— Это точно, — кивнул Айтэн.

Потом он снова взглянул на Диану.

— Максим возвращается на базу. В его звене потерь нет.

— Спасибо, — сдержанно ответила она.

Я тронул её за плечо, молча кивнул и направился вслед за Айтэном.

— Всё-таки это правильно, когда у халэр нет семей… — тихо сказал он.

— Точно? — произнёс я.

— Точно, — ответил он, мельком взглянув на меня. — Иногда бывает так, что сила — это цена боли.

— Ой, да ладно, Тей! — хмыкнул он. — Ты опять умничаешь!

За прошедшие месяцы мы сильно сблизились. Для него, а также для некоторых ведущих командиров первых штурмовых подразделений я стал просто Тейем. И это тоже было закономерно.

— Что с эвакуацией?

— По плану — начали сразу, как определили точку высадки.

— А точнее?

Айтэн немного поколебался.

— Возможно, один из прибрежных городков не успеют полностью вывезти, — сказал он. — Там была «жёлтая зона» охвата транспорта. Всего на архипелаге таких участков было не больше десяти процентов. Но так уж совпало — третий под, похоже, сел именно там.

— Плохо, — ответил я.

— Понятное дело.

— Дело даже не столько в реальных потерях, сколько в психологическом эффекте. Надо ограничить распространение информации, — сказал я.

— Ты знаешь, что Совет не пришёл к единому мнению, — ответил Айтэн.

— Да. Но с сегодняшнего утра Империя живёт по законам военного времени, — ответил я.

— Разработанных под руководством твоей команды, — улыбнулся Айтэн. — Именно поэтому я уже отдал распоряжение об отключении телефонной линии и гражданской радиорелейки, которая шла через платформы.

Я улыбнулся.

Мы вошли в оперативную рубку, превращённую в настоящий ситуационный центр. Возле одной из переборок находилась батарея мониторов, на которые транслировались ключевые данные: карта оперативной обстановки на архипелаге, результаты воздушной операции, даже обстановка в космическом окологруажанском пространстве. Основные силы флота вторжения всё ещё находились на расстоянии, превышающем дистанцию от Груажан до местного солнца. Во время подготовки к вторжению, конечно же, и у меня, и у Совета были определённые планы по организации дальнего перехвата. Но от них в конечном итоге решили отказаться: слишком уж много для этого требовалось драгоценных ресурсов. Простая математика конфликта говорила о том, что врага проще и дешевле бить возле дома.

Айтэн дал команду вывести на центральный экран оперативную обстановку на Лей-раа, одного из островов архипелага Ларнем, который эйдры выбрали для попытки создания плацдарма.

Остров представлял собой разорванный гористый бублик с большой бухтой в центре. Когда-то это был действующий вулкан, впрочем, давно оказавшийся вне зоны значительной тектонической активности.

Красными треугольниками были обозначены зафиксированные места посадки вражеских подов. Один из таких треугольников находился опасно близко к тому самому городу, о котором упоминал Айтэн.

В центральной бухте острова было тесновато. Шла эвакуация; на полную мощность работал порт, давая приоритет пассажирским кораблям, вывозящим население. На пределе работала островная система фуникулёров.

Кстати, систему тактических знаков под военные операции мы тоже разрабатывали с нуля, под будущие задачи. Неудивительно, что в ней оказалось заметно земное влияние. По крайней мере, мои военные соотечественники точно увидели бы на схеме нечто щемяще-знакомое.

Часть подразделений уже находилась на острове, на заранее подготовленных позициях. Мы старались расположить их так, чтобы большая часть территории оказалась в зоне возможности быстрого перемещения, но фундаментальная проблема груажанской инфраструктуры заключалась в том, что она была принципиально не в состоянии работать в критических условиях. Фуникулёры — это не полноценные дороги. Стоит нанести пару ударов по ключевым узлам — и всё, путь отрезан. Именно по этой причине у отрядов не было колёсного транспорта, хотя мы вполне успевали его разработать. В нём просто не было никакого смысла: передвигаться по гористо-лесистой местности, где нет дорог, можно было только пешком или по воздуху.

