Я колебался. А потом понял, что это просто непорядочно по отношению к парням. Они ведь халэр…

Я кивнул.

Айтэн скрылся. А через секунду двое его бойцов, как и он сам, вышли из укрытия, и начали демонстративно перемещаться вдоль линии прибоя — имитируя попытку скоростного броска к огневой точке. Я же, наоборот, ушёл выше, в тень обрыва, туда, где линия обзора противника неизбежно ломалась.

Третий пуск был самым опасным. Эйдры, судя по всему, сменили оператора: снаряд шёл увереннее, резче, с минимальной коррекцией. Он не «танцевал» — он охотился. Вася дал мне тактическую схему в поле зрения: грубую, схематичную, но достаточную, чтобы увидеть заранее возможные траектории выстрела.

Снаряд нырнул вниз, почти прижимаясь к рельефу, а потом резко пошёл вверх — на тех, кто демонстративно бежал вдоль воды. Вася успел выдать упреждение раньше, чем я сам осознал траекторию. Я стрелял не по корпусу — по тому месту, где, по расчётам, должна была находиться точка зажигания движка. Попал. Кабель управления дёрнулся, движок полыхнул, снаряд ушёл вбок и взорвался о камни. Взрыв был глухим, срезанным — часть энергии поглотила порода.

«Всё, — констатировал Вася. — Пусковой ресурс исчерпан».

«Если посчитали правильно», — ответил я.

Айтэн не стал ничего уточнять. Халэр вообще не любили лишних слов в такие моменты. Группа развернулась веером, перекрывая возможные пути отхода. Два бойца шли верхом. Остальные — прикрывая друг друга по береговой линии.

Эйдры попытались навязать бой на средней дистанции — глупо. Их гладкостволы и электрические разряды были опасны вблизи, но здесь, на открытом берегу, они проигрывали по всем параметрам.

Первых троих сняли почти сразу. Чисто. Быстро. Без суеты. Потом ещё двоих — они пытались уйти к скалам, где, по всей видимости, были подготовлены укрытия и ловушки. Не успели.

Дальше бой распался на отдельные эпизоды. Кто-то из эйдров пошёл в лоб — отчаянно, почти яростно. Кто-то, наоборот, попытался спрятаться, лечь, переждать. Вася отмечал цели, подсказывал, где возможны засады. Один из них попытался ударить разрядом по группе сразу — перегрузил себя, промахнулся и получил пулю.

Счёт в уме я вёл автоматически. Проснулась давняя привычка.

Десять. Одиннадцать. Двенадцать.

Тринадцатый был ранен и ещё пытался ползти — к тени между скалами, туда, где начинался вход. Айтэн остановил его выстрелом в корпус. Последний, четырнадцатый, оказался самым упрямым: он забился в расщелину и активировал что-то вроде самодельного усилителя разрядов. Вася предупредил вовремя — мы просто отошли, дали ему перегреться. Через несколько секунд всё закончилось само.

Тишина накрыла берег резко, почти болезненно. Только море продолжало своё — равнодушное, вечное.

«Четырнадцать, — подтвердил мой счёт Вася. — Совпадает с оценкой вместимости пода».

— Потери? — спросил я вслух.

— Ноль, — ответил Айтэн. — Йорн — царапины.

Я кивнул и посмотрел вперёд. Между двумя скалами, действительно похожими на сцепившихся крыльями прийламов, тянулась узкая, тёмная щель. С моря её было не видно. Со стороны суши — тоже, если не знать, куда смотреть.

Мы подошли к святилищу.

Однако прежде, чем зайти, нам пришлось выполнить необходимую работу по гигиене местной биосферы. Поскольку именно я из всей группы был лучше всего защищён с этой точки зрения, то мне лично пришлось обойти все четырнадцать трупов и обработать их изолятором. Для этого использовал баллоны других бойцов — мой быстро кончился.

«Жень, информационное вмешательство не запрещено, — сказал Вася. — Диана это подтвердила. Это то, что происходило на Нарайе и не привело к прямому вмешательству Стражей Кодекса».

«Стражей Кодекса?» — встрепенулся я.

