— Женя, ты следишь? — спросил Вася, скрестив руки на груди.

Макс беспомощно посмотрел на меня.

— Сбился на хирургии в классическом доказательстве Перельмана, — ответил я.

— Но суть уловил?

— Примерно.

— В общем, на вероятность коллапса вселенной нашей размерности влияет не только масштаб изменений. Но и точка их приложения. Даже минимальное изменение, вроде нашего с вами путешествия, если оно пройдёт через критическую точку, способно уничтожить всё пространство-время, — сказал Вася. И широко улыбнулся, в очередной раз. — Однако вероятность этого исчезающе мала. Такая точка может быть одна, размером с лептон, на скопление галактик.

— Но она никогда не равна нулю, — сказал Макс.

— Нет, — сказал Вася. — Не равна. Но это никого не останавливает.

— В смысле — никого? — озадаченно спросил лётчик.

— Смотрите, ребят: мы уже сдвигали границы реальности — во время каждого путешествия и сеанса квантовой связи, когда информация фактически обгоняла скорость света при перемещении внутри браны, — ответил Вася. — И мы такие не одни. Это происходит постоянно. Поэтому граница нашей Вселенной имеет такой вид, как имеет. Она постоянно меняется. Не быстро. Чтобы изменение стало заметным, требуются миллионы лет и примерно столько же корректировок масштаба наших перелётов. Но это происходит повсеместно.

— Ннда… — вздохнул Макс. — Это как-то всё усложняет…

Во время этого перелёта самой большой проблемой оказалось то, что я не смог током выспаться накануне. Всё из-за сбитого режима и лишних переживаний после контакта с Максом на татами. Так что ещё немного — и мне натурально бы пришлось вставлять зубочистки в веки или же приклеивать их стикерами.

Спать хотелось неимоверно. Я даже дал добро Васе на минимальное вмешательство, чуток подстегнуть организм адреналином, но это мало что дало: сердце бухало молотом, в ушах шумело, но мысли продолжали плыть. Думать было буквально больно.

Макс при этом держался огурцом. Он даже признался, что после нашего поединка отлично выспался — впервые за долгое время.

Лётчик старался подбадривать меня как мог: рассказывал забавные случаи из лётной практики, скабрезные анекдоты. Я делал вид, что мне весело и старался не глядеть на статус перелёта, где отображалось фактическое время на борту.

Я даже подумывал о том, чтобы открыть ближайший настоящий иллюминатор и посмотреть на вращающееся за бортом «Севера-2» междумирье с его нереальными радугами. Но понял, что это зрелище было способно меня окончательно убаюкать и отказался от этой мысли.

Всё рано или поздно заканчивается — и приятные вещи, и трудности. Подошли к концу и мои бессонные мучения.

Я думал, что смогу добрести до своей каюты — чтобы упасть на кровать хотя бы на двадцать минут, по ускоренной процедуре освещая мозги с помощью Васи. Однако я переоценил свои силы и вырубился прямо на пункте управления, просто откинувшись в кресле.

Разумеется, мне ничего не снилось. А разбудил меня Макс. Он интенсивно тряс меня за плечо и говорил:

— Жень! Жека, блин! Очнись! Потом ночевать будешь!

Я с трудом разлепил глаза. Поспать мне удалось чуть больше получаса, однако думалось действительно легче.

«Спасибо», — мысленно произнёс я, обращаясь к Васе.

«На здоровье! — ответил напарник. — В общем, ситуёвина такая: я перехватил управление „Зарёй“. Квантовые коммуникации и вычислитель на мне. Конечно, тот я, который в Диане, немного истерит. Да и она тоже. Надо бы как-то успокоить, разрядить ситуацию. У тебя ведь есть план?»

Я чуть не зарычал. Блин, есть ли у меня план? Вот что надо было обсуждать с Максом во время перелёта — а не анекдоты травить… как это с точки зрения Дианы выглядит? Прибываешь на место, тебя встречает футуристическая махина, которая перехватывает управление твоим кораблём и отрубает тебя от квантовой связи… что я сам бы подумал на этот счёт?

— Здесь, я здесь, — ответил я, обращаясь к Максу.

Лётчик радостно улыбнулся.

— На связь не выходил с ней? — спросил я.

— Нет. Ты ж командир! Как я без тебя-то?

— Вась, на каком мы расстоянии? — спросил я вслух, чтобы Макс тоже слышал.

