— … я бы всё-таки попробовала создать модель передатчика, — говорила Диана. — Так проще тестировать системы подавления. Все параметры мощности и частоты у тебя есть.

— Да, мы тоже остановились на этом варианте, — ответил я. — Уже работаем в этом направлении.

— Надо ещё раз продиктовать? — спросила она. — Сверишь цифры?

— Всё в порядке, я запомнил, — улыбнулся я.

После чего вслух произнёс набор цифр, которые отражали ключевые параметры электромагнетизма коммуникационного органа эйдров. Диана внимательно слушала. Потом кивнула.

— Да, всё верно.

Мне действительно приходилось много запоминать своим собственным мозгом, без помощи Васи. Пришлось снова активировать мнемотехники, которым меня учили. К счастью, базовые навыки оказались в целости, и активировать их труда не составило. Я справлялся.

— Давай ещё раз посмотрим данные по силе конечностей, — ответил я. — И защите жизненно важных участков.

— Всё ещё надеешься придумать рабочую тактику для близких контактов? — улыбнулась она.

— Это надо сделать, — ответил я. — Без них точно не обойдётся. При том уровне, который есть у сторон — прямые столкновения неизбежны. У них нет иного способа захватить планету. Они не смогут решить все вопросы орбитальными бомбардировками, это ясно.

— Да я же не спорю… — вздохнула Динана. — Ладно, слушай, что я видела.

Дальше был ещё один сеанс запоминания большого массива информации. Проверка контрольных точек. Потом некоторое время мы шли рядом, переводя дух.

— Как ты сегодня? — вдруг спросила Диана, чуть замедлив шаг.

— Нормально, — автоматически ответил я. — Почему спрашиваешь?

— Да выглядишь ты сегодня как-то… необычно. Будто какое-то внутреннее напряжение есть, — ответила она.

Я подумал секунду. Но потом всё-таки решил продолжить разговор. Мнение Дианы могло быть полезным.

— Вчера я отказал девушке, — ответил я.

Лёгкое удивление в её глазах.

— Красивая? — спросила она.

— Да. Вполне в моём вкусе.

Диана остановилась. Потом посмотрела мне в глаза. После чего сказала:

— Ты меняешься, Женя. Сначала я подумала, что мне показалось. Но нет: ты сам теперь это чувствуешь. Чем ближе момент, когда они прибудут, тем сильнее это заметно.

— Я просто настраиваюсь на борьбу, — ответил я.

— Ага, — кивнула она.

— Мне нет необходимости меняться — это моя профессия, помнишь?

— А вот тут не соглашусь, — вздохнула она. — Жень, когда ты попал на проект, ты сильно изменился, буквально за несколько дней. Для тебя это было неочевидно — слишком много нового опыта. Крайне необычные обстоятельства. Одна опасность была вытеснена другой. Но… ты быстро стал другим. А теперь ты вроде как меняешься обратно. Возвращаешься туда, где был.

«Женя, а ведь она права! — тут же прокомментировал Вася. — У тебя даже гормональный фон чуть сместился…»

Помолчали. Я сделал вид, что заинтересовался очень красивым цветком, который рос на лиане, справа от прохода в очередной грот. Цветок был чёрным. По крайней мере, для человеческих глаз. Изящность линий его бархатистой тьмы завораживала.

— Красивый, правда? — спросила Диана, заметив, что я смотрю на цветок.

— Да.

— Кстати, это хищник. Питается сцурванами, — добавила она. — Но может и крупнее дичь осилить.

— По нему видно, — согласился я. В цветке действительно было что-то агрессивно-хищное. — Как у Макса дела?

— Держится молодцом, — ответила Диана. — Вошёл в роль, отрабатывает по полной. Жалеет и переживает, что пока что не имеет возможности передать свой пилотский опыт местным лётчикам-халэр, которых готовят на атмосферную линию обороны.

— По крайней мере, он знает об их существовании, — улыбнулся я. — И его уроки, которые он через Васю передаёт, действительно здорово помогают.

— Так ему и передам, — улыбнулась Диана.

— Он знает. Я говорю это в каждом подтверждении через Васю, — ответил я.

— Да, но это другое. Он же знает, что мы видимся лично… кстати, как ты оцениваешь всю эту шпионскую паранойю местных? — неожиданно спросила Диана. До этого мы не затрагивали этот момент в наших беседах.

