— Взаимно, детка. А теперь пошли — покажешь мне все свои трюки. У меня в багажнике ещё один подарок для тебя. Пошли.

— Мне уже нечего дарить, — сказала я, слезая с его колен, пока он открывал дверь. Я побежала по направлению к льду.

— У меня для тебя коньки! — крикнул он мне вслед, но я не остановилась.

Я замедлилась у пледа, на котором лежали цветы и коробка из пекарни. А когда обернулась, увидела, как он идёт ко мне, в чёрной лыжной куртке, неся наш ужин и ещё одну коробку с бантом.

— Я покажу тебе небольшой пролог и без коньков. А потом надену их для финала. Я и босиком могу крутиться, если хочу, — засмеялась я, ступая на лёд, который блестел, как стекло, под лунным светом. Раскинув руки в стороны, я закружилась.

Он поставил еду на плед и покачал головой.

— Ну давай. Покажи.

Я переместилась к середине пруда и закрутилась, пока он смотрел на меня и поднимал телефон, чтобы сделать фото.

— Ладно, ещё один поворот — и пойдём есть. — Я шагнула чуть дальше по льду, и вдруг под ногами что-то хрустнуло. В животе всё сжалось — я сразу поняла, что что-то не так. И в следующую секунду лёд подо мной треснул…и поглотил меня целиком.

В жизни бывают моменты, о которых ты сразу понимаешь — они всё изменят. В ту самую минуту, как они случаются.

Я уже знал это чувство.

Я выронил пакет с едой, телефон, и бросился бежать, прежде чем мозг успел осознать, что происходит.

— Джорджия! — голос, вырвавшийся из моего горла, был неузнаваемым, как будто он не принадлежал мне.

Она только что кружилась.

Смеялась.

Улыбалась.

Мой ангел. Моя любовь.

А потом — просто исчезла подо льдом.

Без предупреждения.

Словно сделала шаг в пустоту и провалилась прямо внутрь. Я успел услышать её вдох... И всё.

Ужас пронёсся по каждой кости в теле, но я знал, что у меня всего несколько секунд, чтобы добраться до неё. Я действовал.

Добежал до кромки, сдёрнул куртку — понимал, что она мне понадобится сухая, когда вытащу её. Лёг на живот и скользил как мог быстрее к центру пруда. Вставать на ноги было слишком рискованно.

Нужно было добраться до проруби и вытащить её.

— Джорджия! — крикнул я снова, приближаясь. Что-то подо мной застучало по льду — я понял, что это она, пытающаяся выбраться.

Я звал её, уже почти дотянувшись до кромки.

Я оставил ноги на льду и сунул голову в ледяную воду.

И тогда увидел — вокруг неё в воде расходился красный шлейф. Она плавала прямо передо мной в своём белом пальто.

Я мысленно молил её подать мне руку, но она была без сознания, тело покачивалось, едва не ускользая. Я протянулся дальше в ледяную пустоту, ухватил её за пальто, и только тогда понял, что красная вода — это кровь. Потянул изо всех сил, откатываясь назад, пока её голова не показалась из проруби, а кровь текла с макушки по лицу.

Встал на колени, вытащил её и зарычал — нечто первобытное, неразборчивое вырвалось из меня. Руки дрожали, я хватал её за щеки, тряс.

— Детка, прошу, — умолял я. Я оттаскивал её как можно дальше от центра, чтобы лёд под нами не проломился снова.

Чёрт.

Это слово повторялось в голове, как мантра.

Добравшись до берега, я склонился, прижал ухо к её губам — она не дышала. Губы посинели. Я перевернул её на бок и ударил по спине, пока изо рта не брызнула вода. Прильнул к её лицу, слушая...

Ничего.

Чёртово ничего.

Я расстегнул её куртку, сложил руки одна на другую и начал надавливать на грудь, крича, рыча, уже сам не понимая, что говорю.

— Двадцать девять, тридцать... Дыши, детка.

Я запрокинул ей голову, зажал нос и вдунул воздух в лёгкие. Увидел, как грудная клетка приподнялась, снова вдохнул.

Она закашлялась, раздался сиплый вдох. Я приложил ухо к её губам, поблагодарил Бога, что она дышит. Но она всё ещё лежала, как тряпичная кукла.

Сдавленный всхлип вырвался, я вытер лицо — сам не понял, это слёзы или вода.

Всё вокруг двигалось, будто в замедленной съёмке. Я знал — нужно действовать быстро.

