— Я хочу быть как ты, — сказал Варрэн, отвернувшись от экрана, встроенного в кресло впереди него. Я успел заметить, что он смотрел запись трансляции с нашего торжественного возвращения. Репортаж, где о нём самом, о Варрэне, не было ни слова. — Что для этого надо?

Он внимательно глядел на меня своими большими влажными глазами, терпеливо ожидая ответа. Мальчишка не переставал выражать мне своё восхищение после того, как я имел неосторожность признаться в том, что уничтожил существо, напрямую виновное в гибели его матери и отца.

— В тебе уже достаточно моего, чтобы не думать об этом, — ответил я, улыбнувшись.

Варрэн вздохнул.

— Достало это дитячество! — сказал он со смесью раздражения и злости. — Мне нужна сила. Уважение. Чтобы на меня смотрели так, как смотрят на тебя!

Он выпятил нижнюю челюсть и сжал губы.

Мы говорили на русском. Консилиум с участием ведущих педиатров, неврологов, нейрохирургов и Сергеича постановил, что имплантация Варрэну знаний двух земных языков будет лучшим выходом, чем постепенное изучение со всеми сложностями адаптации. Так что теперь Вар свободно владел русским и португальским. Вот только периодически забывался и использовал правила словообразования, свойственные его родному диалекту. Подозреваю, что «дитячество» появилось именно оттуда.

— Наслаждайся процессом, а не результатом, — посоветовал я. — Ты растёшь. Становишься каждый день сильнее. Узнаёшь новое, изучаешь мир. Разве это не здорово?

— Грайя тоже постоянно говорила не спешить, — сказал он после небольшой паузы. — Наслаждаться тем, что есть еда и крыша над головой.

— Наверно, она была не так уж и неправа, а? — я подмигнул мальчишке.

— Угу. А потом нагружала меня работой, как взрослого. И лупила, если я что-то забывал… — Варрэн скрестил руки на груди. Потом добавил: — Тебе обязательно лететь, да?

Он этот вопрос успел задать раз пятнадцать с того момента, как мы выехали в аэропорт.

— Да, Варрэн, обязательно, — кивнул я.

— Ты вот меня ни разу не лупил. Даже когда сердился, — сказал он. — Просто ты сильный. Как-то не хочется тебя не слушаться. А эти тётки, к которым мы летим, они наверняка не будут такими сильными…

«Ах вот оно что!» — с грустью подумал я.

— Вар, — я повернулся к нему и заглянул в глаза. — Это всё в прошлом. Теперь у тебя другая жизнь. И возврата к старому точно никогда не будет. Тебя никто не будет лупить. Это точно.

— Обещаешь? — спросил он.

Я на секунду замешкался, но потом ответил уверенно:

— Да, Вар. Обещаю.

— А как ты проверишь, что они точно этого не будут делать? — спросил он. — Ты улетишь и всё.

— Ты ведь сам сказал, что я сильный, — ответил я, ухмыльнувшись. — И что меня страшно ослушаться.

Мальчишка почесал подбородок. Потом кивнул с серьёзным видом.

— Наверно, ты прав. Если ты им сказал меня не лупить — значит, они не будут. Забоятся. Я бы точно забоялся.

Я улыбнулся и откинулся в кресле. Через несколько минут к нам подошла стюардесса, чтобы узнать, что мы выбрали на ужин.

Мы летели в первом классе, хотя я покупал билеты в бизнес. Да, нам снова сделали апгрейд — несмотря на то, что после торжественной встречи «Севера-2» к авиакомпании было множество вопросов от журналистов и блогеров, кто же на самом деле летел до Рио из Эмиратов, если я вот он, только вернулся с Луны после карантина. Пресс-служба авиакомпании хранила стойкое молчание.

Сергеич предлагал выделить самолёт для того, чтобы доставить Варрэна в его новую семью, но я отказался. Якобы из скромности. На самом деле мне хотелось выиграть немного времени для общения с ним.

Варрэн заказал бифштекс с пюре из брокколи и чечевичный суп. Я ограничился карпаччо из лосося.

— Как же много на Земле еды! — не уставал восхищаться мальчишка. Когда стюардесса ушла, он оставил меню — просто для того, чтобы его читать и восхищаться. — Я здесь уже семь дней, а всё никак не могу перепробовать всё.

