— У меня, вроде как, нет выбора, — произношу я, пожав плечами.

— Выбор есть всегда.

— Ты мне его не оставил.

— Согласна или нет?

— Если скажу нет, ты сразу же отвезешь меня домой и скажешь моему отцу, что нашел работу поинтересней?

— Нет, — широкая улыбка растягивает его губы.

Ему очень идет улыбаться. Впрочем, как и хмуриться. Ему все идет. Дровосек идеальный. И снова сердце сжимает стальной обруч. Мы могли бы быть вместе, но я сама все испортила.

— Ладно, что мне остается, — слегка развожу руками, стреляя взглядом по своим ногам.

— Вот и умница, — он тут же ныряет в салон, просовывает руку под мои бедра. Пригибаюсь немного, позволяя ему вытащить меня из машины. Мои ноздри щекочет едва уловимый древесный аромат, втягиваю воздух утыкаясь носом в его грудь.

Дровосек выпрямляется в полный рост, крепче прижимает меня к себе.

— Интересно, на сколько тебя хватит?

Он держит меня так, будто совсем не чувствует веса. Но я то знаю, что теперь я вовсе не пушинка. Почти плюс десять килограмм за последние полгода. Это много конечно. Мое неконтролируемое питание и малоподвижный образ жизни, не способствуют сохранению прежней формы. Да я и не пытаюсь ее сохранить на самом деле.

— Что ты имеешь ввиду? — продолжает бодро шагать, по бетонной дорожке.

— Ты надорвешься меня таскать.

— Не переживай за меня, ты совсем не тяжелая.

Хмыкаю, не находя, что сказать.

— Серьезно. Ты ничего не весишь, — слегка подбрасывает меня, словно пытается перехватить поудобней. Выпучив глаза, ускоряет шаг.

Я понимаю, что он дурачится, поэтому позволяю себе легкий смешок. Он заносит меня на огороженную территорию, шагает к возвышенности похожей на пьедестал. Аккуратно усаживает меня на нее.

— Посиди тут пару минут, я скоро вернусь.

— Ты куда? — с тревогой провожаю его взглядом.

— Пять минут! — кричит он мне, выбегая за пределы огороженной территории.

Похоже это манеж. Просторная огороженная территория в форме круга, полностью засыпанная песком. Песок утоптан копытами, рассматриваю узоры от подков, которыми затоптана вся площадь.

— Привет, — раздается за моей спиной.

Поворачиваю голову на голос. Киваю девушке, стоящей позади меня. Я видела ее несколько раз, это жена Тимура.

Толстая, тугая коса черной глянцевой змеей вьется через ее плечо, ниспадая почти до самого пояса. Смотрю на ее волосы и горло перехватывает спазм. У меня были почти такие же, чуть короче конечно, но тоже очень красивые. Дровосек любил пропускать их сквозь пальцы. При любой возможности касался их. Я чувствовала себя самой красивой и желанной, глядя в его обожающие глаза.

Девушка в пару ловких движений перебирается через ограждение и усаживается рядом со мной. Продолжая улыбаться, смотрит на меня.

Красивая. У Тимура губа не дура. Пробегаю взглядом по точеной фигурке. Ее ноги облегают узкие черные брюки, белоснежное поло расстёгнутое на две пуговицы очень ей идет, ярко контрастируя со слегка загоревшей золотистой кожей.

— Я Роза, — протягивает мне узкую ладонь. Удивляюсь ее странному жесту, но все же касаюсь ее пальцев, слегка сжимая их.

— Алика.

Мне не сильно то хочется общаться, но похоже деваться некуда.

— Кирилл немного задержится. Чику нужно расседлать, — улыбается. — Он попросил посидеть с тобой пока, — снова робкая улыбка.

— Это не обязательно, — смотрю перед собой, не желая больше пересекаться с ней взглядом.

— Ты первый раз здесь?

— Да.

— Каталась когда-нибудь на лошади?

— Нет.

Она начинает меня раздражать. И казалось бы, что такого? Она, вроде как, пытается скрасить мое ожидание. Но злость на Дровосека начинает подниматься внутри меня как мутная вода, собирающаяся хлынуть через дамбу.

— Тебе понравится. Чика конечно, та еще штучка, к ней нужен особый подход. Но она очень славная. Держи, — вытаскивает из поясной сумки небольшой пакет. В нем яблоко, разрезанное на четыре части. — Я к Мирай собиралась, потом еще возьму. Чика больше любит морковь, но для первого знакомства и яблоки подойдут.

