— Во имя Атраски! — поддержала Кристи.

Капитан удивлен.

— Наша банда принимает ягоду, и мы будем делать пожертвования церкви…

— Кукла. — сжал церковник рукоятку позолоченной булавы.

— Она мой слуга, господин. — специально прижала волчица лицо Шутницы к земле. — Полезная игрушка.

— Служу… — бубнит в песок карлица.

— Хорошо, очень хорошо. — кивает капитан. — Вихрь. Встань. — Альфа встает. — Если ты лжешь, и снова с Переулком будут проблемы, ярость нашего бога устроит праведную чистку.

— Проблем не будет, господин.

Через несколько минут церковники покидают улицу. Фанатикам Атраски плевать, что происходит в клоаке Переулка, просто количество стычек привлекло их внимание, а теперь.

— Ух, сработало. — сидит Шутница на земле.

— Прости-прости-прости! — прижимает Кристи волчий ушки.

— Ай, всё круто. — Альфа помогает встать. — Сыграли на отлично.

— Как можно преклоняться перед этим злом? — цедит сквозь зубы один из Новитов.

— Терпение. — говорит Лойда. — Теперь у нас развязаны руки. Враг игнорирует искры, которые превратятся в пожар.

Лаборатория старика Эрла изменилась до неузнаваемости. Хотя… Теперь эта лаборатория Николаса. Идеальный порядок, никакого мусора, всё разложено и пронумеровано по полочкам. Лишнее убрано, а взамен принесено оборудование с корабля.

Юноша втянулся на полную.

Он творец, художник. Продолжая изучать дневник, ждет, пока температура в колбе дойдет до нужного градуса.

Послышался пшик.

— Так. — надевает тяжелые очки. Дневник в сторону.

Началась «магия». Николас смешивает, добавляет, наблюдает, как жидкость перетекает по тоннелю из стекла. Капля одного, капля другого. Кристальный порошок, еще один пшик. Вываливает пыль на железный поднос. Берет маленький пинцет, подцепляет микропесчинку. Смотрит через увеличительное стекло.

— Идеально. — тихо радуется.

— Когда мужчина за работой. Р-р-р.

— М! — дернулся парень. Арлекинша все это время стояла в шаге. — Шутница? Кхм. — Утирает пот. — Как все прошло?

— Лучше, чем я думала. — сама смотрит на бурлящие колбы. — Не знаю, когда на верхушке Баронесса или сама Атраски спохватятся. Пока время у нас есть. — Кивает. — Твоя пыль расходится как пирожки, отребье пускай туповато, но, как из них исходит ягода, они все понимают. Наши ряды растут.

— Значит… — садится на стул. — Такими темпами весь Темный переулок очистится, это станет проблемой.

— О-о-о-о-о еще какой. — На удивление юноши Шутница села ему на колени. — Кристи держит всех в узде, Маленький огонек тоже будет нашим. Боунси занимается оружием, — ведет пальцами как человечка по его руке. — Фанатичные Новиты маленькая армия шпионов, ха! Они бездна повсюду. — Тычет Николасу в щеку. — И твой вклад в общее дело неоценим.

— Рад стараться. — Кислая улыбка. Немного думает. — Прости… Можно вопрос?

— М? Да-да, я помню свое обещание. — Обнимает за шею.

— Что⁈ Нет… В смысле… Кхм.

— Хе-хе. — подмигивает. — Что ты хотел спросить?

Еще несколько секунд нерешительности.

— Может мне показалось. — Отводит взгляд. — Но ты так сильно спешила по началу, ты всегда рвешься туда, где смерть. Почему?

— Хм. — Стала серьезной Шутница. — Неужели чувствовать вкус жизни это так странно?

— Это… — Качает головой. — Нет, забудь.

Карлица слезла и, как будто хотела уйти, потеряв интерес. Остановилась. Повернулась. Начинает расстегивать пуговицы.

— Кх! Шу-Шутница, я… — Закрыл лицо рукой Николас, и все же оставил щель в пальцах. Но то, что он увидел, погасило похоть. — Что это? — смотрит на оголенный живот куклы и края груди за одеждой.

Весь торс Шутницы покрыт рунными знаками. Они высечены как воск, толстые линии поверх дерева. Нет никакого рисунка, завихрения, круги, волны.

— Это то, для чего меня создали с самого начала. — Позволяет юноше подойти ближе. — Я… Была сделана в довоенные времена… Когда древние маги устраивали серьезные разборки. Я видела Королеву Альку на пике своей мощи, видела Корнара, когда он был человеком. — Тяжело выдыхает. — Я оружие, убийца магов.

