— Джорджия, очень рад знакомству. Мой отец много о вас рассказывал. Говорит, у вас отличный взгляд на издательское дело, вы нашли несколько перспективных авторов для Lancaster Press, — он пожал мне руку. — Похоже, вы немало успели, если начали в компании в качестве личной помощницы, а теперь стоите здесь в роли его спутницы. Явно яблоко от яблони недалеко падает, верно, Мэддокс?

Его слова ошеломили меня. Он улыбался, смеялся — и в то же время только что меня оскорбил.

Рядом с ним Мэддокс напрягся до предела, я почти физически ощущала, как от него исходит злость.

— Дэвис, это было совсем не смешно, — его жена бросила на меня извиняющийся взгляд. — Привет! Я Клэр. Очевидно, его лучшая половина, — она искренне улыбнулась и обняла нас обоих, и меня, и Мэддокса.

— Извиняюсь, если прозвучало жёстко. Не хотел обидеть. Это ланкастеровское чувство юмора, — Дэвис похлопал меня по плечу, а взгляд Мэддокса тут же метнулся от меня к отцу.

— Нет. Это просто твоё чувство юмора, — голос Мэддокса был ледяным. — Интересно, кстати, учитывая, что ты празднуешь брак с дочерью своего лучшего друга, которая тебе в дочери годится.

Я сжала его руку и улыбнулась:

— Извиняться не нужно. Мне действительно повезло, тут спору нет. У вас потрясающий сын, и я рада, что это вижу не только я. Поздравляю вас обоих. Я счастлива быть здесь и отмечать ваш особенный день.

— Спасибо, Джорджия. Для нас действительно важно, что вы пришли. Знаю, для тебя это странно, Мэддокс, и мне жаль, что так, — Клэр посмотрела сначала на меня, потом на мрачного мужчину рядом со мной, и я заметила, как его плечи чуть расслабились.

— Всё в порядке. Хорошего вечера. Пойду познакомлю Джорджию с бабушкой.

Сухо кивнув, он повёл меня прочь. Я махнула им на прощание и поспешила за ним.

— Давай сначала возьмём что-нибудь выпить, — сказал он. — Мне не помешает.

Я дёрнула его за руку, заставляя остановиться и посмотреть на меня.

— Эй. Я не расстроена. На самом деле мне даже весело. Никогда раньше не бывала на таких вечеринках, и мне нравится, потому что я с тобой. Твой отец меня не обидел. Это не первое моё родео с пассивно-агрессивными комплиментами. Я справлюсь, так что, пожалуйста, перестань волноваться.

— Он такой лицемерный ублюдок, — процедил Мэддокс сквозь зубы. — Мне даже неприятно, что он рядом с тобой.

— Он твой отец. Вся твоя семья здесь, и я с нетерпением жду встречи со всеми. Давай уже возьмём напитки и пойдём знакомиться с твоими бабушкой и дедушкой.

Он выдохнул, его лицо стало мягче, взгляд потеплел, и он кивнул:

— Ты, как всегда, маленькая фея, разбрасывающая вокруг волшебную пыльцу, Динь-Динь.

Я приподнялась на носочках и коснулась его губ быстрым поцелуем, как раз в тот момент, когда к нам подошёл официант:

— Что будете заказывать?

— Мне — виски, безо льда. А для леди — лучшее пиво, что у вас есть. Только налейте в бокал для вина, пожалуйста, — Мэддокс даже не моргнул.

Женщина улыбнулась и кивнула:

— Принесу ваши напитки.

— Босс, тот факт, что ты только что заказал мне пиво в винном бокале на такой пафосной вечеринке, говорит о том, что ты не такой уж чопорный, как хочешь казаться.

Он закатил глаза:

— Продолжай умничать и я покажу тебе, какой я чопорный, когда зароюсь лицом между твоих бёдер и доведу тебя до того состояния, что ты забудешь, как тебя зовут…

— Мэддокс! Давно не виделись. Представишь нам свою особенную спутницу?

Он даже глазом не моргнул. Переходил от грязных разговоров к светской беседе быстрее, чем кто-то успевает переключить канал.

— Джон, рад тебя видеть. Это моя девушка, Джорджия Рейнольдс. Джорджия, познакомься — родители Клэр, Джон и Бев Страус. Они были очень близкими друзьями моей матери.

— Так приятно познакомиться, Джорджия. Мы знаем этого красавца с тех пор, как он ещё в пелёнках был, — улыбнулась Бев.

