и предупредил, что отец может привести с собой какую-нибудь случайную женщину, хотя тогда ещё не знал, что это окажется его новая жена, с которой мне предстояло только познакомиться. Но вряд ли от меня можно было ожидать, что я принесу подарок женщине, о которой узнал вчера.

Дверь открыл Бентли — он работал у моих бабушки с дедушкой с тех пор, как я родился. Дом у них огромный, с большим хрустальным люстрой над парадным холлом. Полы повсюду выложены белым и чёрным мрамором.

— Мэддокс, как приятно тебя видеть, — сказал пожилой мужчина, протягивая руки к моим пакетам.

— Спасибо. И я рад вас видеть. С Рождеством, — я снял пальто, и он обменял его на пакеты. Наклонившись к нему, я спросил вполголоса: — Уже начались какие-нибудь сцены?

Он усмехнулся:

— Нет. Все в гостиной — коктейли, закуски, и новобрачные выглядят вполне счастливыми.

— Уайл здесь?

— Да. И первое, что он спросил, когда зашёл пару минут назад, — приехал ли ты. Кажется, он очень ждёт своего... — Он задумался.

— Напарника? — подсказал я. Мы всегда так шутили в юности.

— Точно. Хочешь, я отнесу пакеты?

Он перекинул моё пальто через руку.

— Спасибо, но я сам. Увидимся чуть позже.

Он кивнул, а я направился по длинному коридору. Дом был очень официальным, но это было единственное место, которое казалось мне настоящим домом. Я проводил здесь большую часть детства. Отец продал наш старый дом вскоре после того, как мама умерла, — никто из нас не хотел там оставаться. Этот дом стал для нас базой. Уайли жил здесь последние два года школы, а я приезжал сюда во время учёбы в колледже.

Когда я вошёл в гостиную, бабушка с дедушкой разговаривали с моим братом. Ни отца, ни его... новой жены видно не было.

— Мэддокс! — завопила бабушка, как только меня увидела, и тут же вскочила.

Её седые волосы были уложены в какую-то всегда неизменно строгую причёску, доходившую до шеи. На ней была её фирменная чёрная юбка ниже колен и белая шёлковая блузка. Я поставил пакеты рядом с собой на пол как раз перед тем, как она заключила меня в объятия. Она была для меня самым близким человеком после матери, и я обожал её. Единственное, в чём мы не сходились, — это отец.

Её единственный ребёнок. Она любила его, несмотря ни на что, и очень хотела, чтобы Уайл и я наладили с ним отношения. Для этой женщины я бы сделал почти всё. Прошёл бы сквозь огонь. Поймал бы пулю. Но сближаться с отцом — этого не было и в планах. Я ему не доверял. Я его не любил.

Чёрт, я частично винил его в смерти мамы. Потому что, хоть её тело и разрушил БАС, день за днём забирая жизнь, сломленное сердце тоже сыграло свою роль в этом кошмаре.

Назад дороги не было.

После бабушки меня обнял дедушка, а потом Уайли. Он сжал меня так сильно, что аж дыхание перехватило, а потом наклонился к уху и прошептал:

— Пристегни ремни. Ты сейчас ни за что не поверишь.

Поехали.

Миссис Уинтерс, которая работала у моих бабушки с дедушкой последние десять лет, подошла с бокалом шампанского и протянула его мне.

— Спасибо, — сказал я, замечая, что у всех на столике перед диваном тоже стояли бокалы.

Все расселись по местам и потянулись к своим напиткам. Я устроился в синем бархатном кресле рядом с диваном и сделал глоток, как раз в тот момент, когда мой отец вошёл в комнату с другого входа. Рядом с ним шла Клэр Страусс.

— Мэддокс, сынок. Думал, ты обрадуешься узнать, что твоя новая мачеха — давняя подруга семьи.

Я захлебнулся шампанским, а брат громко рассмеялся. Клэр была дочерью Джона Страусса, лучшего друга моего отца. Мы практически росли вместе, и мама всегда подталкивала меня к тому, чтобы я начал с ней встречаться. Но Клэр всегда была для меня скорее как сестра, чем кто-то, с кем я мог бы строить отношения. И мысль переступить эту черту никогда не приходила мне в голову.

