— Почему ты не отвечаешь мне на сообщения? Ты не можешь оставить меня в подвешенном состоянии, когда на кону твоя безопасность. Мои люди сказали, что Монро приехал сегодня утром и не поднялся в номер, когда забирал тебя, но я все равно волновался.

Она выдыхает, и до меня доносится резкий запах спиртного, заставая меня врасплох.

— Я знаю, мне очень жаль. Я должна была ответить, но когда мне снова пришлось сменить твое имя на «Рокси», мне стало грустно видеть ее имя вместо твоего.

Прежде чем я успеваю ответить, она целует меня, и я стону ей в рот. Взяв себя в руки, я хватаю ее за шею одной рукой, а другой обхватываю ее голову. Она тает рядом со мной, но только когда я позволяю себе в полной мере насладиться прикосновением ее шелковистого языка к моему, я пробую его на вкус.

Приторно-сладкая смесь сахара и выпивки.

Мне требуется вся сила воли, чтобы оторваться от нее.

— Лейси, ты что, выпила? — спросил я.

Когда она отступает, чтобы ответить мне, я кладу руки ей на плечи, не желая прекращать прикасаться к ней. Мои глаза блуждают по ее чертам, впервые за несколько недель по-настоящему оценивая свою жену.

Сочетание ее макияжа и тусклого света исповедальни скрывает ее веснушки, подчеркивает тени на щеках и еще больше фиолетовые мешки под глазами. Ее небесно-голубые глаза блестят и слегка растеряны, когда они драматично закатываются в ответ на мой вопрос.

— Остынь. Это была просто утренняя мимоза или три, чтобы снять напряжение от необходимости часами быть приклеенной к мужчине, которого я ненавижу. Не о чем беспокоиться.

От беспокойства у меня сводит живот.

— Это было нечто большее, чем мимоза. Ты пахнешь текилой.

— Иисус, не знала, что ты гребаная ищейка, — фыркает она.

— Лейси. — Я бросаю на нее острый взгляд.

— Ладно, может быть, я немного пьяна после бурной ночи с моими друзьями-слонами.

— Лейси, это на тебя не похоже. Ради Бога, ты напилась перед мессой. Поговори со мной.

— Со мной все порядке, хорошо? Теперь, когда я здесь, с тобой, еще лучше. Ты нужен мне, Кайан.

Ее губы снова прижимаются к моим. Черт возьми, целовать Лейси было всем, чего я хотел каждый момент, пока мы были порознь. Но вкус спиртного перекрывает все, напоминая мне, что поставлено на карту.

Она идет по темному пути, возвращаться с которого - сущий ад. Ее свет гаснет в этой башне в полном одиночестве, и я больше не могу стоять в стороне, пока Монро пытается погасить его.

Когда она падает на колени и тянется к моему ремню, я вырываюсь.

— Лейси...

— У меня месячные, поэтому я не хочу заниматься сексом, но я могу сделать это вместо...

— Черт, я хочу... — Я останавливаю ее, кладя руки на ее запястья. — Но не будем этого делать, если ты собираешься вернуться в номер Монро. Если мы сделаем это, ты вернешься домой. Это твой выбор. Трахаться со мной на исповеди, прежде чем вернуться к своему бывшему жениху, не входит в их число.

Когда я поднимаю ее, чтобы она встала, ее губы выпячиваются, как будто она собирается надуться. Но в последнюю секунду ее лицо вытягивается, и она вздыхает.

— Тогда зачем ты привел меня сюда? — ее бесстрастность хуже, чем гнев. По крайней мере, бунтарская жилка чертовски сексуальна, но это? Безразличие - это пытка.

— Ты действительно думаешь, что я позвал тебя сюда только для того, чтобы отсосать мне член? Мы должны поговорить о вещах, которые не смогли обсудить, потому что не знаем, есть ли у охраны Монро прослушка.

— А... это. — Она выдыхает воздух, который срывается с ее губ. — Да, когда ты снова оставил меня в подвешенном состоянии, мне пришлось перестать беспокоиться. Это было легче, чем разочарование.