«Ну конечно, — ответил Вася. — А как иначе претворять в жизнь решения арбитров? Это силовая система, Жень. Сам её механизм не лежит на поверхности. Обычно всё решается простой перебалансировкой и привлечением других заинтересантов, обладающих ресурсом и возможностями. Но и прямое вмешательство возможно».

«Блин, а как-то раньше это обсудить нельзя было?» — вырвалось у меня.

«Диана обнаружила этот блок, когда анализировала твой запрос. Она пользовалась продвинутой мнемотехникой, и не весь массив считанной информации успела осознать. Да и ситуация не располагала, знаешь ли», — ответил Вася.

Что ж. В любом случае, решение следовать правилам было правильным. Хорошо хоть сами правила теперь известны — значит, наша экспедиция уже того стоила. И пускай только Сергеич попробует что-то предъявить на этот счёт.

Кстати, о Сергеиче.

«Земля на связь не выходила?» — уточнил я, хотя понимал, что едва ли Вася стал бы утаивать это.

«Нет, Жень. И меня это тоже беспокоит».

«Не могут решить, что с нами делать».

«Похоже на то».

«Как у Макса дела?»

«Проводит разбор полётов, корректирует тактику. Думает со спецами над модификациями машин — то, что можно внести до подхода основного флота эйдров, — ответил Вася, а потом добавил после небольшой паузы: — за тебя малость беспокоится».

«Он что-то спрашивал про меня?»

«Нет, конечно. Но я же вижу. Точнее, не совсем я… ну, ты понял. Короче, ничего не даётся даром, Женя. И то, что между вами было — это навсегда. Просто смирись с этим».

Я промолчал, хмуро глядя на Айтэна. Он с парнями заканчивал обследование входного портала на предмет ловушек, скрытых датчиков или тому подобной технологической ерунды, которая могла бы указать на прямое вмешательство иномировых сил. Однако же, или применённые технологии были слишком продвинутыми для того, чтобы их можно было так легко обнаружить, или же ничего подобного там просто не было. А был лишь обычный обтёсанный камень с нанесёнными древними символами, значения которых Кэрлом не знал.

Почувствовав мой взгляд, Айтен поднял голову и сделал знак: «Чисто».

В этот момент ожила рация у меня на поясе. Я включил аппарат, как только закончилась стычка с эйдрами. На всякий случай — Айтэн говорил, что его батарея скоро разрядится, а у других бойцов раций не было.

— Тейдан — Тору, — Макс говорил по-русски. Это меня немного удивило: незначительный, но всё-таки демаскирующий признак. Скорее всего, противник примет это за ещё один местный диалект, и понадобится очень долгий и кропотливый анализ, чтобы заподозрить что-то иное. А на это, по моим предположениям, у них нет ни ресурсов, ни времени. Ни причины его проводить.

— Тейдан на связи, — ответил я, нажав тангенту.

— Противник применил неизвестное оружие по группам захвата, — продолжал Макс предельно сухим, собранным голосом. В этот раз он говорил на местном диалекте — видимо, чтобы не создавать лишней напряжённости. — Природа оружия выясняется. Тейдан, я вылетел к вам. В скафандре. Десант через катапульту. Твой тоже захватил.

— Принял, — ответил я.

— Нужна команда на подъём «Севера-2».

Макс бы точно не стал паниковать на ровном месте. Если он просит о таком — значит, причина есть. Плохо дело.

Айтэн подошёл ко мне и прислушался к диалогу.

— Цель? — спросил я.

— Купирование орбитальных угроз, — ответил Макс. — Флот вторжения резко ускорился, набрав околосветовую скорость. Время подхода плюс двенадцать часов.

— Это невозможно при их уровне технологий, — да, я выдал в эфир очевидное, но счёл нужным проговорить этот момент, чтобы не оставалось никаких двусмысленностей.

— Верно, Тейдан, — ответил Макс. — Есть основания считать, что группы противника используют неизвестные технические средства для передвижения и могут оказаться на точке раньше расчётного времени.

— Насколько раньше?

Небольшая пауза.

— Я бы сказал, что у вас есть около часа, — ответил Макс.

— Успеваешь?

— Никак нет, — сказал лётчик. — Часа полтора нужно, в лучшем случае. Буду прорываться к вам, с твоим скафандром.

— Диану не пускай, — на всякий случай добавил я. — Это мой приказ как командира. Она нужна вне зоны этой заварухи.