— Ты помнишь что-нибудь из прошлой ночи?

Я все еще не могла прийти в себя.

— Я ходил к костру с Кейси, но остальное нет. Скажи мне, что, черт возьми, происходит.

Мой голос звучал отстраненно и испуганно. Я поняла, что отложила фотографию и сжала руки так сильно, что ногти впились в кожу.

— Возможно, ты захочешь присесть, — сказала она.

— Скажи мне!

Я знала, что все, что Сэм собиралась сказать, будет плохо, и мне не нужно было, чтобы она крутилась вокруг да около. Лучше побыстрее сорвать пластырь.

Раздражение вспыхнуло в ее глазах, и ее доброе поведение исчезло.

— Ты оборотень, Саванна. Прошлой ночью ты впервые обратилась, и Джексон нашел тебя в лесу сломленной и почти мертвой.

В комнате воцарилась тишина, а затем я нарушила ее гортанным смехом. Я не могла этого объяснить — это было похоже на открытие шлюзов плотины, и я просто не могла перестать смеяться. Абсурдность слов Сэм была забавной. Она шутила? Мне это приснилось? Я согнулась пополам, слезы текли по моим щекам, я хихикала как сумасшедшая. Это было приятно, как освобождение от накопившегося напряжения. Однако слезы продолжали литься, и вскоре мой смех превратился в душераздирающие рыдания.

Я опустилась на четвереньки, не обращая внимания на боль, потому что, когда воспоминания о моих ломающихся костях и рвущихся мышцах наконец обрушились на меня, это было все, на чем я могла сосредоточиться.

Мое зрение затуманилось.

Сэм опустилась рядом со мной.

— Дыши, Сэви!

Мои легкие кричали, но я не могла вздохнуть.

Я села прямо и оттолкнула ее, хватая ртом воздух, который так и не пришел. Теперь я вспомнила все, что произошло прошлой ночью: спор с теми придурками, ванную, где я начала превращаться, свой побег через лес. И боль. Мучительная, бесконечная боль, которая почти разорвала меня надвое.

Может быть, так оно и было.

Я схватилась за волосы и закричала сквозь стиснутые зубы — на обстоятельства, которые привели меня сюда, на моих родителей за то, что они бросили меня в этом дерьмовом мире, и на Бога за то, что он сделал это моей проклятой судьбой.

Как я вообще собиралась смотреть в глаза Лорел? И Кейси?

Я только что познакомилась со своей семьей, которая жила отдельно, и они мне на самом деле понравились. Сейчас? Теперь я превратилась в одного из монстров, которых они так ненавидели.

Комната вокруг меня померкла, и каждое ощущение потонуло в выворачивающей наизнанку ярости. Мои ногти чесались, а кожа горела, но моя ярость затмевала все это. Я была похожа на звезду, взрывающуюся саму по себе. Я собиралась сжечь этот гребаный город дотла.

Но затем, где-то вдалеке, я услышала его голос. Джексон. Он был расстроен и кричал, но его подпись окутывала меня, как тяжелое одеяло, отталкивая мое нарастающее отчаяние. Мое прерывистое дыхание выровнялось, и пульсация в висках замедлилась.

Покалывающее тепло разлилось по моим щекам, и мои ярость и боль медленно схлынули, как отхлынувший прилив. Я открыла глаза и встретилась с непреклонным взглядом Джексона. Он стоял передо мной на коленях, сжимая мое лицо в ладонях.

Мой.

— Саванна. — Он нежно стер влагу с моих щек, и я поняла, что превратилась в рыдающее, истекающее кровью месиво.

Я отстранилась и вытерла слезы и сопли со своего опухшего лица. Его челюсть была сжата, а брови нахмурены, когда он внимательно наблюдал за мной, то ли пытаясь прочитать мои мысли, то ли оценить мое здравомыслие.

Я поднялась на ноги, оттолкнув руку Джексона, когда он попытался поддержать меня, и бросилась в ванную. Я захлопнула за собой дверь и согнулась пополам, скрестив руки на ноющей груди.

Почему это происходило со мной? Из всего, с чем мне приходилось сталкиваться — с похитителями, демонами, безумным колдуном — почему еще и это?

— Сэви? Ты в порядке? Можно мне войти? — Из-за двери донесся голос Сэм.

— Нет. И еще раз нет.

Я доковыляла до раковины и уставилась на свое отражение в зеркале.