Подхватил её на руки, закинул через плечо, схватил куртку и помчался к пледу. Выхватил телефон, сорвал край фланелевого одеяла, дёрнул так, что всё вокруг разлетелось, и понёс её к машине. Открыл дверь и начал срывать с неё мокрую одежду, одновременно на громкой связи набирая 911. Завернул её в плед и накрыл своей курткой.

— Мне нужна помощь. Моя девушка провалилась под лёд. Она без сознания, — голос был чужой — пронзительный, панический, на грани срыва.

Оператор выкрикивал инструкции, но я понимал: никто не доберётся сюда быстрее, чем я сам доставлю её в больницу.

Я прыгнул за руль, прижав Джорджию к себе, и сорвался с места, мчась вниз с горы.

— Я везу её в больницу, — отключил вызов и заставил Siri набрать Хью Рейнольдса.

— Брат, ну как всё прошло?

Я снова сдавленно всхлипнул, глотая воздух, пока машина летела по дороге.

— Мэддокс. — В голосе Хью слышалась паника.

— Она провалилась под чёртов лёд! — выкрикнул я, голос наконец прорвался. — Я не успею довезти её до города. Еду в ближайшую больницу.

— Больница в нескольких кварталах от Рейнольдс. Ты рядом. Она дышит?

Я снова не смог вымолвить ни слова, только смотрел вниз, на Джорджию, безжизненно лежащую у меня на коленях.

— Дыши, детка! — выкрикнул я и сбросил вызов, смахивая с глаз влагу.

Видимость расплывалась, но я уже приближался к красному сигналу. Я вдавил клаксон и проскочил перекрёсток, зная, что больница совсем близко. Жёстко нажав на газ, я подскочил на бордюре, чтобы срезать путь, и вырулил к приёмному покою. Остановился у входа, едва поставив машину на парковку, как из дверей вылетела целая команда. Я подхватил Джорджию на руки и выскочил из машины. Понятия не имел, откуда они знали, что мы едем, но, наверное, Хью успел позвонить.

Кровь лилась с её головы по лицу, и трое мужчин потянулись, чтобы забрать её у меня.

Я не отпускал сразу, захлёбываясь всхлипом.

— Сэр, нам нужно осмотреть её. Пожалуйста, дайте нам её.

Я держал её за руку, пока они клали её на каталку, шёл рядом, отвечая на вопросы, но всё происходило так быстро.

— Как долго, по-вашему, она была под водой? — спросил один из мужчин, пока мы двигались сквозь зал ожидания, а к нам уже бежала ещё группа медиков.

— Может, две минуты? — покачал я головой. — Я, чёрт возьми, не знаю! Сначала она не дышала. Но она выплюнула много воды. Я делал ей массаж сердца, и она начала дышать.

Они вкатили её к двойным дверям, и мужчина остановил меня.

— Вам нужно подождать здесь. Мы сделаем всё возможное и вернёмся как можно скорее. Откуда травма головы?

— Я не знаю, чёрт побери. Думаю, она ударилась, когда упала, или подо льдом, когда пыталась выбраться, — покачал я головой, сам не веря в происходящее.

— Спасибо. Мы постараемся как можно быстрее.

Я остался стоять, уставившись в двери, куда её увезли. И внезапно меня накрыла ярость. Нет, чёрт возьми, я не собирался стоять здесь.

Ей нужен был я.

Я толкнул двери, но ко мне тут же подошли двое, прося уйти, и я сорвался.

— Я, блядь, останусь с ней! — взвыл я, но сзади вдруг обхватили руки, крепко прижимая.

— Я его держу. Он просто на взводе, — услышал я голос Хью.

— Вам обоим нужно выйти. Мы не сможем помочь ей, если вы нам мешаете.

Я вскинул руки в знак сдачи, и Хью, не отпуская меня, повёл назад через двери. В коридоре он развернул меня лицом к себе и обнял.

— Всё нормально. Дыши. Расскажи, что случилось. — Его голос был пугающе спокойным.

Я шагнул назад, посмотрел вниз — руки в крови, одежда вся в крови и мокрая.

— Я не знаю. Она побежала к льду, пока я раскладывал еду. Мы разговаривали. Мы просто, чёрт побери, разговаривали. И вдруг она провалилась. Никакого предупреждения. Просто исчезла.

Я привалился к стене. Не мог перевести дыхание.

Я не мог, чёрт возьми, жить в мире, в котором нет Джорджии Рейнольдс.