Когда крышка откинулась, я увидел склонившегося надо мной Айтэна. Над ним мягко светился высокий потолок, отделанный под естественный камень, но со светящимися красноватыми прожилками встроенными светильниками. Это было довольно красиво.

— Ну как ощущения? — спросил он, протягивая ладонь.

— Прекрасно, — ответил я, хватая его руку. — Было время на подумать.

Он помог мне выбраться из капсулы. Я ступил на каменный полированный пол и обнаружил себя среди людей, одетых в чёрные накидки и юбки. Мужчин было большинство, но попадались и женщины.

Халэр.

— Добро пожаловать, — сказал Айтэн.

Собравшиеся вытянули руки перед собой и один раз хлопнули в ладоши. Получился звук, похожий на выстрел.

Вася опять молчал. Никаких рекомендаций… что ж, не в первый раз.

— Давайте займёмся делом, — сказал я.

Судя по реакции окружающих, это был вполне допустимый ответ. Жёсткие лица смягчились, заиграли улыбки. Кто-то одобрительно кивнул.

— Если хочешь — можем переодеться. На объекте так принято, но в нашем случае не обязательно — нам ведь придётся выходить наружу, посещать другие места. Предприятия, где будет развёрнуто производство оружия, — сказал Айтэн. — Для этого мы и подбирали подходящий гардероб. Но здесь у тебя есть собственная келья. И комплект илишади.

Слово было незнакомым, но догадаться о том, что речь шла о чёрных накидках и юбках было несложно. Выходит, они играли определённую ритуальную роль.

— Давай переоденемся, — сказал я.

Последовал одобрительный кивок. Потом Айтэн поднял правую руку над головой и повертел кистью. Народ начал расходиться по своим делам.

— Тебе, наверно, многое сейчас кажется странным, — сказал мой спутник. — Но ты отлично держишься. Видно, что ты действительно свой. Даже если у тебя есть дети.

Последнюю фразу он произнёс совсем тихо, почти шёпотом.

— Это узнаваемо, — улыбнулся я. — Многие вещи, связанные с военным делом, у меня на родине тоже имеют характер ритуала.

— Так я и думал, — кивнул Айтэн.

Моя «келья» оказалась небольшой комнатой без окон, но с большим телевизором, санузлом, койкой и рабочим столом. Вполне комфортной. Она даже чем-то напоминала мой «номер» на проекте «Север». Да, не такая высокотехнологичная — но это ведь смотря с чем сравнивать.

Несколько комплектов илишади хранилось в невысоком комоде, справа от входа в санузел. Айтэн показал мне специальную подставку у стены и жестом предложил переложить на неё свою гражданскую одежду.

Затем он вынул из комода тщательно сложенную накидку. Ткань на первый взгляд казалась матовой и простой — но, когда он развернул её, я увидел, как по поверхности пробежал лёгкий, почти невидимый глазу отблеск. Нечто вроде реакции на свет или тепло рук.

— У нас это традиция, — сказал Айтэн, заметив мой взгляд. — Илишади новых халаэр ткут вручную. Не машиной. Так точнее передаётся смысл. Чтобы ты чувствовал себя тем, кого приняли.

Я ничего не ответил — только прикоснулся к ткани. Она была удивительно лёгкой.

«Тейдан, а это вообще безопасно? — осторожно спросил Вася. — У них же свои метки, свои биосигнатуры. Вдруг ткань что-нибудь анализирует?»

«Пусть анализирует, — пожал я мысленно плечами. — Если хотели бы убить — сделали бы это проще».

«Логично… но всё равно неприятно», — проворчал Вася.

Я переоделся. Накинул длинную чёрную накидку, застегнул широкую застёжку у груди. Потом — юбку, плотную, но удобную, неожиданно хорошо сидевшую на бёдрах. Она почти не сковывала движений.

— Повернись, — попросил Айтэн.

Я сделал шаг в сторону, разворачиваясь на месте.

Он внимательно посмотрел — не как человек оценивает внешний вид, а как мастер смотрит на инструмент. Не на красоту, а на пригодность.

— Подходит, — наконец сказал он. — Теперь ты первый халэр извне.

