Однако синяки Монро вызывают у меня тошноту, и непреодолимая потребность избавиться от них пронзает насквозь.

— Я хочу, чтобы они ушли, — шепчу я.

Я уже разворачиваю свой плащ, когда Кайан отрывает взгляд от панели управления.

— Ты хочешь, чтобы... — Его голос срывается. Что бы он ни увидел на моем лице, это заставляет его вскочить со своего места, и он подскакивает ко мне, чтобы обхватить ладонью мою щеку. — Лейси, что случилось?

Моя щека. Раньше он успокаивал меня, просто обнимая за шею, но теперь боится даже погладить ее.

Мне нужно больше.

— Пожалуйста, Кайан. — Мой голос срывается, когда я снимаю пальто и отбрасываю его в сторону, с силой отрывая одну из пуговиц на платье-тунике. Теперь, когда я освободилась от ткани, я не могу удержаться от того, чтобы почесать шею.

— Лейси, прекрати, — рычит он и хватает меня за руки.

Эмоции переполняют его лицо, когда он смотрит туда, куда я вцепилась. Ярость, гнев, вина… но я не хочу ничего из этого. Тревога сдавливает мне грудь, и я ничего не могу поделать с тем, как повысился мой голос.

— Мне нужно, чтобы это исчезло. Он исчез, но его синяки - нет. Пожалуйста, сделай так, чтобы они исчезли. Я больше не могу носить их на себе. Он не может быть последним, кто отметит меня.

— Шшш, tine, успокойся. Все в порядке. Я... — Он сглатывает, когда его взгляд скользит по синякам. — Прости, что я позволил этому случиться. Если бы я поднялся туда, когда ты позвонила...

— Перестань! Мне не нужны извинения. Мне нужно, чтобы они исчезли. Пожалуйста. Его… Его отметины, его прикосновения. Я этого не вынесу. Мне нужны твои.

— Блядь, — рычит Кайан и запускает руку в волосы. — Я, черт возьми, не собираюсь делать то же самое, что и он.

— Сделай что-нибудь, пожалуйста.

Я не знаю, что, черт возьми, на меня нашло. Все, что я знаю, это то, что даже несмотря на то, что Монро, скорее всего, мертв или умирает прямо сейчас под нашей лодкой, я не смогу полностью освободиться от него, пока не исчезнут и следы, которые он оставил на мне. Мои глаза наполняются слезами, и я почти впадаю в истерику, прежде чем Кайан срывает с себя куртку и поднимает меня за бедра.

Он несет меня к капитанскому креслу и садится верхом, задирая платье до бедер, где его руки сжимают их верхнюю часть. Я держусь за него, когда он выключает лампы над головой, оставляя только внешние огни безопасности. Мы погружены в темноту, если не считать светящихся светодиодов вокруг его кресла и кнопок на панели навигации.

Я почти боюсь, что он не сможет разглядеть синяки достаточно хорошо, чтобы стереть их, но когда его взгляд останавливается на одном конкретном месте, мое сердце замирает от предвкушения. Когда он нежно кладет руку мне на затылок и приближает мою шею к своим губам, я наконец начинаю чувствовать умиротворение.

Он сильно посасывает мою кожу, прямо под челюстью. Эта область совсем не болит, и то, как он осторожно усиливает давление, похоже на то, что он проверяет причиняет ли мне боль. Отмечая меня, он обхватывает нежную шею, не давая мне повернуть ее под странным углом. Его язык присоединяется к ласкам моей покрытой синяками плоти, вызывая покалывание удовольствия по всему телу. Я стону и хватаюсь за спинку капитанского кресла, прижимаясь к нему.

У меня перехватывает дыхание, когда он находит то место, где были руки Монро. Движения Кайана теперь более осторожные, и он начинает сосать так осторожно, что я сначала этого не чувствую. Но когда он снова усиливает давление, его рот становится восхитительно болезненным на моей коже, в то же время умудряясь оставить в покое мои воспаленные мышцы горла.

— Это то, что тебе нужно, Лейси? — шепчет он, опускаясь все ниже. — Ты знаешь, что сказать, если хочешь, чтобы я остановился. Скажи это для меня хоть раз и скажи, что ты моя.

— Is tú mo rogha, — шепчу я, прижимая его голову к себе, говоря ему, что могу выдержать больше. — Я твоя.

— И я твой.