— Эти татуировки… Впитывают эссенцию. — Понял Николас. — Очень сложные руны, чтобы сделать такое…

— Да, тот упырь граничил с силой богов. Но сдох от руки охотников. — Ведет пальцами по своему телу, морщится, проскользнула нотка отвращения. — А ты видишь истинное назначение этого рисунка?

Николас вглядывается, вспоминает все, что он учил и изучал.

— Высвобождение. — Испуг на лице. — Это как… как…

— Да-а-а, я ходячая бомба. Хе… Мда. — Застегивает пуговицы. — За столько столетий во мне скопилось эссенций, у-у-у, хватит подорвать замок.

— Но твое тело. Ты…

— Умру, да. — Кивает. — В том и дело. Понятие не имею, когда эти руны прекратят поглощать магию. Когда наступит мой последний день, час, минута, секунда? — Впервые Шутница улыбается не так, как обычно. Грусть, теплота. Улыбка, которую смог увидеть только Николас. — Вот потому я беру от жизни все, все, что успею. Быть бандиткой в банде Ласки было весело, а уж помогать спасти наш мир. — Поднимает ладонь ребром. — Планка повыше. Хе-хе.

— Шутница… — Не знает, что сказать.

— Эй! — Палец вперед. — Это наш секрет, бунтарь, хорошо? — Подставляет мизинец.

Ученый соприкасается, но, набрав в грудь воздуха.

— Я найду способ.

— Что? — Моргает.

— Найду способ, как изменить эти руны, может даже убрать их, пока не знаю. — Уверенность. — Я помогу тебе, Шутница. Клянусь.

Арлекинша щелкнула челюстью.

— Не давай клятв, которые не сможешь выполнить. — Подходит к выходу. — И все равно… Спасибо. — Подмигивает. — Как будет время, принеси медовое вино, люблю его. — Вернулась прежняя Шутница. — Тогда я снова скажу свое «глубокое» спасибо на всю ночь.

— Кхм… Я… — потерялся.

— Ха-ха-ха! — Ушла.

— Ух. — Плюхается на стул, понимает, что сел на дневник. Вытаскивает. — Теперь у меня две клятвы. — Гладит обложку. — Сторож, мы ждем тебя.

Сижу в позе медитаций. Вокруг витает эссенция. Тишина, вода, порыв ветра.

Вдох, выдох.

С боку из земли показался отросток! Живой корень хлыстообразным движением наносит удар!

— Ха! — Моментально встаю, рассекая щупальце звездным клинком.

— Нет, Сторож, плохо! — Стоит около идола Треза.

— Это, я так понимаю, говоришь не ты? — Смотрю на Дюка. Суровый гуманоид прожигает во мне дыру, скрестив руки на груди.

— В целом, да… — Потирает затылок Треза. — Я понимаю, что Дюк хочет сказать. — кивает. — Все вокруг пропитано эссенцией, даже его способности — это магия. Отражай их, но не физически.

— Как мне отражать? Я могу выпустить антимагическую волну…

— Нет. — Тверда учитель. — Почувствуй биение, импульс. Ты сам и есть эта сила, она не приходит по зову, она всегда в тебе, вокруг тебя.

Подсказка… Ну, по всем законам непонятных подсказок. Разве что вместо мудрого старца — миловидная девушка.

— Хм. — Кивает Дюк.

— Еще раз! — Стучит посохом Треза.

— Эх. — Сажусь, закрываю глаза.

Почувствовать? Когда в меня летит поток пламени, я ничего не делаю, магия просто обходит стороной. Иное проявление — это, собственно, волны.

Тишина. Вода. Порыв вета. Вдох, выдох.

Жизнь вокруг меня. Нет, не жизнь. Эссенция. Она есть во всем. В песке, в деревьях, в воздухе, на моей одежде. Раньше я не видел этого, для меня мир был обычным. А теперь… Почему меня так сильно раздражает все это? Будто этого не должно быть… Магия нарушает… Баланс.

Представляю себя сидящим со стороны. Незримое поле, как яйцо, и я внутри него. Оно слабое, достаточно для поглощения, но не столь сильное, чтобы выталкивать эссенцию из кукол. А может… Может, нет никакого яйца? Сторож — сосуд, Сторож — ядро. Он сам выбирает, где антимагии концентрироваться?

Перестаю дышать. Звуки мира уходят. Не обращаю внимания на придыхание Трезы, она чему-то удивилась.