В ответ я просто кивнул. Почувствовал, что это самый правильный ответ.

Мы вышли из кельи обратно в коридор. Направились в сторону, противоположную той, где располагался зал, куда прибывали эвакуационные капсулы. Затем поднялись по винтовой лестнице на несколько уровней выше.

Перед нами оказались массивные двери, украшенные узором из тонких резных линий. Они изображали что-то вроде переплетающихся спиралей. Мне это напомнило гравитационные силовые линии в визуализации полей.

Айтэн поднял руку, и двери бесшумно разошлись.

Мы вошли внутрь.

Большой зал — круглый, высокий, с уступами по периметру. На уступах стояли люди в чёрных накидках.

В центре зала располагался круглый стол, а над ним — большая бумажная карта. Справа от неё — большой выгнутый экран, на который было выведено изображение эйдры. Стоп-кадр из трансляции с борта «Севера-2».

Айтэн повёл меня прямо к круглому столу. Через небольшой проход с правой стороны завёл меня в центр круга.

— Всем привет. Брат Тейдан прошёл тёмным путём и теперь считается одним из нас. Он допущен к обсуждению.

Подсознательно я, видимо, ожидал обращения в высоком стиле. Вроде как ситуация располагала. Но вместо этого Айтэн напротив, говорил на самом низком варианте языка, который использовался в повседневном общении людей рабочих специальностей. Главное достоинство такой формы речи — простота и лаконичность.

Люди, стоявшие на уступах, начали говорить между собой и усаживаться, занимая места по периметру.

Айтэн вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул в ответ.

— Если что-то надо будет дополнительно показать из материалов, которые ты передавал — говори, выведу на экран, — тихо сказал он.

— Хорошо, — так же тихо сказал я. И вышел в середину круга, оглядывая лица людей. Стратегический резерв защитников, который смог создать этот странный мир под именем Груажан.

Мы ещё не знали друг друга — но уже было известно главное: нам придётся учиться убивать тех, кто учится убивать нас.

Чтобы эффективно бороться с противником, его нужно знать. Это азы.

Основной массив информации, полученный в мирах Кодекса по расе эйдров, находился в голове у Дианы. Передать его, используя возможности Васей, было невозможно, не нарушая ключевые положения Кодекса. Поэтому нам приходилось встречаться лично.

Выбираясь из подземелья халэр, я в очередной рад подивился, какими всё-таки параноиками могут быть местные. Особенно учитывая, что реальных конфликтов у них не было уже пару столетий. Впрочем, я ведь не вникал в особенности взаимоотношений между крупными корпорациями и финансово-промышленными группами, которые тут, безусловно, существовали. Может, развитость технологий конспирации и маскировки была обусловлена как раз этим? Жёсткая конкуренция в рамках одного государства, с чётко очерченным, почти нулевым порогом возможного применения насилия — чем не идеальная среда для развития корпоративных спецслужб?

Однако, прояснить этот вопрос подробнее у меня возможности не было. Мой круг общения ограничивался исключительно халэр. И не просто халэр — а теми из них, кто был, по сути, мобилизован в общих интересах. Да, их готовили к этой роли. Но всё-таки ситуация складывалась далеко не самая обычная для них. А это вызывало, чего уж там скрывать, взрыв определённого рода энтузиазма. Контролируемого, но максималистского.

Планируя подготовку, Совет исходил из того, что на планете могут присутствовать зонды агрессора. В конце концов, технически подослать электронных «шпионов» не так уж сложно — и земной пример это подтверждал. Да, были вопросы насчёт средств доставки. Но даже с использованием релятивистских ускорений прибытие разведчиков могло на годы опередить подход основной ударной группировки противника.

Поиском таких инопланетных зондов занимались все соответствующие службы планеты, и корпоративные, и общеимперские. С соблюдением всех мер маскировки и конспирации, разумеется. Были задействованы сканеры общественной безопасности на ключевых логистических хабах и линиях коммуникаций.

До сих пор ни один зонд «поймать» не удалось. Однако меры конспирации никто отменять и не думал. Поэтому мы и встречались якобы «случайно», в условиях, когда организовать получение информации с помощью зондов было бы крайне затруднительно.