— Отвали, – объявляю я в качестве приветствия, когда делаю последний шаг, который ставит меня лицом к лицу с моим новым заклятым врагом. Или, лучше сказать, лицом к груди, потому что Финн чертовски огромен по сравнению с маленькой мной.

— И тебе доброе утро, Стоун. Ты опоздала. – Он высокомерно ухмыляется, еще раз доказывая, что этот ублюдок знает все о моих делах в Ричфилде.

Но его дерзкая ухмылка исчезает, когда взгляд начинает блуждать по моему телу. Я чуть выпрямляюсь, чтобы он мог налюбоваться, и испытываю нездоровое удовлетворение, наблюдая, как он хмурится все сильнее, и его брови сходятся в раздражении.

С тех пор как Финн откровенно признался, что мой выбор одежды ему не по вкусу, я прилагаю дополнительные усилия, чтобы быть как можно более дикой. Сегодня я надела свои любимые черные рваные джинсы, которые облегают мои бедра, как вторая кожа, и черные армейские ботинки с серебряными черепами. Ботинки, пожалуй, моя самая любимая деталь из всего образа, но именно потертый топ от Sex Pistol заставляет Финна нервничать и скрипеть зубами.

— Что? Увидел что-то, что тебе не нравится? – поддразниваю его я, когда он слишком долго пялиться на мое декольте.

Красавчику Финну явно не нравится то, как Мэри Кейт и Эшли гордо выставлены на напоказ, выглядывая из моего топа. Конечно, я могла бы смягчить образ, надев другой бюстгальтер, чтобы дамы выглядели сдержаннее, но тогда в чем интерес? Он так сильно хмурится, что, я уверена, если не расслабится, то у него появятся преждевременные морщины. Я стою с победным видом, наблюдая, как он проводит языком по внутренней стороне левой щеки и делает долгий выдох, прежде чем выдать свой раздраженный ответ.

— Считаешь, что ты милая, не так ли?

— Это ты мне скажи, – невинно отвечаю я, насмешливо хлопая на него ресницами.

Он резко выдыхает и начинает проводить пальцами по своим волнистым золотистым волосам.

Как будто это поможет ему справиться с моей упругой грудью, торчащей перед его носом.

Финн и не подозревает, что благодаря этой невинной привычке сдержать себя в руках, он больше не единственный, кто выходит из себя.

Ага, теперь моя очередь мучиться от дискомфорта.

Он продолжает рассеянно зачесывать волосы назад, а я стараюсь не смотреть на пряди, прикосновение к которым, должно быть, кажется раем. Гладкий шелк ласкает кончики его пальцев, заставляя меня немного завидовать тому, что он может играть со своей темно-золотистой гривой в любое время, когда ему заблагорассудится, а мы, простые смертные, можем только сидеть и смотреть.

Пока Финн рассеянно взирает на небо, пытаясь найти общий язык с тем божеством, которое, по его мнению, услышит его недовольную молитву о моем хардкорном гардеробе, я пользуюсь возможностью и сама любуюсь его величественной фигурой.

Сегодня на нем темно-синяя рубашка от Tommy Hilfiger без рукавов, подчеркивающая его светлые, сапфировые глаза. Финн одержим моим размером одежды, но у него нет никаких претензий к своей собственной, которая облегает его настолько, что я могу сосчитать, сколько кубиков пресса скрывается под мягким материалом – восемь, кстати. Восемь великолепно очерченных, аппетитных кубиков, на совершенствование которых, должно быть, ушли годы. Но больше всего меня восхищают его мускулистые руки. Его рубашка была сшита так, чтобы подчеркнуть выпуклые бицепсы, кажущиеся толстыми, как стволы деревьев. Он может с легкостью поднять девушку и перекинуть ее через плечо, даже не вспотев, как настоящий пещерный человек (здесь должно быть эмодзи со слюнями).

Проклятье.

Я облизываю губы, пока мой взгляд продолжает скользить по его длинному, изящному телу. Вселенная, несомненно, жестокая сука, раз позволяет такому безупречному экземпляру разгуливать по кампусу, когда прекрасно знает, что у большинства из нас нет ни времени, ни денег, чтобы мечтать о подобном совершенстве.

