— Понял, — кивнул я.

— Разумный ход, на самом деле, — добавило существо, изобразив человеческий вздох. — Рад, что ты додумался.

Мы с Дианой пошли по песку вслед за существом. Под небом, большая часть которого была занята исполинскими боками двух газовых гигантов, мне было как-то особенно неуютно. Давило ощущение неизбежной катастрофы.

Я сразу понял иронию встречавшего нас существа, как только погрузился в Ткань Кодекса. Первое, что там было — это ответы на вопросы.

Почему-то я думал, что «ткань кодекса» будет чем-то вроде древних свитков, которые надо осторожно разворачивать вручную, вчитываясь в строки витиевато написанных юридических текстов.

На самом деле, Ткань оказалась чем-то вроде очень высокотехнологичной базы данных. В каком-то смысле даже живой — у Ткани было самосознание. Правда, не такое, как у Васи или настоящих ИИ, не имеющих человеческой основы. Она мыслила только в пределах раз и навсегда установленных правил, именно её было категорически запрещено обновлять или модифицировать, тогда как сама база данных об обитающих в Галактике разумных существах, их мирах, привычках, обычаях, устремлениях и так далее постоянно пополняясь.

Правила эти были определены некими «высшими силами», вмешательством которых завершилась Последняя Война Сектора. Эта война едва не привела к преждевременной деградации как минимум нашего участка Вселенной.

В детали той войны я не погружался: во-первых, она завершилась более полутора миллиардов лет назад (если пересчитать на локальное время Земли), во-вторых, ни одна из рас-победителей более активно не участвует в жизни Сектора и в-третьих — слишком уж их было много, этих деталей. Задействованных в конфликте систем, рас, союзов, планет, империй, шаровых скоплений и так далее и тому подобное. Нырнув туда, можно было за изучением тех давних событий провести всю жизнь. И всё равно до конца всё не изучишь.

В общем, разумные существа оторвались тогда, что называется, на все деньги. Попутно спустив до состояния полного хаоса до пятнадцати процентов исходной упорядоченной массы нашей Галактики. И тут уже вмешались силы высшего порядка.

Про них в Кодексе информации было мало. Хотя, может, это и не удивительно — если учесть всё то, что мы узнали про нашу Вселенную ещё до полёта сюда. Каждый пытается найти выход. И эти «высшие существа» наверняка не исключение. А чтобы для этих поисков сохранялись ресурсы и время — они предпочли вмешаться.

Как бы то ни было, Кодекс вводил правила сосуществования разумных созданий, основная цель которых — предотвращать возникновение масштабных конфликтов.

Впитав эту базовую информацию, я скользнул вниманием дальше. В сторону базы данных разумных существ, существующих в Галактике.

Мне казалось, что я был готов к тому, что увижу. В конце концов, даже самостоятельно исследуя нашу собственную систему и путешествуя по мирам Пентакля мы узнали не так уж и мало.

Но я переоценил свою готовность.

Реальная картина оказалась ошеломляющей, подавляющей, вводящей в оцепенение, поражающей, немыслимой и так далее. Можно использовать любые эпитеты.

Галактика буквально кишела жизнью. В том числе разумной.

Вот только «жизнь» оказалась совсем не тем, чем принято считать её на Земле. Это вовсе не «способ существования белковых тел» и даже не «самовоспроизводящиеся информационные структуры на основе атомов углерода».

Потому что основ для существования этих самых «сложных информационных структур» оказалось очень много. Даже для углерода нашлись другие «растворители», кроме воды — аммиак, фторамид, этан с метаном. Плюс жизнь на основе кремния, фосфора, азота серы. А ещё плазмоиды, живущие в фотосферах звёзд!

Большую часть этой жизни мы не замечаем в повседневности, потому что наш темп восприятия времени отличается от значительной части других разумных. Именно скорость работы с информацией разделяет большинство цивилизаций на «темпоральные секторы».