Его рот перемещается по моей шее, когда он обхватывает губами каждый синяк, оставленный пальцами Монро. Посасывающие укусы, облизывания и поцелуи Кайана нежны и собственнически, поскольку он оставляет свои личные следы. Те, которых я жажду.

Хоть он так осторожен со мной, я действую наоборот. Моя неповрежденная рука дергает его за волосы каждый раз, когда он пытается отстраниться. Я хочу, чтобы он был безжалостен.

В отместку он кусает меня за ухо, но это вызывает у меня только стон, и я устраиваюсь поверх его твердеющего члена.

— Ты думаешь, что ты главная, жена? — он шепчет мне в шею. — Потому что это так. У тебя есть я, Лейси. Я твой. Возьми у меня то, что тебе нужно.

Я отпускаю его волосы и пытаюсь расстегнуть молнию на его брюках, но мое сломанное запястье затрудняет это. Когда я начинаю скулить от разочарования, он расстегивает молнию и высвобождает член из боксеров. Я быстро оттягиваю трусики в сторону, чтобы оказаться кожа к коже с его обнаженным членом.

Металлическая штанга на конце теплая, но холоднее, чем моя ноющая горячая киска, и я сдвигаюсь, чтобы потереться о нее клитором. Когда шарик попадает точно в этот маленький комочек нервов, я вскрикиваю, и Кайан чертыхается у меня на горле.

Несмотря на то, что я недостаточно мокрая, я беру его в руки и помещаю у своего входа, прежде чем спихнуть себя вниз. Сопротивление моего центра заставляет меня хныкать, и он рычит подо мной.

— Гребаный ад. — Его руки опускаются на мою талию, когда я пытаюсь пошевелиться. — Нет. Ты, черт возьми, не готова.

— Мне все равно, — шиплю я в ответ, но он останавливает меня, и я недовольно ворчу.

Он захватывает мои губы поцелуем, отвлекая, пока ловко расстегивает перед моего платья-туники, и ткань не обволакивает нас.

— Что ты делаешь?

Вместо ответа он стягивает с меня лифчик и оставляет мои губы, чтобы ласкать соски. Его теплый, бархатистый язык - это нирвана, и я держу его за волосы, как за поводья, чтобы прижать к своей груди. Он берет их в рот и кружит вокруг моей покрытой камешками ареолы, прежде чем так же сильно посасывать, как и мою шею.

Его рука на верхней части спины направляет меня, как в танце, и он использует контроль, чтобы набрать больше в рот, в то время как другая его рука перемещается к моему центру. Я текучая в его объятиях, когда он касается моих чувствительных вершинок и играет с моим клитором. Когда он кусает и сжимает зубы вокруг меня, оставляя новые отметины, которые принадлежат только нам, удовольствие захлестывает меня.

— О мой бог.

Поток желания изливается из моего естества, чтобы смочить его член. Он бормочет проклятие мне в грудь, прежде чем откинуться на подголовник, оставляя за собой прохладный воздух.

— Вот оно, детка. Черт, ты была нужна мне.

— Ты мне тоже был нужен, Кайан.

Протянув руку между нами, он обхватывает пальцами основание своего члена, чтобы помочь покрыть его моим возбуждением. Когда он такой же влажный, как и я, он медленно двигается вверх-вниз, задавая наш темп, и жадно наблюдает за нашим соединением.

— Черт возьми, посмотри на нас, Лейси.

Хватаясь за капитанское кресло, я откидываюсь назад, чтобы полюбоваться его членом, блестящим в тусклом свете, когда он входит и выходит из меня. Его движения долгие и чувственные, и они скользят его пирсингом по моей точке G, вызывая дрожь во всем теле с каждым дюймом.

Держа одну руку вокруг моей талии, чтобы поддерживать наш ритм, он кладет другую мне на низ живота.

— Ты возьмешь мою фамилию, Лейси. Украденная или нет, ты будешь Маккеннон.

— Я буду Маккеннон, — шепчу я с легким кивком, снова скользя по нему.

— У тебя будет мой ребенок… или трое.

— Я тоже этого хочу. Ч-что еще? — спрашиваю я.

— Мы будем жить как хотим.

— Как хотим, — шепчу я в знак согласия, воодушевленная обещанием.

Он дразнит мой клитор, прежде чем его рука покидает мой живот, заставляя замычать от разочарования. Я так сильно хочу кончить, и мне нужны его язык, зубы, отпечатки пальцев, сперма внутри и снаружи. Мне нужен он. Я хочу всего этого, чтобы забыть, что я когда-либо была вдали от его объятий.