Не понимаю зачем она мне это говорит. Как же сложно без кресла. Будь я на колесах, уже бы укатила куда-нибудь.

— Какие люди! — басит за спиной Тимур, не скрывая в голосе неприязни. Перекидывает ноги через ограждение, садится слева от меня. Я оказываюсь зажата между ними. — Какими судьбами? — уже более дружелюбно. — На! — вытаскивает из кармана, несколько кусочков морковки, нарезанной брусочками, вкладывает мне в ладонь. — Сейчас Кир ей лекцию прочитает, как она должна себя вести. Подождать немного придется, — произносит вздыхая. — И на долго ты в наши края?

— Навсегда, — поворачиваюсь к нему.

Тим кивает.

— Ну и правильно. У нас хорошооо. Люди такие душевные и природа, — глубоко вдыхает носом воздух. — Чуешь какой воздух?

Раза рассмеявшись, толкает его в плечо позади меня. Да, свежим этот воздух можно назвать лишь с натяжкой. И хоть вокруг очень чисто, специфический запах все же присутствует.

Позади раздается цокот копыт, и я невольно сжимаюсь, стараясь незаметно справиться с волнением. В одной моей руке зажат пакет с яблоком, в другой морковь. Колючие мурашки бегают по спине. Тимур кивает Розе на выход. Они спрыгивают с возвышенности, а мне хочется закричать: «Останьтесь! Не уходите!» Странное желание, если учесть, что несколько минут назад меня тяготило их присутствие.

— Знакомьтесь, — Тимур подмигивает мне, улыбаясь вполне искренне.

Он обнимает Розу за плечи, и они уходят, разговаривая о чем-то своем. Позабыв о том, что позади них сидит неходячий инвалид, которому до одури страшно смотреть на то, как на него движется махина, раздувающая черные глянцевые ноздри и издающая какие-то странные фырчащие звуки.

Лошадь смотрит на меня подозрительно, слегка подергивая ушами. Не отпуская длинного повода, Кир подтягивается и присаживается рядом со мной.

— Я ей не нравлюсь, — не отрывая взгляда от морды лошади, произношу я.

— С чего ты взяла? — Кир шелестит пакетом вынимая из него дольку яблока. Протягивает руку к морде лошади, скармливая ей угощение.

— Хочешь попробовать? — кивает мне на пакет, лежащий у меня на коленях.

— Не хочу, — отрицательно качаю головой.

— Точно не хочешь?

— Нет.

Кир вздыхает, самостоятельно скармливая кобыле остаток яблока.

Может мне кажется, но ее настроение улучшается. По крайней мере ее уши больше не подрагивают, а передние ноги стоят как влитые. Она больше не перебирает ими.

— Попробуй ее погладить, — подхватив мою ладонь пытается протянуть ее к морде лошади. Резко отдергиваю ее, прижимая к груди.

— Я же сказала, что не хочу! — шиплю на него. Краем глаза замечая, как навостряются уши Чики, она слегка поворачивает голову, упирается в меня взглядом. Мои губы растягивает нервная улыбка. — Чего это она? — взвизгиваю я, когда она буквально прочёсывает мордой по моей ноге. Я чувствую только легкое давление и ее горячее дыхание. Моя б воля, я уже давно бы сверкала пятками, убегая отсюда. — Убери ее! Убери! — кричу я, готовая разрыдаться. Отшвыриваю в сторону кусочки морковки, в надежде на то, что она как собака, бросится за ними.

— Вот это ты зря, — Кир качает головой, придерживая повод. — Считай, что ты ее выбросила, она не станет подбирать с песка.

— Мне все равно. Убери ее от меня! Убери!

Кирилл уже стоит на земле поглаживает ее шею.

— Ты не сможешь ее оседлать, если не познакомишься с ней нормально.

— Я не хочу никого седлать. Ты приволок меня сюда силой. Вези меня обратно!

Вздохнув, Кир кивает, недовольно сжимая челюсть. Ловким движением запрыгивает на лошадь.

— Ты куда? — кричу в удаляющуюся спину.

— Ее нужно немного выгулять. Она ждет от меня прогулку.

— А я?

— А тебе придется меня подождать, — кричит продолжая удаляться.

— Не оставляй меня здесь!

Вокруг словно из неоткуда появляются люди. Они ходят по территории, разговаривают, ведут лошадей куда-то. Я чувствую себя совсем маленькой и беззащитной, брошенной на произвол судьбы в чужом мире. Кирилл разворачивается и направляется обратно. Поравнявшись со мной, протягивает мне руку. Не понимающе смотрю на его ладонь.