— Взаимно. Думаю, у вас, наверняка, есть парочка забавных историй, — я усмехнулась. — Поздравляю вас с замужеством дочери и будущим пополнением.

— Ну, признаться, сначала мы были удивлены её браком с нашим другом, но в конце концов, главное, что она счастлива, — сказала Бев.

— Вы были с этим в порядке? — Мэддокс понизил голос, внимательно глядя на Джона.

— Что я тебе последние годы твержу, Мэддокс? — он сделал паузу, отпив шампанского, как раз в тот момент, когда официантка нашла нас и вручила нам напитки. Она подмигнула мне, заметив пиво в винном бокале, и я улыбнулась.

— Да-да, жизнь — это про прощение, — с досадой пробормотал Мэддокс. — Не всё простительно, Джон.

— Согласен. И поверь, мы долго не разговаривали с твоим отцом, когда он вёл себя как дурак, пока ваша мама болела. Ты это знаешь. И ещё несколько недель мы с ним не общались, когда Клэр рассказала о их отношениях. Но, Мэддокс, обрывать с ним связи — это больно нам, а не ему. Он всегда был эгоистом, тут я спорить не стану. Но он не тот дьявол, за кого ты его держишь. Он любит тебя и Уайла, и, думаю, любит и нашу дочь. А она явно любит его. Мы воспитали её сильной женщиной, и нам остаётся только доверять, что она знает, что делает.

Мэддокс сделал глоток виски, обдумывая слова старшего мужчины.

— Надеюсь, ты прав. И очень надеюсь, что с ней он поступит лучше, чем с моей матерью.

— То, чего вы с Уайлом не видели, — это годы, когда твой отец оплакивал твою мать. И пока она болела, и после того, как её не стало. Вы с братом были так злы, что просто не могли этого разглядеть. Вы винили его, и я, правда, понимаю ваше чувство. Но, Мэддокс, БАС — ужасная болезнь. Именно она забрала её. А носить в себе столько злости... это не принесёт тебе ничего хорошего, — он положил руку на плечо Мэддокса.

— Благодарю за откровенность. Я это ценю и постараюсь иметь в виду, — спокойно кивнул Мэддокс. — Но сегодня у нас праздник, так что давайте сосредоточимся на этом, ладно?

Он приподнял бокал и отпил ещё.

— Полностью с тобой согласна, — сказала Бев, пару раз моргнув, смахивая эмоции, и взглянула на меня, улыбнувшись.

— Ну что ж, рад был вас видеть. Мы пойдём поздороваемся с моими бабушкой и дедушкой. Если вы нас извините.

Мы попрощались и отошли всего на несколько шагов к тому месту, где стояли его бабушка с дедушкой, беседуя с какой-то парой.

Как только они обернулись и увидели нас, тут же извинились перед собеседниками, и всё их внимание сразу переключилось на меня.

Мы стояли здесь уже почти полчаса, пока мои бабушка с дедушкой умилялись Джорджии. Они были в восторге от неё. Я не удивился. Она была глотком свежего воздуха, особенно на фоне всей этой чопорной публики.

Она смеялась, размахивала руками, что-то оживлённо рассказывала — и все вокруг тянулись к ней.

Она была как солнце, как воплощение всего доброго.

Что-то, чего я никогда не считал, что заслуживаю.

Но, будучи жадным ублюдком, я всё-таки рискнул.

И всё начало меняться.

Находиться на банкете по случаю свадьбы моего отца обычно было бы для меня настоящей пыткой, но я, чёрт возьми, отлично проводил время. Слова Джона прокручивались у меня в голове снова и снова, пока я наблюдал, как моя девушка с бабушкой болтают обо всём подряд — от подарочной упаковки до любимых цветов.

— БАС — это болезнь. Она и забрала её. А носить в себе столько злости — только себе хуже.

В этих словах было много правды. Но что я никак не мог принять — так это то, что она прошла через эту страшную болезнь одна. Без человека, которого любила. И эта боль казалась мне не меньшей, чем та, что причиняло ей тело. Я злился на отца за это. И не знал, как переступить через это.

После последнего кошмара пару дней назад я согласился поговорить с мамой Джорджии. Для меня это было противоестественно.

Я не привык просить о помощи. Всю жизнь сам со своими проблемами разбирался, и идти против этого казалось неправильным.

Я встречался с Джорджией. А её мама — мой терапевт? Ну, звучит как полный бред. Но, по мнению этого солнечного шарика, с которым я встречаюсь, обращаться за помощью — никогда не стыдно.