Поэтому в распоряжении каждого отряда, кроме фуникулёрных кабинок с автономными движками, были лишь вертолёты. Немного, это всё-таки дорогое удовольствие. Но, как мы рассчитывали, достаточно для оперативного занятия ключевых позиций.

Часть винтокрылых машин уже находилась в воздухе, направляясь в сторону «проблемного» города. Ещё несколько групп добирались по фуникулёру — пока это было ещё возможно. В целом ситуация критической не выглядела.

Наши силы должны были успеть на точку достаточно оперативно, чтобы позволить оставшемуся мирному населению штатно закончить эвакуацию.

Если, конечно, у противника не припрятаны в закромах другие сюрпризы, о которых мы пока что не знаем.

Огнестрельное оружие на Груажан существовало и было связано с охотничьими сообществами — но оставалось редкой и нишевой вещью. Охота на наземных животных разрешалась всего лишь на паре архипелагов, в строго определённое время, связанное с циклом размножения лицензируемой добычи. Плюс полярная охота — вообще отдельный вид лицензируемой деятельности, исключительно для халэр.

Большая часть оружия представляла собой гладкоствольные неавтоматические винтовки. Нарезные образцы существовали, но были крайней редкостью. И в целом стрелков было не так, чтобы очень много.

Так что для военных целей пришлось разработать и оперативно внедрить в производство автоматическую винтовку. Плюс — подготовить бойцов будущих отрядов обороны обращению с ней.

Сроки были, мягко говоря, сжатыми. Так что нет ничего удивительного в том, что конечный груажанский продукт оказался подозрительно похож на земной АК-12. В своё время я полюбил именно эту модель, хотя многие бойцы старой школы не спешили менять на неё свои проверенные АК-74. Но меня всегда привлекали инновации.

Ключевой особенностью оружия, созданного специально для противодействия эйдрам, стали боеприпасы. Изучив доступные сведения об их биологии, груажанские биохимики установили: нервная система эйдров крайне чувствительна к ионам меди. Мой Вася поддержал этот вывод. Так возникла идея целой линейки пуль, разработанных с единственной целью — максимально эффективно «доставлять» эти ионы в ткани противника. Оболочка — самое очевидное решение, но далеко не единственное. Мне оставалось только удивляться, как быстро инженеры-халэр адаптируются под задачи, напрямую направленные на уничтожение.

Кроме индивидуального оружия, конечно же, были разработаны и средства защиты.

Груажанские теоретики, я сам и, конечно, Вася пришли к выводу, что эйдры не будут ограничиваться в средствах поражения своими природными способностями по генерации высоковольтных импульсов. Скорее всего, они тоже разработали кинетическое оружие, аналогичное нашему пулевому. Просто это самое очевидное решение для уровня развития подобного типа цивилизаций, и они не могли им пренебречь — хотя бы по принципу разумности.

Так что были созданы груажанские образцы брони, с учётом специфики подразделений. В основу военной защиты легли принципы, давно отработанные у нас.

Современные земные бронежилеты условно делятся на два типа: первый — мягкие пакеты из арамидов вроде кевлара, которые хорошо держат пистолетные угрозы, но бессильны перед винтовочными пулями. Второй — жёсткие плиты (керамика, металл, композиты), способные выдерживать 5,45 и 7,62, иногда даже бронебойные сердечники. Однако плата за это — вес, ограничение подвижности и нулевая ресурсность после попаданий. Так что любая качественная броня — всегда баланс между защитой, массой и тем, насколько эффективно боец может в ней работать.

На Груажан пошли тем же путём, но с поправкой на местные материалы. Основой стала многослойная система: гибкие композиты, разработанные учёными-халэр для экстремальных условий, способные рассеивать импульс, и керамические модули высокой плотности для остановки кинетики. По сути — прямой аналог наших «бронников» уровня III или IV по NIJ.