Я был на свободе.

Но где, черт возьми, я находился?

Осторожно подполз к краю уступа. Передо мной простирался густой, темный лес, уходящий вниз по склону горы. Где-то вдали, за верхушками деревьев, виднелась серая полоска моря. С этой стороны обзора деревни не было видно. Я понятия не имел, на какой стороне горы нахожусь. Я мог быть в паре сотен метров от поселения. А мог — в нескольких километрах, на противоположном склоне.

Примерно прокручивая в голове свой путь по тоннелям, я… кажется, двигался в сторону, противоположную от шахты. Значит, деревня должна быть где-то там, за этим лесом, если обогнуть гору.

Но идти через лес не хотелось. Там буквально наибольшее скопление живности, а ржавый нож и остатки голубого олеандра — так себе защита. Особенно если на тебя плюнут огнем или выстрелят шипами.

Как вариант, можно было подняться выше и найти обзорную точку, оценить обстановку.

Посмотрел вверх. Склон горы здесь не отвесной, был покрыт уступами, трещинами, заросшими кустарником. Был даже довольно удобный, почти пологий подъем, ведущий к вершине. Ну прям удача на мою голову. Так что поднимаюсь и осматриваюсь, а дальше действую по ситуации.

И вот я начал подъем. Кое-где просто спокойно шел, где-то цеплялся за камни, за корни, подтягивался на одной, здоровой руке. Больная рука была почти бесполезна, я использовал ее только для опоры. Каждый шаг отдавался болью, но я упрямо лез вверх.

По пути видел следы в виде огромных, глубоких царапин на скалах, да оплавленные участки камня. Очередной намек для меня быть внимательным… поэтому шел так тихо, как только мог, постоянно оглядываясь, вслушиваясь в каждый шорох.

И уже примерно через час изнурительного подъема, добрался до небольшого плато на достаточной высоте, с которого почти во все стороны открывался вид. И я увидел то, что хотел! Огоньки дыма, небольшие постройки, какие-то мельтешащие объекты (очевидно, что корабли) на фоне моря, маленькие точки движущихся викингов, выходящих из леса на пастбища и луга. Да!

И был я не так уж и далеко. Всего пара километров вниз по склону.

Мог бы спуститься уже прямо сейчас. Выйти к ним и…

Что потом? Я вернусь в деревню. Грязный, оборванный, с котомкой, набитой драконьими зубами. Что я им скажу? «Привет, я не сдох в обвале, я тут с драконами жил, вот доказательства»? Ха-ха-ха, нет! Нужна другая легенда, хотя бы на первое время…

А вернуться в деревню мне нужно было. И не только из-за своих планов по межвидовой дипломатии. Причина ведь была куда прозаичнее и болела прямо сейчас, пульсируя под слоем смолы и грязи, которую я не смог заметить в слабом освещении редкого огня.

Да, я купировал острую фазу, флегмона отступила, разлитое гнойное воспаление локализовалось. Я избежал сепсиса, что само по себе было чудом. Но спустя время рана все равно приходила в ужасное состояние. Дело уже доходит до так называемой вторичной раневой инфекции, развившейся на фоне бактериального загрязнения. Все-таки компрессы из мочи слабо помогли… Уринотерапия — это не панацея, хах. За такие слова меня, надеюсь, бабушки не прибьют.

К тому же, края раны не сходились. Они были отечными, покрытыми фибринозным налетом — такой белесой, липкой пленкой, продуктом воспаления…. Короче! Процесс заживления шел неправильно. Без стягивания краев такая рана будет заживать вторичным натяжением месяцами. И в итоге на ее месте образуется огромный, уродливый, стягивающий келоидный рубец, который ограничит подвижность мышц предплечья. Я рисковал остаться с полурабочей рукой навсегда!

Вот поэтому мне и надо в деревню, уже прям для НОРМАЛЬНОЙ работы с раной. Нужно иссечь нежизнеспособные ткани, удалить грануляции, освежить края и, наконец, наложить швы. Зашить ее, чтобы она, наконец, заживала первичным натяжением.

А для этого мне нужны были условия. Не раскаленная кость и не моя собственная моча. Чистая кипяченная вода, чистые тряпки, игла и нить, антисептики.