Именно про темпоральный сектор говорилось каждый раз, когда рефери после поединка на О-деа зачитывал своё решение. То есть, сам термин «Кодекс Сектора» касался вовсе не какого-то района Галактики, а той скорости существования и обработки информации, в которой существовали цивилизации Пентакля и сама Земля.

В нашем темпоральном секторе цивилизаций не так уж много. Большинство на углеродной основе, что неудивительно, но есть и несколько кремниевых миров.

Кодекс Сектора задаёт правила экспансии для миров, существующих в одном темпе.

Нельзя воевать и забирать ресурсы у того, кто находится ниже по технологическому развитию. Однако можно конкурировать экономическими и информационными средствами. Один мир может поработить другой, если убедит его в том, что тот обязан стать его вассалом или присоединиться к нему, или же вообще существует только ради того, чтобы процветала будущая метрополия. Звучит дико, но в Галактике есть несколько примеров, когда цивилизации строили целые империи на основе хорошо подобранных массовых манипулятивных технологий.

Другой вариант — это прямое военное противостояние. Оно возможно только между цивилизациями, находящимися на одном уровне технологического развития. Причём нюансы определения этого самого уровня позволяют заниматься манипуляциями, и получать военное преимущество, что называется, на грани дозволенного — но не за гранью. Каждый раз это сопряжено с определённым риском вмешательства рефери и обнуления уже достигнутых результатов, но куда деваться? Война есть война, и цивилизации часто рискуют.

Ещё один вариант — система поединков. Что-то вроде Челубея с Пересветом, только в галактическом масштабе. Тут тоже действовали технологические ограничения — используемое бойцами оружие и модификации должны примерно соответствовать уровню друг друга. Здесь так же существовали определённые пограничные нормы, которые старались использовать, чтобы сыграть на нюансах, и это было частью игры. То, что мне удалось победить «острозубого», при этом не нарушив ни одно из правил поединков — чистая и крайне редкая в Галактике случайность.

Паразитическая стратегия выживания и экспансии при этом находилась вне закона. Вообще, мораль, диктуемая Кодексом, читалась отчётливо: все ограничения были подчинены сохранению накопленной сложности информационных структур. Откат был нежелателен. А паразитизм, даже если в моменте приносил какие-то свежие открытия или модификации, в конечном итоге, вёл только к упрощению. Поэтому был абсолютно аморален.

Паразитов разрешалось уничтожать любыми доступными средствами. Высшим благом считалось очищение миров при сохранении пострадавших народов, но даже простое уничтожение заражённой паразитами планеты было морально допустимым и даже признавалось желательным.

Другое дело, что заниматься этим мало кто желал. При контакте всегда есть шанс самому подвергнуться заражению. Да и ресурсов, ради которых стоило бы всё это затевать, после тотального уничтожения могло и не остаться вовсе.

Получается, Земля всё это время была в опасности. Заражённый мир на обочине сектора, вне закона…

Осознав этот свод базовой информации, я перешёл к важным нюансам. И тут же натолкнулся на кое-что интересное: гравитационное оружие было запрещено категорически. Даже в войне между мирами, которые достигли одного уровня развития.

По всему получалось, что само существование «Севера — 2» и корабля, на котором Влад с Антоном отправятся на Своар, представляет собой большую угрозу для Земли!

Я сфокусировался на этом моменте. Нужно было понять, какая кара могла ожидать мир, который нарушал положение о гравитационном оружии.

Всё стало ещё интереснее. Нет, такая цивилизация, вопреки опасениям, не подлежала немедленному уничтожению. Она выставлялась на аукцион, в результате которого должна была оказаться под патронатом другой цивилизации на период, определяемый рефери в соответствии с тяжестью совершённого нарушения. Бывали случаи, что миры благополучно переживали период патроната, но случалось и такое, что, полностью лишившись ресурсов, некогда развитые цивилизации деградировали и оказывались на обочине истории.