Мы расселись вокруг стола из тёмной вишни, сервированного серебром, льняными салфетками и бабушкиным парадным фарфором. Телефон завибрировал у меня в кармане, и я быстро достал его, отключил звук и спрятал в ладонях на коленях — бабушка бы мне задала, если бы увидела. У неё был строгий запрет на телефоны за столом.

Впрочем, залететь и жениться на дочери лучшего друга, которая младше тебя вдвое, — это не из числа её жёстких правил.

Для отца всегда делались поблажки. Бабушка с дедушкой терпели его, а мама любила до последнего вздоха. Она никогда не говорила о нём плохо, хотя он вёл себя с ней отвратительно. Я никогда не понимал, почему для него одного не существовало правил.

Опустив взгляд, я увидел сообщение от Джорджии. Селфи — нижняя часть её лица, тонкая шея и та самая цепочка.

Динь-Динь

Я в полном восторге. Надеюсь, ты добрался благополучно. Моя семья не перестаёт о тебе говорить. А Грэйси теперь считает, что ты просто обязан прийти на чаепитие. #ещёоднапоездкавTipsyTea

Мне нужно увидеть твоё лицо.

Это было единственное, что я смог придумать сказать, потому что это была правда. В её лице, в глазах, в улыбке было что-то такое… что успокаивало меня. Дарило какое-то странное чувство покоя.

Фото пришло, и она явно смеялась — рот был широко открыт, и даже глаза улыбались. И у меня замедлился пульс. Злость ушла.

Она была лучше, чем глоток виски.

Я сунул телефон обратно в карман, как раз когда официанты наполнили наши бокалы вином и перед каждым поставили тарелки с серебряными куполами. Уайли наклонился ко мне — он сидел рядом. Отец углубился в беседу с дедом, а бабушка засыпала Клэр вопросами про ребёнка.

— Надо отдать старому должное. Он не так предсказуем, как я думал, — сказал Уайл.

— Ты не мог меня предупредить, прежде чем они вошли? — прошипел я и кивнул миссис Уинтерс, когда она поставила передо мной тарелку.

— И упустить, как ты расплёвываешь «Кристал» на бархатное кресло? Ни за что, брат. Это было бесценно. Может, лучший подарок от тебя за долгое время.

— Прекрасно, — покачал я головой и поднёс бокал к губам. Одного шампанского явно не хватит, чтобы пережить этот ужин.

— Как долго нам нужно тут оставаться?

Теперь я понял, почему отцу так нужно было, чтобы мы его поддержали. Джон Страусс был богатым банкиром в городе, а Клэр — известной светской львицей, про которую часто писали после того, как она встречалась с одним актёром пару лет назад. Людям было интересно наблюдать за её роскошной жизнью. А уж новость о том, что она вышла замуж за старого друга своего отца, к тому же известного ловеласа, который постоянно разъезжает по экзотическим местам, — это точно взорвёт таблоиды.

— Я планировал остаться на пару ночей, но думаю, нам стоит уехать завтра вечером, — сказал я.

На самом деле, мне хотелось закончить разговор с Джорджией. Я не спал ни с кем уже несколько месяцев, и, по какой-то причине, пока она сидела у меня в голове и лезла в каждую чёртову мысль, у меня вообще ничего не клеилось. Она сказала, чтобы я не заморачивался. Она знала, кто я, и если её всё устраивало… я тоже не собирался с этим бороться.

— Я встретил одну девушку. Думаю, приглашу её в город на пару дней, а потом присоединюсь к тебе в Кристал-Коув, — сказал он.

— В Коттонвуд-Коув. И вообще-то ты сам меня спрашивал, есть ли там девушки, потому что был свободен. Когда ты успел кого-то встретить?

— Вчера. Я был в Нью-Йорке, она — подруга моих друзей. Слово за слово…и вот. По крайней мере, пока. — Он ухмыльнулся.

— Ну что ж, — сказала миссис Уинтерс, и все разговоры тут же стихли. — Ужин подан.

Серебряные купола с тарелок были сняты, и запах говяжьей вырезки с розмарином тут же наполнил комнату.

Дед поднял бокал и подождал, пока мы сделаем то же самое. Клэр держала в руках стакан с водой и бросила в мою сторону улыбку. Всё это было неловко до крайности. Мы дружили с самого детства. Ездили вместе в семейные поездки. А теперь она носила под сердцем моего брата или сестру?