Ее боль - это как удар под дых, но я не мог сказать ей, что ее отец в лазарете, иначе она бы сошла с ума. Я планировал довериться ей позже, пока не увижу почти смертельную рану Чарли и не услышу, как взрослый мужчина умоляет меня сохранить его тайну, чтобы «защитить его дочь». Я знаю, что он пошел на сделку, чтобы спасти свою шкуру, но я согласился, потому что это могло иметь катастрофические последствия для Лейси. Надеюсь, когда все это закончится, она поймет, что я защищал ее сердце изо всех сил.

— Я делаю здесь все, что в моих силах, но я могу рассказать это только в том случае, если буду знать, что ты в безопасности. Ты выглядишь так, будто не спала несколько дней и перестала писать мне, если я не буду угрожать тебе. Ты в порядке?

Она насмехается надо мной, пытаясь вырваться.

— Я в порядке, хорошо? Я идеальная жена Гвардии. Отложенная в сторону, как трофей на высоком выступе. Сначала для тебя, теперь для Барона. Вам, ребята, лучше быть осторожными, или я спрыгну.

— Лейси, — ее имя низким и глубоким эхом вырывается из моей груди, и мое сердце болит за нее. Я сжимаю одной рукой ее запястье, в то время как другая опускается к горлу, чтобы заставить ее посмотреть мне в глаза. — Не говори так.

Такие объятия успокаивали ее в прошлом, но сейчас она сопротивляется.

— Почему бы и нет? О, точно. Я забыла. Я всего лишь пешка во всех твоих играх. Я должна просто подождать, пока кто-нибудь из вас столкнет меня с обрыва, верно? Знаешь, прежде чем я сделаю что-то радикальное, например, я подумаю сама.

— Черт возьми, вот и все. Сейчас это закончится. — Все еще держа ее за запястье, я отпускаю ее горло, чтобы вытащить свой мобильный.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, больше не отстраняясь от меня.

— Отправляю сообщение своим друзьям. Я попрошу Толи или Мерека устроить диверсию снаружи, и я забираю тебя отсюда...

Она выхватывает устройство и швыряет его на деревянный пол исповедальни с такой силой, что что-то хрустит.

— Черт... — Я запускаю руки в волосы и рычу. — Что за херня, Лейси?

— Ты не можешь этого сделать. — Она поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за руку.

— Назови мне хоть одну чертовски вескую причину, почему я не должен перекинуть тебя через плечо и отнести домой прямо сейчас.

Она сердито смотрит на меня и вырывается из моих объятий, но когда я не отпускаю ее, она делает глубокий вдох, как будто собирается закричать.

Я зажимаю ей губы ладонью и разворачиваю ее внутри исповедальни, прижимая к задней стене, загораживая выход.

— Если ты закричишь, я, черт возьми, сделаю это, клянусь Христом, Лейси. Я вынесу тебя на глазах у Бога и Гвардии. Я начну войну только за то, чтобы заставить тебя поговорить со мной, черт возьми.

Она хмыкает под моей ладонью и закатывает глаза. Когда кажется, что она успокоилась, я, наконец, убираю руку и наклоняюсь к ней.

— Поговори. Со. Мной.

— Уф, ты знаешь, почему не можешь прекратить это. Я не знаю, что у Барона есть такого, что оправдывает моего отца.

От разочарования мой голос становится грубым.

— Твой отец - взрослый мужчина. Он застелил себе постель в той тюремной камере, а потом продал тебя чудовищу за свою свободу.

— Ты украл меня ради своей, — огрызается она, тыча пальцем мне в грудь. — Ты настолько отличаешься?

— Да. — Я выхватываю ее крошечное оружие и использую его, чтобы привлечь ее к себе. — Ты должна была быть моей с самого начала, а тебя у меня украли. Теперь я снова теряю тебя, и ради чего? Ради гребаного плана, в котором кто-то подставил твоего отца, чтобы Монро мог притвориться, что у него есть доказательства, которые могут спасти его? Подумай об этом. — Мои теории сыплются из меня, но я надеюсь, что она улавливает каждое слово. — Цель Монро - стать Хранителем Гвардии, самым могущественным человеком в обществе и, возможно, даже в стране. Зачем ему помогать твоему отцу выбраться из тюрьмы, когда он именно там, где хочет Монро? Там он такой же пленник Монро, как и правительства.

Лейси задыхается.

— Нет... нет. У него должны быть доказательства, верно? Мой отец сказал, что этого будет достаточно.

— Но кто-нибудь из них сказал тебе, что это будет?