Очевидно, у моего отца с моральными границами было туго.

Но такого поворота я не ожидал. Она была моего возраста, для начала. И я сильно сомневался, что Джон обрадуется этой новости.

Я встал на ноги, пока миссис Уинтерс суетилась, протягивая мне несколько салфеток, чтобы помочь привести себя в порядок.

— Простите. Вы меня застали врасплох.

Я прочистил горло и нехотя пожал отцу руку, когда он протянул её мне. Ближе нас с ним ничего и не связывало — даже рукопожатие давалось с трудом.

— Привет, Мэддокс. Рада тебя видеть, — сказала Клэр, подходя обнять меня. Я хлопнул её по спине, пытаясь понять, какого чёрта она делает рядом с моим отцом. — Давненько не виделись. Нам есть о чём поболтать.

Очевидно. Ты спишь с моим отцом и носишь под сердцем его дьявольское отродье.

— Я тоже рад тебя видеть, — произнёс я, сделав шаг назад и натянуто улыбнувшись.

Когда мои глаза встретились с Уайл, на его лице сияла широкая ухмылка. Он считал всё происходящее чертовски смешным. Он тоже ненавидел моего отца, но никогда не воспринимал дерьмо так серьёзно, как я. Он всё пропускал сквозь смех, даже если злился.

А бабушка с дедушкой вели себя так, будто это не самая странная чертовщина на свете.

— Разве это не замечательная новость? — сказала бабушка.

Не уверен, что «замечательная» — подходящее слово.

Я уж точно не собирался упоминать, что Уайли и я в детстве вместе принимали ванну с пеной с нашей новой мачехой.

— Да, правда, великолепная. Правда, брат? — Уайл посмотрел на меня, и озорная ухмылка едва не расползалась по его лицу.

— Это, конечно… очень неожиданно. А как твои родители восприняли эту новость? — спросил я, делая глоток шампанского.

— Ну, сначала они, скажем так, удивились. Но теперь, когда мы ждём первенца, кажется, они стали к этому относиться проще, — Клэр улыбнулась и взяла отца за руку. Она всегда была умной, доброй и уверенной в себе. Поэтому всё это казалось мне полным бредом. Она явно не делала это ради денег — её семья и так была богата. Чёрт возьми, я вообще не понимал, что у неё в голове.

Надо признать, отец держался на высоте. Словно это был счастливейший момент его жизни.

Мелькнул короткий кадр из прошлого: мать и отец смеются, когда мы с Уайл были маленькими. Иногда память подсовывала мне счастливые моменты, когда наш дом наполняли любовь и смех. Но я помнил и другое — как он заставлял мать повсюду сопровождать его, а нас оставляли с няньками или у бабушки с дедушкой. Отец всегда был человеком, который всё контролировал и многого требовал от окружающих.

А когда мама заболела, он всё больше отдалялся. Мог неделями не появляться дома. И жить становилось легче, когда его не было рядом, так что мы привыкли к этой новой норме в те годы.

— Они смирятся. Мы ведь всегда были как семья, а теперь официально, — сказал отец.

Не думаю, что он осознавал всю серьёзность того, что надул живот и женился на дочери своего лучшего друга. Вряд ли это лучший способ стать семьёй официально.

— Ужин готов, — объявила миссис Уинтерс, и я не помню, когда ещё был так благодарен, что разговор закончился.

В гостиной стояла высокая ёлка, обычно такая же была и в парадной гостиной. Там я ещё не был. В остальном бабушка всегда держала всё просто в это время года, зная, как нам с Уайли тяжело.

И только сейчас до меня дошло — сегодня сочельник. Обычно в этот день у меня в голове крутилась лишь одна мысль — о том, что мы потеряли маму. Но в этом году всё было иначе: я так отвлёкся в Коттонвуд-Коув, выбирая подарки для семьи Джорджии и целуясь с ней, как грёбаный подросток, прямо в машине перед её домом, что настроение было почти слишком хорошим, чтобы меня раздражал факт, что мой отец женился на моей подруге детства. И даже привычная тьма, накрывавшая меня в этот день, куда-то исчезла.