— Около двух тысяч километров, — ответил тот. — Совсем рядом!

— То есть, она нас не видит? — уточнил я. — Ты ей сказал что-то?

— Нет, Жень, без тебя не рискнул, — ответил напарник.

Мы с Максом переглянулись. Я представил себе, что сейчас происходит на борту «Зари»: системы не работают, Вася в панике…

— Блин, соединяй нас! — скомандовал я, выпрямляясь в кресле.

— Видео? — уточнил Вася.

— Конечно! Как иначе-то?

Через несколько секунд огромное изображение Дианы появилось на центральном экране. К моему удивлению, она вовсе не выглядела испуганной. Скорее, на её красивом лице застыло выражение злости. И крайней усталости. Однако её серые глаза под плавными обводами тонких бровей оставались ясными.

Через мгновение сердитое выражение на её лице сменилось изумлением. Я догадался, что Вася вывел наше изображение на её экран.

— «Шланг»? «Тор»? — произнесла она, несколько раз моргнув.

«Вась, по какому каналу идёт передача?» — уточнил я мысленно.

«Лазер, конечно, — ответил напарник. — Радио нельзя. Рядом достаточно развитая планета».

— Теперь мы «Фрейры», — ответил я, изобразив приветливую улыбку. — Но это не важно: нас никто не слышит. Можно без формальностей.

— Ребят, что здесь происходит? Мой Вася говорит, что корабль сошёл с ума и вышел из-под контроля, — сказала она.

— Он не вышел, — ответил я. — Управление перехватил мой Вася.

— Чего? — Диана округлила глаза.

— Просто он сейчас мастер-модель, он более продвинутый и… — я осёкся, понимая, что разговор идёт как-то не так.

— Где вы находитесь? — теперь Диана прищурилась, видимо, глядя на показания приборов. — Вася говорит, что передача идёт по лазеру… вы что, шли вслед за мной? Зачем? Что вы здесь делаете?

— Спасаем тебя! — вмешался Макс. И широко улыбнулся.

«Заря» не имела собственного шлюза. Предполагалось, что в случае, если космонавту надо перейти в другой аппарат в условиях вакуума, то разгерметизировалась вся жилая капсула. А её обитатель в скафандре покидал корабль. Однако после модернизации на борту «Севера-2» был установлен специальный шлюз, вмещающий «Зарю» полностью. Как раз на случай её эвакуации.

Около часа заняло сближение и захват корабля Дианы. Я предоставил Максу необходимые права на завершение этой операции — а сам вернулся в свою каюту, досыпать. К разговору с Дианой очень желательно было иметь мозги посвежее.

Конечно, это снова не был обычный сон. Вася подстёгивал мою глимфатическую систему, заставляя эффективнее и быстрее очищать нейроны. У меня даже были какие-то разрозненные видения, которые сложно было назвать сном из-за их скоротечности. Так, отдельные картинки, почти никак не связанные между собой: зимний вечер в Москве, ещё когда я готовился к своей первой командировке. Офицерская общага. Первый настоящий бой. Даже не бой — а так, отбились от засады… но адреналина было много. Помню, подтянулся тогда раз тридцать, на турнике возле располаги… первое ранение, первое дыхание холода…

В этот раз пробуждение было более мягким: Вася подстроил освещение и вентиляцию под утреннюю свежесть. Вполне удачно.

«Всё в порядке?» — спросил я, вставая с кровати.

«Макс ждёт возле шлюза. Через три минуты главный створ откроется», — ответил напарник.

«Понял, буду», — ответил я.

«Может, не стоит спешить? Как раз пока можно душ принять…» — осторожно заметил напарник.

Вместо ответа я направился в санузел и забрался под тёплые упругие струи воды, с наслаждением фыркая и растирая кожу ладонями.

Диана держалась отлично. Её красивые брови лишь иногда хмурились — когда я рассказывал о том, что произошло на Нарайе. Однако она не перебивала, не вмешивалась, лишь впитывала информацию. В какой-то момент я даже спросил себя: смог бы я сам вести себя так же? Ведь как ситуация выглядит с её стороны? Старт. Мучения на изнанке под фармой. Успешное прибытие. И тут — два товарища, которые незадолго до этого стартовали к своим планетам, вдруг захватывают твой корабль на монструозном звездолёте и рассказывают невероятные истории.