Мой взгляд останавливается на талии Финна, и я замечаю, что на нем джинсы с низкой посадкой. То, как он продолжает играть со своими волосами, позволяет его рубашке слегка приподняться, давая мне лишь небольшой намек на соблазнительную V, которую он прячет под ней.

Милый младенец Иисус! Может, Финн и раздражал меня в последнее время, но, черт возьми, на него приятно смотреть.

Очень приятно.

Я изо всех сил изображаю невозмутимую стерву, притворяясь, что мне безразлично и скучно от одного только его присутствия, прежде чем прочистить горло, чтобы вернуть внимание Финна к себе.

— Двигайся, квотербек. Некоторым из нас нужно успеть на занятие.

Его пухлая верхняя губа подрагивает, прежде чем он взмахивает рукой, словно расстилая для меня красную ковровую дорожку. Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза, пока пользуюсь возможностью обойти его, хотя между его твердым, как сталь, телом и холодной кирпичной стеной остается лишь узкая щель. Как можно более незаметней делаю глубокий вдох, надеясь, что кислорода хватит на быстрый проход. Я ни за что на свете не стану снова вдыхать запах одеколона Финна, если только смогу удержаться.

Когда несколько недель назад он подошел ко мне у пикапа, его насыщенный, теплый, древесный аромат преследовал меня часами, не давая сосредоточиться на лекциях. В итоге я потратила драгоценное время на учебу, погрузившись в свои мысли, представляя обнаженные, потные тела, сплетенные вместе у открытого костра посреди темного леса, поглощенные неистовым занятием любовью. Клянусь, некоторые фантазии были настолько захватывающими, что я чуть не пропустила обед, чтобы пойти в свою комнату в общежитии и воспользоваться любимой игрушкой для облегчения боли, вызванной манящим ароматом Финна. Поговорим о мощной сенсорной стимуляции. Феромоны красавчика наносят сильный удар, а я, например, не хочу, чтобы меня снова вырубило. Мои гормоны не выдержат, как и мое влечение.

Я уже собираюсь сделать второй шаг, когда этот придурок кладет руку на стену, преграждая мне путь. Я мгновенно разворачиваюсь, чтобы пробежать с другой стороны, но его предплечье теперь прижато и к этой стороне, делая мою стратегию отступления невозможной. Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на большую гориллу, и не так уж тихо убиваю его в своем воображении кинжалами, летящими из моих глаз.

— Ты начинаешь меня раздражать, Финн, – говорю я ему сквозь стиснутые зубы.

— А, так ты все-таки знаешь мое имя, – дразнит он, его сладкое, мятное дыхание щекочет мне нос, а аромат осенней ночи проникает под кожу, дразня меня тем, что именно он будет играть главную роль в моих сегодняшних фантазиях.

Черт бы его побрал.

Вместо того, чтобы пошутить в ответ, чего, как я знаю, он жаждет, я изо всех сил наношу удар коленом по его яйцам, надеясь, что от этого он расплачется, как ребенок. К моему ужасу, Финн слишком быстр. Он хватает меня за колено, даже не дрогнув, и раздвигает мои ноги, пока не оказывается между ними. Слава богу, на мне джинсы, потому что от жара наших соприкасающихся тел, я начинаю извиваться, как девственница в день свадьбы.

— У тебя нет парня, – хрипит он, его полупрозрачные глаза прикованы к моим.

— Это вопрос?

— Нет. Я знаю, что у тебя его нет.

Ничего удивительного. Он достаточно долго проследовал мою задницу, чтобы понять, что у меня нет времени на еду, ни тем более на свидания.

— К счастью для тебя, поскольку ты поставил меня в довольно компрометирующее положение, – саркастически отвечаю я, указывая на то, как он прижал меня к стене, словно собирается овладеть мной, оттрахав хорошо и жестко прямо здесь, на виду у всех.

Дерьмо.

Похоже, мне придется запастись батарейками, раз уж этот маленький сценарий засел у меня в голове.

Он слегка ухмыляется, но не двигается ни на дюйм. Я остаюсь зажатой между двумя стенами – холодной сзади и горячей спереди. Я точно знаю, к какой из них я бы предпочла прислониться, но делаю все возможное, чтобы не поддаться искушению.

— Ты же знаешь, что это может быть расценено как домогательство, – предупреждаю я, показывая ему колечко в зубах и изображая безразличие к тому, в каком стесненном положении он нас держит.