Вот тут-то я и вспоминал Альму. Раз она лечит ожоги и раны, значит, у нее должны быть нужные травяные сборы. Отвары с дубильными веществами — кора дуба, например, — чтобы подсушить рану. Растения с антимикробным действием. Что-то, что стимулирует регенерацию. Иначе все мои планы по дрессировке драконов закончатся банальной контрактурой и инвалидностью. И насрать на соседство с трупом в одном доме!!!

Так что — велкам в деревню!

Спуск не занял много времени. Да, гравитация — бессердечная сволочь, и спускаться порой проще, чем подниматься, особенно если часть пути ты преодолеваешь кубарем, цепляясь за корни и собирая лицом паутину… Н-да, пару раз я едва не сорвался в овраг, раздирая руки о колючий кустарник, но в итоге выбрался к подножию.

На подходе к деревне на секунду остановился, пытаясь привести дыхание в порядок и оценить свои шансы. Как они отреагируют? Восставший из мертвых раб с драконьими зубами в сумке? Не самая стандартная ситуация. Лучше всего было бы встретить кого-то лояльного. Того, кто мне обязан. Того же Носохряка или его сына, Эрета. Они хотя бы не станут сразу орать и тыкать в меня копьями. Надеюсь.

Именно поэтому решил зайти со стороны пастбища и расчет оказался верным. Там, у плетня, опираясь на копье и лениво переговариваясь с парой других недовоинов-перепастухов, стоял Эрет. Выглядел он достаточно скучающим и сонным. Что, не было больше ничего интересного?

Держите!

Я вышел из леса нарочито медленно, поднимая руки в универсальном жесте мира.

— Эрет! — сипло крикнул я.

Парень вздрогнул, выронил копье и уставился на меня, как на призрака. Его глаза расширились до размеров блюдец.

— Саян? — прошептал он, щурясь против солнца, а потом вдруг гаркнул так, что вороны с сосен вспорхнули: — Етить-колотить! Саян! Живой, троллье вымя! Эй, мужики, гляди-ка, раб-то нашенский вернулся, ха… Из-под земли вылез.

Он дернулся было ко мне с распростертыми объятиями, но затормозил в паре шагов, сморщив нос. От меня, наверное, разило, как от недельного утопленника — смесью пота, запекшейся крови, смолы и драконьего дерьма.

— Ты… ты это как вообще? — выпалил он, тараща глаза. — Мы ж тебя, почитай, схоронили уже. Тебя, да еще пару горемычных… Думали, придавило вас там наглухо, в лепешку. Там же такой грохот стоял, аж земля тряслась!

— Я был в завале, — быстро соврал я, стараясь, чтобы голос не дрожал от усталости. — Нашел грот. Удобный такой, с водой. Там и отсиживался. Крыс ловил, мох жрал. А потом выбирался. Долго ковырял.

— Едрить твою налево! — он покачал головой, цокая языком с неподдельным восхищением. — Ну ты даешь, паря, живучий, как клещ! Ну, с возвращением, значица. Работы-то тут накопилось — тьма тьмущая. Тебе-то че нужно ща вообще? Мы ж думали, все, с концами ты. Хасан-то вон, сгинул тоже…

— Хасан? — меня как током ударило.

— Агась. Не нашли его. Завалило штрек наглухо, камня на камне не оставило. Жаль мужика, башковитый был, хоть и не наш.

Я почувствовал ком в горле. Хасан… Спокойный, мудрый мавр, который просто хотел выжить ради дочери. Он ну вот вообще не заслужил такой смерти. Задохнуться в темноте под тоннами камня… Сука.

В эти секунды моих мыслей, один из викингов, стоявших рядом с Эретом, хмуро кивнул на мою руку. Рукав был разодран в лохмотья, и из-под грязной, пропитанной черной смолой повязки виднелась опухшая, багровая плоть.

— Че это у тебя? — спросил он грубо, сплюнув в траву. — Никак со Змеевиком обнимался?

— Почти, — я криво усмехнулся. — Был там… дракон. Странный такой, паскуда. Как тот, что на ваше пастбище давеча нападал. — А… поговорил с деревенщиной, сам перенял такой говор… — Вот и меня тоже пожевать решил.

Я полез в котомку и вытащил свои трофеи — пару длинных, острых шипов и кривой, зазубренный зуб размером с ладонь. Бросил их на траву перед ними. Викинги отшатнулись, разглядывая находку с суеверным страхом.

— Завалил я его, — соврал я, глядя им в глаза и стараясь не моргать. — Камнем придавил. Узко там было, в пещере, ему не развернуться, дураку. Вот и получилось… чудом.