— Я же говорила… я мастер по нестандартным видам спорта. С горы я катаюсь паршиво. Терпеть не могу подъёмники. И мне не нравится высокая скорость. — Она пожала плечами, и в её признании было что-то такое невинное, что захотелось ей доказать, что она может всё.

— А давай так: один день — лыжня, другой — с горы. А когда пойдём на спуск, я тебя пристрою перед собой и сам задам скорость.

— Ну ничего себе. Это как узнать, что Железный Дровосек таки нашёл сердце. Гляди-ка, размяк.

— Что я тебе говорил насчёт «размяк»? — Я вскочил на ноги, схватил её за руку и потянул со стула. Перекинул через плечо, хлопнул по заднице и понёс по коридору. Она смеялась до слёз, пока я не бросил её на кровать.

Её взгляд скользнул к моим спортивным штанам — там было очевидно, насколько я её хочу. Этот парень жил своей жизнью и явно был одержим Джорджией Рейнольдс.

— Ну, «размяк» точно не про тебя. Как насчёт того, чтобы разобраться с этим вместе в душе?

— Ты хочешь принять душ со мной, Динь-Динь? — спросил я, подходя ближе, поднимая её руки и стаскивая через голову свой свитер. Она оказалась совершенно обнажённой под ним.

Она резко втянула воздух и кивнула, а потом потянулась вперёд, стянула с меня штаны и встала на ноги, засовывая руки под мое худи.

Её прикосновения действовали на меня странно. Они заставляли меня чувствовать то, чему я раньше никогда не позволял проявляться.

Я взял её за руку и повёл в ванную, включил душ. Никогда раньше я не принимал душ с женщиной.

Это всегда казалось слишком интимным.

Но с этой девушкой я был готов на всё впервые.

Она первой ступила в просторную душевую кабину, откинула голову назад и рассмеялась, когда вода хлынула на её красивое лицо.

— Что смешного? — Я прижал её к себе, и мой напряжённый член уткнулся ей в низ живота.

— Просто не могу поверить, что принимаю душ со своим боссом. Похоже, я вывела понятие «непрофессионально» на новый уровень.

Мне не нравилось, что она шутила о непрофессионализме. Это я был её чёртовым начальником. Это я переступил черту. На самом деле, Джорджия была слишком квалифицирована для той работы, что ей поручили. Мне следовало перевести её в другой отдел ещё несколько недель назад, когда я начал давать ей рукописи на прочтение.

— В тебе нет ничего непрофессионального, — прошипел я, поднимая её подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза.

— Пристегни ремни, Босс. Сейчас я покажу тебе, что такое непрофессионально.

И прежде чем я успел сообразить, что происходит, она уже опустилась на колени и обхватила рукой мой член, прежде чем направить его к своим губам.

И в тот момент, когда мне казалось, что лучше уже быть не может, Джорджия Рейнольдс устроила мне лучший минет в жизни.

Раньше я никогда не была поклонницей минета. Избегала его всеми возможными способами… но только не сегодня. Мне это понравилось, и в голове это никак не укладывалось.

За последние двадцать четыре часа я поняла одну вещь: доставлять удовольствие Мэддоксу Ланкастеру — это что-то невероятно возбуждающее. То, как он стонал, как резко двигался, как полностью терял над собой контроль, — на это стоило смотреть.

Это заставляло меня чувствовать себя сильной, желанной и до безумия сексуальной.

И вот теперь я стояла под душем с этим красивым мужчиной, который только что вернул мне услугу, опустившись на колени и зарывшись лицом между моих бёдер до тех пор, пока я не закричала его имя и едва держалась на ногах. А потом он ещё и вымыл мне волосы.

Ни один мужчина прежде не мыл мне голову.

Он мягко массировал кожу головы, и я тихонько стонала, пока он осторожно смывал шампунь, следя, чтобы ни капли мыла не попало мне в глаза.

Я намылила руки и принялась осторожно мыть его тело, пока он стоял, скрестив руки на своём мощном торсе, и смотрел на меня.

Флирт или не флирт — всё это превосходило любые ожидания.

Если бы всё закончилось завтра и ни один мужчина больше ко мне не прикоснулся, я бы не жаловалась.