Я улыбнулся.

— На Земле больше обитаемых зон, — ответил я. — Разнообразнее биосфера. Больше человеческих культур и кулинарных традиций.

— Мне очень нравится этот мир, — кивнул Варрэн. — А ещё я здесь сильнее. Могу выше прыгать и больше поднимать.

— На самом деле твоя сила не изменилась, — ответил я. — Если бы тебе дали сгибать железный прут по твоим силам, ты бы заметил.

— Да-да, я читал про гравитацию и массу, — ответил пацан. — Но всё равно ведь прыгать получается выше! Так что какая разница?

— Это верно, — улыбнулся я. — С практической точки зрения никакой.

После ужина стюардесса расстелила мне постель. Варрэн же спать наотрез отказался. Он то смотрел в иллюминатор, наблюдая за проплывающими внизу огнями, то включал очередной фильм или сериал в системе развлечений.

А мне надо было выспаться. Да, предыдущая встреча с девушками прошла хорошо, но нужно быть в форме. Всё-таки условия непростые, и с организационной, и с моральной точки зрения. Ошибок допускать нельзя.

По прилёте в Рио нам снова обеспечили особый проход — сразу с телетрапа в уютный салон «Ауруса». Разве что пограничник в этот раз ждал на перроне, чтобы на месте сделать необходимые отметки. Необходимая формальность, иначе юридическое оформление опеки над Варрэном могло осложниться.

Пограничник был молодым худощавым парнем, загорелым почти до черноты. При этом у него были серые глаза, контрастно выделявшиеся на правильном, даже красивом лице. Я заметил, что он принимал у меня паспорт как-то по-особенному, будто бы с благоговением, что ли.

Протягивая мне документы обратно, он быстро посмотрел мне в глаза, но тут же снова отвёл взгляд, будто бы смущаясь.

— Всё в порядке? — автоматически спросил я.

— Да… да, сеньор, всё в порядке, — ответил парень.

Я почувствовал, что он хотел спросить что-то ещё, но заколебался. Мне стало любопытно.

— Что-то ещё? — продолжил я.

— Нет, нет… извините, но… я правда не знаю, как, но… — если бы не загар, наверняка на щеках пограничника проступил бы румянец. — Позвольте, пожалуйста, коснуться вашей руки.

От неожиданности я чуть не поперхнулся. Вася мысленно рассмеялся, чем привёл меня в чувство.

«Вообще не смешно!» — мысленно произнёс я, но вслух добавил:

— Пожалуйста, — я протянул свою ладонь.

Парень осторожно поднял руку, которой только что проставил штампы в наших паспортах, и легонько дотронулся до тыльной стороны моей ладони.

— Спасибо, сеньор. Огромное вам спасибо! Я не подведу… — он хотел что-то сказать ещё, но тут Лаура вышла из лимузина и окликнула:

— Какие-то вопросы?

— Нет-нет, всё в порядке! — быстро ответил пограничник. — Всё отлично!

Он улыбнулся Лауре, кивнул мне и ретировался в сторону терминала.

«Ну и что это было?» — мысленно спросил я Васю, устраиваясь на широком сиденье лимузина рядом с Варрэном.

«Помнишь фигурку в кабине пилота? — Спросил Вася. — Вот, это, похоже, оно же».

— Так ты, получается, и есть Варрэн? — Лаура постаралась изобразить одну из самых очаровательных своих улыбок, глядя на пацана.

Тот придвинулся ко мне поближе.

— Здрасьте, — буркнул он.

Лаура кивнула.

— Ты очень похож на отца, — сказала она.

Вар аж дыхание затаил и посмотрел на меня широко открытыми глазами.

— Правда? — спросил он.

— Конечно! Видно, что вырастешь таким же сильным и благородным!

Теперь он тоже улыбнулся Лауре в ответ.

«А она хороша!» — прокомментировал Вася.

«Да, она умеет находить общий язык с такими как я».

— Этот человек внизу, со стучалкой, — вдруг спросил Варрэн, обращаясь к Лауре. — Он ведь воин, да? Охрана? Гвардия?

— Он полицейский, — ответила Лаура. — Из департамента морской полиции, аэропортов и границ.

— О, так он ещё и моряк? — восхитился Варрэн.