Я даже не узнала себя, и вовсе не из-за опухших глаз и растрепанных волос. Моя жизнь изменилась с той ночи в Таверне, и я изменилась с тех пор, как переехала в Мэджик Сайд.

Что мне было делать?

Я рухнула на пол и обхватила голову руками, пытаясь взять быка за рога.

Итак, теперь я была оборотнем.

Я примерила эту мысль на размер, как новую пару джинсов. Мне это ни капельки не понравилось, но я не была уверена, что это то, что я могла бы просто вернуть.

Делая глубокие вдохи, я позволяю своей груди подниматься и опускаться. Ладно. Что оставило мне то, что я оборотень, кроме того, что я облажалась?

В худшем случае, такова была теперь моя жизнь. Ошеломляющая сенсорная информация, мучительные трансформации, ломающие кости, повсюду много шерсти. Вероятность появления блох. Преимущества: отсутствуют.

В лучшем случае, был способ это исправить.

В любом случае, у меня все еще был сумасшедший, пытавшийся похитить меня, и то, что я оборотень, этого не изменило.

Надвигающаяся смерть действительно позволяла взглянуть на вещи в перспективе. Я с тихим рычанием поднялась на ноги, когда мои боли возобновились.

Должен был найтись способ это исправить. И после того, как я это найду, я собиралась найти того, кто несет ответственность за это дерьмо, и заставить его заплатить.

Я привела себя в порядок, как могла, и вернулась в спальню, завернувшись в простыню, как в тогу. Сэм сидела в ногах кровати, в то время как Джексон стоял у окна, скрестив руки на груди. Он повернулся ко мне, беспокойство и усталость омрачали его лицо.

— Хорошо, тогда я оборотень. Как мы это исправим?

Я перевела взгляд с Джексона на Сэм, чувствуя себя неожиданно рационально в сложившейся ситуации. Ну, рациональной и взбешенной.

Джексон сделал шаг вперед, но я покачала головой, отступая назад.

— Мне нужны ответы. Это ликантропия? Есть ли лекарство?

Он размял руки.

— Я не уверен. Ликантропия встречается крайне редко. Есть мастер зелий, который, возможно, знает больше.

— Это начало. — Луч надежды выглянул из темноты в моей душе. — Следующий вопрос: как, блядь это произошло?

Подошла Сэм.

— Тебя когда-нибудь кусал оборотень? Волчица, самца которого ты убила в баре? Билли? Кто-то, о ком ты нам не рассказала?

— Нет, — отрезала я.

Они оба молчали, а Джексон выглядел убийцей. Я подозревала, что знаю почему.

— Это сделал Билли, не так ли? Они вкололи мне какую-то сыворотку ликантропии, пока я была заперт в санатории?

— Возможно, — сказал Джексон грубым и напряженным голосом. — Мы узнаем наверняка, когда встретимся с Алией, мастером зелий. Если нам повезет, у нее будет противоядие.

Я потерла лицо и глубоко вздохнула. Каким-то образом я смогла справиться с этим. Я сталкивалась с кровавыми демонами, кошмарами и кровожадными оборотнями. Я могла посмотреть правде в глаза. Верно?

— Тогда давай позвоним ей сейчас. Мне нужно знать, насколько я облажался.

— Не волнуйся. Мы найдем лекарство, — сказал Джексон. Его слова были резкими, и у него было явно недовольное выражение лица. Сэм выглядела почти такой же расстроенной.

А почему бы и нет? Они с самого начала ненавидели меня, а теперь я стала какой-то мерзостью-оборотнем. Я была уверена, что чем скорее они избавятся от меня, тем счастливее будут.

Но их чувства сейчас не имели значения. Чем скорее мы получим лекарство, тем лучше для меня.

— Как ты себя чувствуешь? — Поинтересовалась Сэм.

— Как будто я всю ночь смотрел фильмы ужасов, а потом проиграла боксерский поединок. — В животе у меня заурчало, и я неловко поерзал. — Это, и к тому же голодная.

Десять минут спустя мы с Джексоном сидели в дальнем конце черной гранитной стойки, пока Сэм взбивала яичницу-болтунью с беконом на самой дорогой кухне, которую я когда-либо видела.

К счастью, она принесла мне новую одежду, поскольку нагота мне не шла. Джинсы сидели как влитые, но свитер свисал с одного плеча. К счастью, Сэм жила на нижнем этаже, так что для нее это поручение было всего лишь быстрой поездкой на лифте.