— Если продолжишь покрывать мой член пеной, заставлю тебя снова опуститься на колени и трахну твой сладкий ротик, — его голос был хриплым, взгляд тяжёлым, он не отводил глаз.

Я усмехнулась, ополоснула руки и выключила воду.

Он обернул меня полотенцем, потом сделал то же самое с собой, и следующие сорок пять минут мы провели, собираясь.

Вместе.

Мы разговаривали, смеялись, и он никуда не ушёл, даже когда закончил — остался в ванной, наблюдая, как я наношу макияж и сушу волосы феном.

А вскоре мы уже выходили за дверь.

Беговые лыжи, держитесь.

— Мы едем слишком быстро! — закричала я, пока он вёл меня вниз по склону. Его ноги обхватывали мои с обеих сторон, руки крепко держали меня за талию, и если бы не белый лыжный комбинезон и куртка в тон, я бы чувствовала, как его возбуждение давит мне в поясницу ещё сильнее.

Я настояла, чтобы мы закрыли лица практически полностью — мало ли кто из офиса окажется здесь. С беговыми лыжами всё было куда проще: весь день мы катались в полном одиночестве, никто не попадался.

Но курорты были переполнены, так что пришлось импровизировать. К тому же, учитывая лютый холод, кутаться в одежду было совсем не проблемой.

— Не ной. Мы еле ползём, — проворчал он у меня у самого уха, прикрытого любимой белой шапкой с огромным помпоном.

Последние пять ночей я проводила у него дома. За это время я уходила всего один раз — посмотреть дом, который только что появился в аренде, пока Мэддокс догонял работу. Заодно заехала к себе, чтобы прихватить лыжную одежду.

Самое удивительное — мне не было скучно, я не раздражалась и совсем не хотела уходить.

Я всё ждала, когда он скажет, что всё кончено, но этого не случалось. Мы так и не обсуждали это. Зато у нас было бесконечное количество секса, мы ели все приёмы пищи вместе, пересмотрели кучу фильмов и дважды выбирались кататься на лыжах — сначала на равнине, потом на горе.

Скоро нам предстояло вернуться в офис, и я понятия не имела, что это будет значить. Мы просто снова станем начальником и подчинённой?

Таков был план, и я не собиралась с ним спорить. Этот флирт сделал для моей уверенности в себе больше, чем я могла представить. Теперь я точно знала, чего хочу от отношений, и больше не собиралась соглашаться на эгоистичных придурков, которые заботятся только о собственном удовольствии или угоняют мою машину. Так что жалеть я ни о чём не буду, даже если всё это продлится недолго.

Даже если будет больно. А я знала, что будет.

Но это я оставлю при себе. Я сама согласилась на такие условия и собиралась наслаждаться каждым моментом, пока они есть, а разбираться с последствиями позже.

У Мэддокса не было ни одного кошмара с той самой первой ночи, и каждое утро он первым делом спрашивал меня об этом.

Мы остановились внизу склона, и он повернулся ко мне, снимая очки.

— В этот раз у тебя лучше получилось. Если не считать бесконечных жалоб на скорость. — Его тёмные глаза внимательно искали мой взгляд за линзами очков.

Я чуть приподняла их, чтобы он мог увидеть меня.

— Отлично. Нам пора ехать.

Я снова опустила очки на лицо, и он усмехнулся. За последние несколько дней он смеялся больше, чем за все те недели, что мы были знакомы. И это делало меня счастливой.

По крайней мере, мы были друзьями.

Вот только я влюбилась в своего друга.

В недосягаемого, хмурого, упрямого и до безумия красивого друга.

— Слушай, если мой брат начнёт к тебе подкатывать, будь с ним построже, — напомнил он, когда мы отстегнули лыжи и сдали их в домик, переобувшись в обычную обувь и направляясь к парковке.

Он открыл для меня пассажирскую дверь, помог сесть, а потом аккуратно пристегнул ремнём безопасности. Я даже не пыталась его остановить. Уже поняла, что вот так Мэддокс проявляет заботу: волнуясь о моей машине, пристёгивая ремень, даря мне больше оргазмов, чем любая женщина заслуживает, или уговаривая попробовать спуск с горы, даже если это не моё. У меня замёрзли руки, он сел за руль и тут же включил обогрев. Я зубами стянула перчатки, когда почувствовала, как телефон завибрировал в кармане.