— За ещё один прекрасный год вместе. За новое приключение для Дэвиса и Клэр и их будущего малыша, за моих внуков, которые оба замечательные, и за мою прекрасную жену, которую я бесконечно люблю. Приятного аппетита.

Бабушка покраснела. Она действительно покраснела. Они были женаты уже больше пятидесяти лет, а между ними до сих пор была искра. Я знал, что такое возможно. Но я и знал другую сторону. Ту, что уродует, разрушает и, в конце концов, высасывает из тебя жизнь.

Я отогнал эти мысли и слушал, как Уайл рассказывал о своих поездках, а Клэр делилась планами на детскую в новом доме, который они должны были закрыть на следующей неделе. Мы ели, пили, а потом переместились в парадную гостиную, чтобы открыть подарки.

Теперь мы всегда делали это на Сочельник. Потому что рождественское утро уже давно не было тем, чем было прежде. И никто больше не притворялся, что всё как раньше.

Я получил от бабушки с дедушкой больше подарков, чем мне было нужно: одежда, обувь, одеколон, дорогие запонки и новые часы. Отец, как обычно, подарил нам деньги. В его стиле. Нам это, впрочем, ни к чему, но я сам никогда особо не заморачивался над подарками, так что кто я такой, чтобы его за это судить?

Главным сюрпризом вечера было наблюдать, как все открывали подарки от меня. Бабушка ахнула, когда развернула коробочку и увидела шикарный браслет с подвесками, символизирующими деда, отца, меня и Уайл. Всех её мальчиков. В глазах у неё блеснули слёзы, и она прижала руку к сердцу.

— Спасибо. Он чудесный, — сказала она тихо, словно слов не хватало.

— Всегда был подлизой. Но, похоже, ты поднял планку, — прошипел мне в ухо Уайл, пока наши бабушка с дедушкой распаковывали корзину с винами и сырами от него.

Я усмехнулся, глядя, как дед снимает бант с большой коробки у себя на коленях. Когда он открыл крышку, он просто смотрел внутрь, молча.

Что, чёрт побери, она ему выбрала?

— Мэддокс, — сказал он дрожащим голосом. — Очень трогательно, мальчик мой.

Первое издание «Великого Гэтсби» для его библиотеки. Джорджия как-то спросила у меня пару недель назад, какая у него любимая книга, но я не придал этому значения. Подумал, ей просто интересно — она всегда задавала кучу вопросов.

Но, чёрт возьми, Джорджия Рейнольдс реально оказалась рок-звездой.

Уайл застонал и наклонился ко мне:

— В следующем году дарим подарки вместе, ублюдок.

Я рассмеялся, и дальше вечер прошёл спокойно. Отец был удивлён, получив от меня пару дорогущих чёрных бархатных тапочек с вышитыми инициалами.

Я был не меньше удивлён, чем он.

Клэр, судя по всему, пришла в восторг от мягкого большого белого пледа, который я ей подарил.

Но больше всего удивил подарок для Уайл. В рамке стояли две фотографии: одна — где мы с ним маленькие, другая — совсем свежая. Видимо, Джорджия покопалась в Facebook, чтобы их найти. Брат уставился на снимки с открытым ртом, а потом заглянул в коробку и достал дорогую профессиональную камеру. Я как-то рассказывал Джорджии, что брат в последнее время увлёкся фотографией во время своих поездок, и меня бесило, что он делает отличные кадры на телефон.

Она явно слушала.

— Чёрт, брат, мне реально надо подтянуться к следующему году, — сказал он, хлопнув меня по плечу. — Огромное спасибо.

Следующий час он изучал свою новую камеру и все примочки к ней, а мы ели десерт, разговаривали, и всё прошло спокойно.

Без взрывов.

Без ссор.

Без драмы.

И самое главное — я пережил этот вечер. Рождество для меня всегда было худшим временем в году, но если завтрашний день пройдёт так же легко, я вернусь домой без потерь.

Не знаю, в какой момент это случилось, но Коттонвуд-Коув стал ощущаться домом.

И я точно знал, почему.

Динь-Динь.

Я была у себя в комнате. Хью и Лайла спустились к бухте — тусоваться. На улице мороз, так что я понятия не имела, чем эти двое там занимаются, да, если честно, и знать не особо хотелось. Я с головой ушла в новую книгу, которую мне прислала Мара.