— Понимаю, что раздражает, — ответил я. — Но они совершенно правы. Меры адекватны. Подготовка сейчас — это большая часть успеха. Кто сумеет создать больше сюрпризов для противника — у того шансов будет больше.

— Наверное, ты прав…

Где-то вдалеке протяжно завыла филлрейла — крылатое создание, местный аналог яйцекладущего млекопитающего, занимающего экологическую нишу земных птиц.

— Пора. Мы исчерпали время, — ответила Диана.

Каждая наша встреча жёстко контролировалась службами безопасности и была тщательно регламентирована. Временные интервалы выверялись с учётом всех возможных рисков.

— Максу привет, — ответил я.

Потом мы коротко обнялись, и я пошёл к ближайшей площадке фуникулёра, чтобы вернуться в порт.

В подземелье, прямо возле гермодвери, которой заканчивался «штатный» спуск на грузовом лифте, меня встречал Айтэн. Он улыбался куда шире обычного, что сразу меня насторожило.

— Тейдан, мы поймали его! — сказал он сходу.

— Кого? — с лёгким недоумением спросил я.

— Зонд! Зонд эйдров, — ответил Айтэн, чуть убавив эмоциональность своего тона. — Пойдем, сам всё увидишь, он сейчас в лаборатории.

«Вася, мы зонды не теряли в последнее время?» — мысленно спросил я.

«Нет, Жень, точно нет. Мы ведь уже прояснили все вопросы».

— Пойдём, — ответил я, — конечно!

Меритократия Груажан сильна своей системностью. Скрупулёзным отслеживанием малейших аномалий на ключевых транспортных узлах удалось выявить зону необычной электромагнитной активности в зоне регистрации портовой зоны архипелага Ларнем, одного из самых северных в Империи.

Чужой зонд обладал очень эффективной системой маскировки. Его невозможно было «поймать» обычными оптическими средствами. Технология, которую он использовал для «игр в прятки», была основана на квантовых эффектах и не использовалась даже на Земле.

Сложно было ожидать что-то подобное от цивилизации, уровень развития которой «примерно соответствовал» Груажанскому.

Конечно, это вызвало определённые подозрения. Была экстренная встреча с Дианой, где я ознакомил её с выводами груажанских учёных.

Она долго сидела в задумчивости, копаясь в своей обширной памяти. Потом, наконец, вынесла вердикт:

— Жень, пограничная ситуация, — сказала она. — Может, действительно есть нарушение. Но теоретически они могли разработать такое и сами, с указанными ресурсами и знаниями. Просто им должно было исключительно повезти. Пока нет других доказательств вмешательства — я бы не спешила с прямыми обвинениями. И уж точно не делала бы на них ставку.

— Не будем. Но нам придётся полностью менять тактику обороны, — ответил я. — А заодно разработать операцию по тотальной дезинформации.

— Ничего. Вот как раз в этом груажанцы сильны, — ответила Диана, улыбнувшись.

На тот момент, к счастью, времени было ещё достаточно.

И мы успели. Происходящее сейчас в воздухе над Ларнем наглядно это подтверждало.

Эйдры вошли в систему на две десятины раньше расчётного времени прибытия, на которое мы ориентировались изначально. Сам факт ускорения их флота косвенно подтверждал две вещи: первое — они могли знать, что противник получил открытую информацию об их мире, которая находилась в мирах Кодекса; второе — не исключено, что об этом им сообщил некий покровитель, который уже поделился с ними «пограничной технологией» маскировки.

Впрочем, практического значения эти наблюдения пока что не имели. И не будут иметь — по крайней мере, до момента завершения горячей фазы конфликта.

Будучи полностью уверенными в том, что им удалось подойти к планете незамеченными, эйдры предприняли дерзкий ход: попытались высадить десант и захватить физический контроль над плацдармом непосредственно на поверхности планеты. Никаких предварительных бомбардировок и попыток «обнулить» стратегический потенциал не было. Ставка делалась на эффект неожиданности. И она вполне могла оправдаться: захватив относительно безопасный сектор, эйдры обеспечили бы логистический коридор для наращивания сил на поверхности, минуя ключевые узлы обороны. Да, груажанцы бы сопротивлялись. Пытались бы вывести морские платформы с орбитальными ракетами на опасные направления — но, конечно, это было бы сложно, долго, дорого. А значит, подрывало бы силы для дальнейшего сопротивления.